Когда фантасты ошибаются

Хотя передовые достижения науки сейчас буквально в каждом кармане, отдельные личности продолжают вопрошать про летающие машины и укорять человечество тем, что компьютеры — мощнее тех, которые летали на Луну, — используются для игры в Angry Birds. Серая, постылая реальность не выдерживает сравнения с классической НФ, полной оптимизма и духа первопроходства. Давайте же вспомним десять наиболее заметных штрихов к образу несбывшегося будущего и разберёмся, почему они так и остались на страницах книг.

Космическая экспансия

Положение дел с освоением Вселенной можно назвать разочарованием столетия. В этой области мы катастрофически и уже безнадёжно отстаём от графика, составленного мэтрами Золотого века. С пилотируемыми экспедициями к Юпитеру, базами на Марсе и рудниками на Луне как-то не сложилось.

На первый взгляд, разгадка лежит на поверхности — фантасты не продумали техническую сторону вопроса. Вопреки предсказаниям, ядерная тяга не пришла на смену химической. Конечно, опыт показывает, что, если американцам как следует наплевать в душу, они способны построить огромную ракету и отправить человека на Луну. Но сейчас американцы уже не те, а ракетные двигатели, не особо изменившись с 1960-х, продолжают пользоваться спросом.

В действительности фантасты допустили совсем другую ошибку. Появление ядерно-электрического ракетного двигателя в конце 1970-х, пилотируемая экспедиция на Марс в 1980-х, создание базы на Луне в 1990-х и, наконец, завершение строительства орбитальной лазерной катапульты для запуска межзвёздных зондов в начале XXI века — вовсе не фантастика, а прогноз. Причём прогноз вполне реалистический. Так могло быть. И так обязательно было бы! Если бы все вышеперечисленные свершения разума не были пустой тратой денег.

Наука, разумеется, требует жертв. Но осмысленных. И лунная программа «Аполлон» уже не попадала в эту категорию. Автоматические беспилотные станции провели бы те же самые исследования в 15-20 раз дешевле и без риска для человеческой жизни. А разработка ядерного ракетного двигателя не была завершена лишь потому, что жидкостные двигатели вполне успешно справляются с современными задачами космонавтики. И переменится эта ситуация ещё нескоро. Просто сейчас нет смысла спешить — орбитальные телескопы и межпланетные станции поставляют новую информацию быстрее, чем учёные успевают её анализировать.

Коммунизм

Вторым главным разочарованием, постигшим, правда, преимущественно жителей стран бывшего социалистического блока, можно считать крушение коммунистической идеи. Общество справедливости, равенства и изобилия, близость и неизбежность которого предсказывали как фантасты, так и более ответственные товарищи, построить не удалось. Хотя Никита Хрущёв обещал закрыть вопрос уже к 1980 году.

Слова советского лидера отнюдь не были обычной для политиков попыткой выдать желаемое за действительное. В середине прошлого века люди действительно в это верили. О скором наступлении изобилия говорили ведущие экономисты. Путём сложных и строго научных расчётов, основанных на произвольных допущениях и недостоверных исходных данных, и в наше время без труда доказывается всё что угодно.

Проблема кроется в субъективности понятия «изобилие». Мыслителям, жившим на рубеже XIX—XX веков, нетрудно было рассчитать некий «разумный» уровень достатка, при котором материальные проблемы уже не будут отвлекать человека от созидательного труда, превращающегося, таким образом, из способа прокормиться в цель жизни. Достаточно было всё взять и поделить, а потом ещё устроить электрификацию. Но изобилие оказалось недостижимым, как горизонт. Представления о достатке менялись по мере того, как он возрастал. К 1980 году данное обстоятельство стало очевидным не только народу и партийному руководству, но и фантастам.

Апокалипсис

Мотив надвигающейся «окончательной катастрофы», после которой жизнь будет теплиться в руинах без надежды на возрождение, появился в литературе в середине прошлого века. Он креп, в 1970-80-х годах приобрёл надрывное, истерическое звучание, затем несколько поутих, но силён и непобедим до сих пор. В качестве формальной причины катастрофы фантасты обычно указывали ядерную войну, хотя здравый смысл и подсказывал, что развитие событий, в котором никто не заинтересован, маловероятно. Для разнообразия, впрочем, могли упоминаться озоновые дыры, астероиды, эпидемии, пришельцы и, как наиболее реалистический вариант, нашествие зомби. Но все эти фантазии — побочный эффект пропаганды времён Холодной войны.

Коммунисты считали капитализм необходимой, но временной формацией, за которой должно последовать светлое будущее. Соответственно, их противники настаивали, что капитализм — окончательное состояние общества, за которым не следует ничто! Но «ничто» в чистом виде не могли себе представить даже фантасты. Хоть что-нибудь — например, груды битого кирпича и чумазые варвары с автоматами, — даже после капитализма должно было остаться. Но коммунизм уже в прошлом, а цивилизация продолжает существовать, несмотря на то, что крах её совсем недавно казался закономерным и неизбежным.

Постиндустриальная экономика

Заметив некую тенденцию развития, фантасты и футурологи пытаются экстраполировать её в будущее и посмотреть, чем дело кончится. С середины прошлого века производство требовало всё меньше рабочих рук, что должно было породить всё больше озлобленных пролетариев с уймой свободного времени.

На вопрос, что же делать с высвобождающейся рабочей силой, фантасты предлагали различные ответы. В диапазоне от сравнительно гуманных — поместить разумы людей в Матрицу, а тела превратить в батарейки — до явно варварских: научить всех писать стихи, а совсем неспособных заставить читать чужие. В действительности же всё устроилось просто и скучно. Оказалось, что при переходе к постиндустриальной фазе лишние руки поглощает сфера услуг.

Реальность смело ушла вперёд, в неизвестность, и теперь даже сама плохо представляет, где очутилась. Издержки на маркетинг превысили затраты на производство. Деньги рождаются и исчезают в завихрениях биржевой и банковской магии. Виртуальные криптовалюты оказываются надёжнее якобы «настоящих» валют…

Фантастика же отстала и растерянно блуждает где-то в районе прошлого века. Галактические Империи по старинке продолжают бороться за ресурсы. А в особо тяжёлых случаях — даже за жизненное пространство.

Информационные технологии

Интернет, персональные компьютеры и сотовая связь — ярчайший пример полного провала футурологии. Но в другом смысле: предсказания были недостаточно смелыми. Как учёные, так и писатели, пытающиеся рисовать захватывающие картины грядущего, не предвидели ничего подобного.

Вычислительным машинам — гигантским, сверхсложным, часто разумным, — разумеется, отводилась огромная роль. Они казались необходимыми в лабораториях, в штабах, на космических кораблях. Но только не в квартирах и не в карманах — не для игр и праздной болтовни! Не для того, чтобы, отзываясь на кличку «Гугл» или «Сири», давать разумные ответы на глупые вопросы. Даже в 1980-х годах, когда и предвидеть-то было уже поздновато, фантасты всё ещё не могли себе представить, насколько сильно и глубоко новые изобретения изменят нашу жизнь.

В результате с новой — виртуальной — реальностью человечество столкнулось абсолютно неподготовленным. И культурный шок был так велик, что даже по сей день в Сети ещё очень многое не запрещено. Хотя это и ненадолго. Общество не может и не будет мириться с бесконтрольным распространением контента неполиткорректного, идеологически незрелого, разжигающего, унижающего достоинство, оправдывающего, пропагандирующего, оскорбляющего чувства и не рекомендованного к прочтению лицами, ещё не умеющими читать!

Летающие машины

Заполняющие небо над городами летательные аппараты — дирижабли, орнитоптеры, вертолёты и, наконец, антигравитационные флаеры — уже больше столетия остаются непременным атрибутом мира будущего. Но каких-либо подвижек в этом направлении не заметно. Летающий автомобиль не создан, и перспективы важнейшего элемента «прекрасного далёко» представляются сомнительными.

И причина не в том, что создать его нельзя. Простую в управлении, экономичную, доступную по цене (всего в три-четыре раза дороже обычного автомобиля равной массы), взлетающую и приземляющуюся вертикально машину построить можно. Обладающий всеми вышеперечисленными качествами автожир «с подскоком» появился ещё в 1942 году. Конечно, примитивные аппараты 1940-х обладали целым рядом недостатков. В частности, не были оборудованы кондиционером, музыкальным центром, электрическими стеклоподъёмниками и подогревом руля. Но доработка не составила бы проблемы, если бы кто-нибудь взял на себя труд этим заняться.

Фантасты не приняли во внимание другой фактор. Воздушный транспорт всегда будет сложнее, прожорливее, дороже и опаснее, чем наземный. Да! Он удобнее… Станет. Если предназначенная для его эксплуатации инфраструктура — посадочные площадки, парковки, заправки, мойки, станции техобслуживания, наконец, базы воздушно-постовой службы — получит такое же развитие, как автомобильная. Без всего этого летающая машина проигрывает наземной.

Роботы

Электронный мозг — ламповый, а позже «позитронный» — столь же обязательный элемент антуража грядущего, как и космический корабль. И с ним ситуация непростая. Скорее всего, в обозримом будущем искусственный разум действительно будет создан. Но фантасты, в любом случае, промахнулись в этой области дважды.

Во-первых, никому не пришло в голову, что разумную деятельность проще сымитировать, чем воспроизвести. В фантастике даром затруднённой речи обладают лишь разумные роботы. В реальности же программа, способная создать видимость осмысленной беседы, не мыслит. И не должна. Не так уж много людей, с которыми действительно мыслящая программа захотела бы разговаривать.

Во-вторых, искусственный интеллект в фантастических мирах, как правило, используют неэффективно. Разумный робот оказывается или хорошей копией человека, или плохой копией. В первом случае он лишь создаёт конкуренцию, а во втором просто вредит. Очевидно, что в реальности электронный мозг обязательно должен приносить выгоду, оправдывающую колоссальные затраты на его изготовление. То есть брать на себя задачи, для человека по тем или иным причинам непосильные.

Религия будущего

Вопреки предсказаниям фантастов, религия продолжает играть немалую роль в обществе. Даже трудно припомнить, кто из авторов вообще допускал такую возможность! В мирах несбывшегося будущего авторитет науки всегда безграничен. Под лучами знания абсурдный пережиток должен был сгинуть. Но он всё пережил и чувствует себя прекрасно.

На самом деле писатели в очередной раз попались в ловушку экстраполяции. Начиная с XVIII столетия роль религии постоянно снижалась. Казалось, что так будет всегда. Религия, как и наука, объясняет мир — и проигрывает ей на этом поле. Но фантасты и футурологи не принимали во внимание, что объяснение мира для религии — лишь одна из функций. Причём далеко не самая главная. Не предлагая альтернативного ответа на вопрос о смысле жизни и посмертном существовании, наука могла наступать лишь на узком участке фронта, поэтому спрос на услуги священнослужителей сохранился.

Другим неприятным — и не предсказанным — сюрпризом оказался расцвет лженауки, знахарства и мистических практик. Казалось, в мире давно уже не должно было остаться места для мракобесия, но объяснение, почему чудес не бывает, не удовлетворяет потребность человека в чуде.

Генетические модификации

Генная инженерия пока не достигла впечатляющих результатов, достойных фантастики. Тем не менее она вполне успешно развивается, и многие пророчества в этой области можно считать сбывшимися. А есть и обратные примеры. Например, массовая, старательно раздуваемся прессой фобия, связанная с ГМО, никем не предсказывалась.

Писатели, конечно, предполагали, что генетическое модифицирование или клонирование человека приведёт к беде (хоть и не сошлись во мнении, к какой именно), но запрет на эксперименты в этой области никто не предвидел. Неудивительно. В 1950-60 годах прошлого века вера во всемогущество и благость знания была огромной и со временем должна была только расти и крепнуть. Откуда в таких условиях взяться фобиям и страху перед вмешательством в запретные сферы?

Но получилось иначе. В реальности, даже если страхи иррациональны, общественным мнением всё равно не получится пренебречь. Аморальные и потенциально опасные эксперименты не будут допущены… По крайней мере, если они не сулят быстрой коммерческой выгоды или военного превосходства. В таких случаях, конечно, в общественное мнение придётся внести необходимые коррективы.

Видеотелефоны

Ещё один обязательный элемент «грядущего» — видеосвязь. И здесь едва ли даже можно говорить о «предсказании». Если возможны передача изображения и звука, рано или поздно необходимое для этого оборудование станет миниатюрным и общедоступным. Так, разумеется, и вышло.

Тем не менее фантасты допустили ошибку, теперь уже очевидную. Видеосвязь не вытеснит связь обычную, звуковую. Просто потому, что изображение, особенно трёхмерное и в полный рост, бесценно лишь при оказании сексуальных услуг по телефону. В иных же обстоятельствах оно будет излишеством. Как правило, для передачи информации вполне достаточно звука. Впрочем, в последнее время и он не у дел — хватает быстрого текстового сообщения. Причём из одних лишь смайликов.

Кто из фантастов предсказывал SMS? Вопрос праздный! Смайлики и эмодзи не предвидели даже гении (ну, если не считать Набокова, который в одном интервью подал идею). И это не мелочь, ибо речь не просто о способе связи, а о принципиально новой системе символов. Кто мог знать, что эволюция обратится вспять и вместо того, чтобы придумать удобную клавиатуру, человек начнёт подгонять под это несовершенное орудие собственную речь, коверкая, сокращая слова и заменяя их пиктограммами?

Писатели лишь дополняли привычный, «стационарный» телефон экраном, не слишком-то задумываясь, много ли будет от этого пользы, и уж совсем не задаваясь вопросом, к чему это приведёт. А ведь такой интересный момент был полностью упущен из виду! Новые способы связи всегда подразумевают новую культуру общения — специфический свод правил хорошего тона, лексику, систему жестов (если их можно передать), даже особый набор шуток.

***

Реальность, в которой под жаркой пеленой венерианских облаков скрываются джунгли, Марс иссечён каналами, а исследовательские корабли, словно каравеллы к неведомым берегам, отправляются к кольцам Сатурна, — прекрасна. Она наивна… но в этом её достоинство. Мечта и должна быть наивной, действительность же — циничной и грубой. Ибо первая соответствует желаемому, а вторая — достижимому. И можно ли ставить фантастам в вину то, что желания наши традиционно не совпадают с возможностями?