Копытные на войне

Из всех животных — «боевых» помощников человека — пальму первенства следует отдать лошади. Ещё в Древнем Риме появилось сословие всадников. Кавалерия играла важную роль на полях сражений в Средние века и Новое время и даже в XX веке не раз говорила своё слово. Не менее полезными человеку оказались выносливые мулы, перевозившие грузы и не пугавшиеся звуков канонады.

Лошадь и появление кавалерии

Родиной коневодства является Великая степь Евразии. Её обитатели примерно в конце IV тысячелетия до н.э. одомашнили предков современной лошади. По своему экстерьеру это были приземистые животные ростом в холке 120–145 см, напоминающие лошадь Пржевальского. Путём долгой селекции кочевникам удалось вывести из них более крупные породы высотой в холке 150–160 см, предназначенные для колесничной запряжки и езды верхом.

От этих предков ведут своё происхождение современные породы домашних лошадей. В большинстве своём они имеют рост от 150 до 185 см и весят в среднем 400–600 кг. Встречаются как более мелкие породы пони, так и более массивные тяжеловесы. При таких параметрах на свободном выпасе лошадь в день съедает 35–40 кг травы и выпивает 35–50 л воды. Передвигаться лошади могут несколькими аллюрами. При спокойном шаге они идут со скоростью 5–7 км/ч, переходя на рысь, ускоряются до 14–15 км/ч, при обыкновенном галопе скорость достигает 20 км/ч, карьером лошадь скачет со скоростью до 60 км/ч. Первые два аллюра используются на марше или во время манёвров на поле сражения, а последние два — для атаки, поскольку они возможны лишь на короткой дистанции и быстро утомляют животное.

В естественной среде обитания лошади пугливы и спасаются бегством при малейшей угрозе. Для использования в бою воины обычно выбирали коней «с характером», предпочитая жеребцов, и редко кастрировали животных. С другой стороны, кобылы или холощёные мерины, на которых ездили кочевники, менее конфликтны и лучше выполняют команды. Споры о преимуществах и недостатках каждого вида продолжаются до настоящего времени.

Первоначально в военных целях лошадей использовали в колесничной запряжке. Мелкорослым древним лошадям было гораздо легче тащить повозку, нежели нести на себе всадника. Самому воину также было удобнее стрелять из лука или бросать дротики, стоя в кузове, нежели балансируя на спине брыкающейся лошади. На появление настоящей кавалерии повлияло множество различных факторов, в том числе выведение новых, более крупных и сильных, пород лошадей. Всадник, который ранее сидел на крупе животного, высоко согнув ноги в коленях, получил более прочную посадку на спине коня. Кроме того, появление более совершенной сбруи с металлическими псалиями и кожаной уздой позволяло всаднику надёжно контролировать голову животного и управлять им при помощи поводьев и шпор. Создателями кавалерии были кочевые народы — киммерийцы, скифы и мидяне, от которых новый род войск быстро распространился к их оседлым соседям.

Кавалерия становится решающей силой

Повышению эффективности кавалерии способствовало появление жёсткого седла рамочной конструкции и прикреплявшихся к нему стремян. Ранее всаднику, чтобы сохранить равновесие, приходилось крепко сжимать бока коня коленями. При нанесении удара он мог задействовать лишь плечевые мышцы, при этом сам ежесекундно рисковал вылететь из седла. Обретя прочную посадку в глубоком седле, воин мог легче контролировать коня и свободнее пользоваться оружием. Привставая в седле и опираясь на стремена, он мог рубить противника мечом или стрелять во все стороны из лука.

Развитию рыцарской кавалерии способствовала тактика таранного удара копьём. Для этого всадник вытягивал ноги, упирался спиной в заднюю луку седла, слегка наклонялся вперёд и устремлялся в атаку с копьём, древко которого было зажато подмышкой. Такая техника позволяла использовать массу всадника и энергию движущегося коня: удар получался тем сильнее, чем быстрее двигался конь. Эти нововведения значительно повысили боевую эффективность кавалерии, которая на без малого тысячу лет превратилась в решающую силу на поле сражения. Кавалерия вела разведку и наблюдение за противником, тревожила его быстрыми наскоками на марше, завязывала сражение, атаковала пехоту, пытаясь прорвать строй, или обходила её с флангов, чтобы затем преследовать бегущих.

Сами всадники составляли не только отборный род войск на поле боя, но и правящую элиту. Их высокое положение в социуме определялось благосостоянием, основанным на крупной земельной собственности. По призыву короля они должны были являться на военную службу верхом на боевом коне, в полном доспехе, в сопровождении вооружённой свиты, оруженосцев и слуг, также ездивших и сражавшихся верхом. Лошадь и вооружение стоили больших денег, сопоставимых с расходами на покупку и содержание современного легкового автомобиля. За породистых боевых коней, способных выдерживать вес облачённого в доспехи всадника, платили огромные суммы. Например, Роберт II, граф Артуа, перед походом на Фландрию в 1302 году приказал закупить для себя и своей свиты пять больших коней, обошедшихся ему в 280 парижских ливров, двух парадных коней за 50 ливров, одного скакуна за 60 ливров, восемь обычных коней за 15 ливров, четырнадцать упряжных лошадей за 34 ливра и трёх маленьких упряжных лошадей за 12 ливров. Больших расходов требовало не только приобретение, но и содержание животных. Для прокорма одной лошади требуется от 2 до 4 гектаров пастбищ. Следовательно, содержать сколь-нибудь многочисленную кавалерию могла лишь владельческая аристократия и кочевые народы, располагавшие естественными ресурсами.

С появлением многочисленной дисциплинированной пехоты, вооружённой огнестрельным оружием и артиллерией, рыцарская кавалерия утратила своё прежнее значение. На первый план выдвинулась лёгкая кавалерия, вооружённая огнестрельным оружием, способная маневрировать на поле боя и производить молниеносные атаки на противника с холодным оружием в руках. В XVII–XVIII веках кавалерия всё ещё составляла значительную часть регулярного войска большинства европейских государств. В российской армии Петра I насчитывалось 40 драгунских полков, в составе которых находилось около 42 тысяч всадников. В середине XVIII века российская кавалерия состояла из одного гвардейского, шести кирасирских, шести конногренадерских, восемнадцати драгунских штатных и двух заштатных полков, насчитывавших свыше 31 тысячи человек. К регулярным полкам следует прибавить также иррегулярную казацкую и калмыцкую конницу. В войне 1812 года армия Наполеона включала четыре кавалерийских корпуса — около 40 тысяч человек. Русская кавалерия была сведена в пять кавалерийских корпусов и насчитывала 11 дивизий и 65 кавалерийских полков: пять гвардейских, восемь кирасирских, тридцать шесть драгунских, одиннадцать гусарских и пять уланских.

В 2009–2011 годах археологи вскрыли санитарное захоронение недалеко от села Бородино в Московской области, в котором обнаружили останки 37 лошадей, погибших во время знаменитого сражения 7 сентября 1812 года. Русская армия потеряла в этот день от 45 до 50 тысяч человек, а армия Наполеона — около 35 тысяч. С обеих сторон в сражении пало от 26 до 45 тысяч лошадей. Часть обнаруженных останков принадлежала лошадям французской армии, часть — российской. Большинство лошадей было жеребцами 5–10-летнего возраста, которые использовались как верховые и тягловые животные. Часть лошадей принадлежала к примитивным группам пород: степной и лесной. Лошади высотой в холке до 135 см, вероятнее всего, были рабочими крестьянскими лошадками или лошадьми российской иррегулярной кавалерии. Другая часть лошадей принадлежала к группе улучшенных пород. Рост большинства из них колебался в пределах 136–160 см в холке. Эти лошади относились к числу армейских, кавалерийских или строевых. Несколько крупных животных ростом от 161 до 191 см в холке, возможно, использовались во французской артиллерии. Анализ останков показал, что лошади работали на пределе своих возможностей. В суставах лошадей армейских пород были обнаружены многочисленные следы воспалительных процессов. Животные страдали и гибли от чрезмерных нагрузок, недостатка питания и сурового климата.

Упадок кавалерии

Чем губительнее становился огонь артиллерии и пулемётов, тем более ощутимые потери в людях и лошадях несла кавалерия. Во время Англо-бурской войны 1899–1902 годов англичане потеряли 326 тысяч лошадей из имевшихся у них 520 тысяч. Большинство из них погибло от болезней и истощения, а не от огня противника. В начале Первой мировой войны британская армия имела 25 тысяч лошадей. Ещё 115 тысяч были дополнительно приобретены у населения. В годы войны из Великобритании на континент ежедневно отправлялось от 500 до 1000 лошадей. Первоначально многие из них ещё использовались в качестве верховых, однако уже в ходе самой войны применение лошадей сместилось в сферу военной логистики.

Тысячи лошадей тянули пушки, перевозили боеприпасы и другие необходимые армии грузы. Потери, которые несли лошади, оставались чудовищными. Только в первый день битвы за Верден в 1916 году с обеих сторон от артиллерийского огня погибло 7 тысяч лошадей. При этом прямые боевые потери от огнестрельных ранений или отравляющих газов составляли лишь четверть всех смертельных случаев. Остальные животные погибали от истощения и болезней. Всего за годы войны только британская армия потеряла более 484 тысяч лошадей — примерно по одной на каждых двух погибших солдат. С обеих сторон фронта погибло 8 млн лошадей. Через ветеринарные лечебницы прошло 2,5 млн лошадей, три четверти из них снова вернулись в строй.

Несмотря на столь чудовищные потери, Первая мировая война отнюдь не положила конец кавалерии. Этот род войск играл активную роль на фронтах Гражданской войны в России в 1918–1922 годах. Многочисленные кавалерийские формирования входили в состав Красной армии, польской, французской и немецкой армий. Из опыта Гражданской войны в Испании 1936–1939 годов, где в условиях горной местности и плохих дорог продвижению моторизованных частей часто мешали поломки техники, немецкие генералы сделали правильные выводы. Между 1933 и 1940 годами они увеличили численность лошадей в составе вермахта с 35 тыс. до 100 тысяч, в том числе за счёт иностранных закупок. По иронии судьбы многие из лошадей, перевозившие боеприпасы и другие грузы германской армии под Дюнкерком, имели английские армейские клейма. Всего во время Второй мировой войны в составе противоборствующих армий действовало до 30 кавалерийских дивизий, в которых насчитывалось примерно 120 тысяч лошадей. Одним из эпизодов войны стала поставка в Советский Союз около 500 тысяч выносливых и неприхотливых монгольских лошадей.

Вьючные лошади и мулы

Современная война характеризуется стремительно растущими объемами грузоперевозок. Если во время Франко-прусской войны 1870–1871 годов одна французская дивизия потребляла примерно 50 т припасов в сутки (главным образом продовольствия и фуража), то к 1916 году этот показатель вырос до 150 т, в основном за счёт поставок боеприпасов, горючего, запасных частей и техники. Для перевозки этих грузов также использовались лошади. На грунтовой дороге лошадь может тянуть двойной в сравнении с её собственным весом груз, то есть 700–800 кг, считая также вес самой повозки, со скоростью 5–7 км/ч на протяжении десяти часов в день. Даже в условиях бездорожья она всё же способна тащить повозку с сопоставимым с её собственным весом грузом или нести на спине поклажу до 90–100 кг. Даже самый сильный человек не в состоянии сколь-нибудь приблизиться к таким показателям.

Кроме лошадей с той же целью издревле использовали ослов и мулов, которые обладают ещё большей грузоподъёмностью, но помимо этого способны действовать в гораздо более экстремальных условиях пустыни или горной местности. Это значение мулов в военной логистике часто недооценивается.

Высота мулов в холке варьируется от 110 до 140 см у вьючных животных и до 160 см у упряжных. Вьючные мулы весят 300–400 кг, упряжные — 400–600 кг. Тяговое усилие в зависимости от характера работы составляет 18–20% от их веса. Мулы отличаются меньшей в сравнении с лошадьми восприимчивостью к заболеваниям, неприхотливостью к корму и уходу. Во время Первой мировой войны британская армия закупила в США около 40 тысяч мулов. Три четверти боеприпасов во время битвы при Пашендале были доставлены мулами. Сотни из них погибли от обстрела и утонули в заполненных водой воронках, но даже в этих условиях, при сниженном рационе, они сохраняли работоспособность и не боялись звука канонады. Только один мул по сравнению с четырьмя лошадьми страдал от чесотки, один мул на каждые четыре с половиной лошади умер от истощения, один мул на каждые восемь лошадей страдал от расстройства желудка.

Эффект от использования этих животных оказался столь велик, что во время Второй мировой войны в британской армии они полностью вытеснили лошадей в качестве гужевого транспорта. Даже сегодня в условиях тотальной механизации мулы всё ещё используются, например, в Афганистане, где пересечённая местность и недостаток кислорода делают проблематичным использование вездеходов или вертолётов.

Собаки на войне.

Кошки-крысы на войне.