Кошки-крысы на войне

Кошки и море

Все современные домашние кошки ведут происхождение от степного дикого кота, которого до сих пор можно встретить на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Древние египтяне первыми, ещё около 3700 года до н.э., стали прикармливать кошек возле своих жилищ, чтобы те боролись с грызунами и развлекали детей. Из Египта одомашненные кошки не позже 1700 года до н.э. попали на Ближний Восток, а затем на кораблях финикийцев распространились по всему Средиземноморью. Уже в Римскую эпоху кошки проникли в Центральную и Северную Европу. Проведённые в 2017 году исследования митохондриальной ДНК домашних кошек показали, что египетские и левантийские кошки эпохи Бронзового века, кошки из Испании и с севера Балканского полуострова времён Римской империи, а также кошки из Северной Германии эпохи викингов являются потомками одной и той же линии. То же исследование показало, что полосатые кошки появились только в Средние века: соответствующая мутация гена окраски шерсти возникла у котов, обитавших в Западной Турции в XIV веке.

Распространение кошек по миру связано прежде всего с морской торговлей и кораблями, которые бороздили океаны в эпоху Великих географических открытий XV–XVII веков. Моряки брали кошек в долгие плавания в первую очередь затем, чтобы те боролись с грызунами, уничтожавшими и портившими съестные припасы. Вскоре кошки стали общими любимцами команды: они отвлекали матросов от тягот службы, снимали психологическое напряжение и создавали на корабле некоторую видимость домашнего уюта. Считалось, что кошки своим поведением предсказывали погоду: если зверь чихал — это предвещало дождь, вылизывал себя против шерсти — грозу, если кошка резвилась и играла — это сулило попутный ветер. С кошками на море было связано множество суеверий. Если кот подходил к стоявшему на палубе моряку — это было хорошим знаком. Если кот падал за борт или его выбрасывали в воду — считалось, что корабль обречён пойти ко дну. Жёны рыбаков держали дома чёрных кошек в качестве талисманов, которые могли уберечь их мужей от плохой погоды и нападений пиратов.

Корабельные кошки

Кошки, в отличие от собак, больше привязываются не к людям, а к дому. Для них нет большой разницы между тем, стоит дом на берегу или плавает по морю. В какой-то момент на британском флоте термин «корабельные кошки» приобрёл полуофициальный характер. Их имена стали включать в общий список экипажа и даже платить жалование, которое шло на их содержание.

Широкую известность получила фотография, на которой премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль был снят вместе с котом Блэки, служившим на линкоре «Принц Уэльский». Черчилль прибыл на базу британского флота в канадском Ньюфаундленде в августе 1941 года на подписание Атлантической хартии с американским президентом Рузвельтом. Блэки появился в тот момент, когда премьер-министр собирался перейти с борта линкора на американский эсминец «Макдугал». Черчилль остановился, чтобы попрощаться с котом, и этот момент оказался запечатлён на фотографии. В честь этого события Блэки был переименован в Черчилля. Кот пережил потопление корабля японскими бомбардировщиками и торпедоносцами 10 декабря 1941 года и вместе с оставшимися в живых членами экипажа был эвакуирован в Сингапур. Здесь его следы теряются.

Одна из самых удивительных историй о корабельных кошках связана с чёрно-белым котом по кличке Оскар. «Военную службу» он начал на борту немецкого линкора «Бисмарк», который 27 мая 1941 года был потоплен британским флотом и авиацией. Из 2200 членов экипажа выжили 116 моряков. Оскар, плававший на обломке корабля, был замечен эсминцем «Казак» и перешёл на «службу» в британский флот. 24 октября 1941 года «Казак» был торпедирован немецкой подводной лодкой U 563, при этом погибли 159 членов его экипажа. Оскар снова выжил и отправился с моряками в Гибралтар. Там он прибился к авианосцу «Арк Ройял», но и этот корабль 14 ноября 1941 года был торпедирован немцами и затонул в 30 милях от Гибралтара. Всю команду авианосца, в том числе и Оскара, спасли подошедшие на помощь суда. После всех этих злоключений кота, в шутку прозванного Непотопляемым Сэмом, решили отправить на сушу. Вначале он ловил мышей в канцелярии генерал-губернатора Гибралтара, затем вернулся в Великобританию. После войны Непотопляемый Сэм осел в «Доме для моряков» в Белфасте, где и прожил до 1955 года. Его портрет, выполненный художницей Джорджиной Шоу-Бейкер, находится в Национальном морском музее Гринвича.

Есть среди корабельных кошек и награждённые медалью Марии Дикин — высшей воинской наградой Великобритании, учреждённой специально для животных. Её получил кот Саймон, служивший на военном шлюпе «Аметист». В 1949 году, во время гражданской войны в Китае, корабль был отрезан от основных сил флота в течение 101 дня, и всё это время кот отважно защищал запасы продуктов от нашествия грызунов. Во время обстрела «Аметиста» с берега Саймон получил тяжёлые шрапнельные ранения, однако выжил и продолжал ловить крыс и поднимать моральный дух экипажа. Известность пришла к Саймону сразу после этого инцидента. О нём писали в газетах не только в Британии, но и по всему миру. Писем, приходивших на имя Саймона, было так много, что отвечавшего на них офицера пришлось освободить от всех прочих обязанностей. По возвращении в Плимут в ноябре 1949 года Саймон был награждён медалью Марии Дикин. К сожалению, в карантине кот заразился вирусной инфекцией, от которой вскоре умер. Саймон удостоился чести быть изображённым на созданном в 2004 году скульптором Дэвидом Бакхаусом в Парк-лейн в Лондоне монументе «Животные на войне».

Траншейные кошки

Коты «служили» не только на флоте, но и на суше. Они прибивались к размещённым на постой в сельской местности солдатам и подолгу жили среди них, являясь всеобщими любимцами и талисманами-маскотами военных частей. На многих фотографиях, запечатлевших сцены окопной жизни времён Первой и Второй мировых войн, мы видим солдат, играющих с кошками в минуты затишья. Большинство этих животных были родом из прилегающей к фронту сельской местности, в том числе из деревень, разрушенных при артиллерийском обстреле. К солдатам кошки наведывались в поисках добычи: окопы буквально кишели крысами и мышами. Бойцы частенько прикармливали бродячих животных пищей из своих запасов. Армейское начальство, поначалу косо смотревшее на эту практику, со временем стало закрывать на неё глаза, поскольку эти общие любимцы поднимали моральный дух солдат. К тому же гиперчувствительность животных служила распространённым средством предупреждения о налёте вражеской авиации или о газовой атаке.

Кошки были героями и домашнего фронта. В одном только Лондоне перед Второй мировой войной проживало 1,5 млн домашних кошек, а бродячих никто даже не считал. После первых же бомбардировок погибла почти четверть домашних животных, многие оказались на улицах. С целью экономии продуктов правительство предписало владельцам избавиться от домашних животных. Это решение так и не было выполнено, столкнувшись с массовой обструкцией на местах и угрозой неконтролируемого роста популяции грызунов. До самого конца войны лондонцы делились со своими любимцами продуктами, а те по возможности платили им взаимностью. Известна масса трогательных историй о том, как необычное поведение животных предупреждало хозяев о вражеском авианалёте задолго до того, как звучал сигнал воздушной тревоги. В церкви святого Августина на Уотлинг-стрит установлена мемориальная табличка, рассказывающая о том, как принадлежавшая викарию красивая полосатая кошка спасла ему жизнь во время налёта 6 сентября 1940 года, когда в храм попала бомба, разрушившая крышу и верхние этажи.

Во время блокады Ленинграда массовая гибель городских кошек привела к резкому росту популяции крыс и мышей, уничтожавших и без того скудные запасы продовольствия. Считается, что единственным пережившим блокаду котом был Максим, принадлежавший семье Володиных. Кот стал городской легендой. Бытует также история о рыжем коте Ваське, который жил при зенитной батарее под Ленинградом. Одним из первых грузов, доставленных в город после прорыва блокады в апреле 1943 года, были четыре вагона дымчатых ярославских кошек, считавшихся лучшими мышеловами. Часть из них выпустили в город прямо на вокзале, а часть раздали на руки жителям. Ярославские кошки отстояли город от крыс, но полностью решить проблему всё же не смогли. Вскоре в Ленинград прибыла ещё одна партия из 5000 сибирских кошек, собранных в основном жителями Омска, Иркутска и Тюмени. Их потомки живут в городе на Неве и сегодня. В память о хвостатых героях на Малой Садовой улице возле дома № 8 установлены скульптуры кота Елисея и кошки Василисы.

Крыса — «комнатная собачка дьявола»

Крысы и мыши живут бок о бок с человеком вот уже много тысяч лет. Высокий интеллект и ловкость крыс, их способность взбираться по вертикальным стенам и пролазить в самые узкие отверстия, а также прожорливость и плодовитость делают их весьма опасным соседом. Эти грызуны не только поедают припасы и заражают их через свои экскременты, но и переносят ряд смертельных болезней, в том числе чуму, тиф, бешенство и токсоплазмоз. В идеальных условиях крысы способны давать пять-шесть помётов в год по 10–20 детёнышей в каждом. Кошки, естественные враги грызунов, могут замедлить, но не остановить этот процесс, поскольку в среднем уничтожают в год лишь несколько десятков особей. Большинство собак с их разборчивостью в еде вообще не обращают внимания на крыс. Несмотря на все усилия коммунальщиков, крысы наполняют большие города. Их поголовье, например, в Риме сегодня оценивается примерно в 15 млн особей, а наносимый ими ущерб достигает 1 млрд долларов в год.

Об одной из первых известных нам попыток военного использования грызунов рассказывал Геродот. Когда на Египет напал ассирийский царь Санахириб, египтяне выпустили в долину, где стали лагерем их враги, множество собранных отовсюду мышей. Всего за одну ночь те изгрызли луки, колчаны, стрелы и рукояти щитов ассирийцев. Утром пришельцам оказалось нечем воевать, и война закончилась сама собой. История показалась бы совершенно фантастической, если бы нечто подобное не произошло в ноябре 1942 года под Сталинградом, когда в разгар советского наступления часть боевых машин 22-й танковой дивизии вермахта вышла из строя, поскольку полевые мыши изгрызли электропроводку моторов.

В огромных количествах крысы жили в окопах и блиндажах Первой и Второй мировых войн. На «ничейной земле» было множество трупов, которые не успевали хоронить или просто забрасывали землей в воронках от снарядов. Крысы легко отыскивали путь к останкам и устраивали отвратительный пир. С живыми они тоже особо не церемонились. Быстро привыкнув к присутствию людей, грызуны вскоре переставали обращать на них внимание. Крысы лазили по спящим, воровали остатки еды, могли цапнуть за лицо или за палец. Новобранцы поначалу испытывали ужас от огромного количества этих животных и размеров некоторых особей. В них пытались стрелять, но офицеры запрещали напрасно тратить патроны. Пытались колоть штыками, но крысы были очень проворными. Наиболее эффективным средством от вредных грызунов были коты и терьеры, причём терьеры справлялись лучше, потому что крупные крысы умудрялись убивать котов.

Из вынужденного сосуществования военного времени обе стороны пытались извлечь максимум благ. На фотографии выше показан солдат, который использует снятую с убитых зверьков шкурку для изготовления заплаток на порванное обмундирование. Известно, что в осаждённых городах крысиное мясо порой оставалось последним источником продовольствия. Во время осады Парижа в 1870–1871 годах французский повар Томас Генин подавал в своём ресторане крысиные антрекоты с тонкой прослойкой из конины и жира по цене 15 франков. По его словам, крысиное мясо обладало отличными вкусовыми качествами, но нуждалось в хорошей приправе. После трёх месяцев осады крыса стоила 3 франка, кошка — 10 франков, а куриное яйцо — 2 франка.

Копытные на войне.

Собаки на войне.