Кровавая осада Льежа

Итак, 2 августа 1914 года Германия предъвила Бельгии ультиматум с требованием сдать все крепости, железные дороги, армию – и получила отказ. Поскольку военная мощь двух стран была несопоставима, бельгийцы сосредоточили свои силы в укреплениях Льежа, Намюра и Антверпена. Для знаменитых бельгийских твердынь начиналась страшная проверка на прочность, и первым пройти ее было суждено именно Льежу.

Первый штурм

На захват города германцы бросили серьезные силы. К полудню 4 августа они собрали в районе Аахена, Эйпена, Мальмеди и Линьевиля мощный отряд из корпусов 1-й и 2-й армий под управлением командующего 10-м корпусом генерала Отто фон Эммиха. В состав отряда, помимо пехоты и кавалерии, вошли 4 тяжелые мортиры, 5 рот саперов и 2 дивизионных мостовых парка. Общая численность отряда составила 25000 штыков, 8000 сабель и 124 орудия. «Ах, почему мы не на той же высоте!» - сокрушался Раймон Пуанкаре, сознавая нависшую над Льежем угрозу.

Укрепления крепости Льежа представляли собой дюжину фортов по обоим берегам Мааса, на расстоянии порядка 4-5 миль от города. Крепостной обвод Льежа достигал 30 миль. Железобетонные перекрытия фортов были достаточно прочны и оснащены мощным вооружением. Каждый форт имел до восьми орудий калибром 120-200 мм и три-четыре 57-мм противоштурмовых орудия. Суммарно в крепости насчитывалось около четырехсот орудий. Артиллерия, в основном, размещалась под броневыми колпаками, либо во вращающихся бронированных башнях. Гарнизон каждого форта состоял из 80-100 человек, а всего в крепости размещалось 9000 защитников города. С началом войны в качестве подвижного резерва гарнизон крепости пополнили 3-я пехотная дивизия и одна бригада 4-й пехотной дивизии. Предполагалось, что в ходе осады или штурма солдаты станут защищать промежутки между фортами, удерживая позиции в заранее подготовленных траншеях. Однако, забегая наперед, именно их скверная подготовка во многом способствовала прорыву через них штурмовых колонн противника.

Сначала германцы попробовали еще раз договориться «по-хорошему». Утром 5 августа фон Эммих отправил к коменданту Льежской крепости генералу Жерару Леману парламентера – капитана Бринкмана, бывшего немецкого военного атташе в Брюсселе. Бринкман официально предложил Леману сложить оружие, но получил отказ.

После провала переговоров, немцы попробовали взять крепость хитростью. На эту мысль их натолкнули сами жители Льежа – по защитной форме и плоским каскам солдат передовых германских частей они приняли их за англичан. Пользуясь этим недоразумением и рассчитывая захватить коменданта крепости и его штаб, майор фон Эльсниц предложил жителям провести его еще с одним офицером и несколькими стрелками в крепостное управление. Там, однако, германцы были узнаны: часть их была перебита, а часть захвачена в плен.

Поняв, что взять Льеж без боя не выйдет, немецкие артиллеристы открыли огонь по фортам крепости, стоявшим на восточном берегу Мааса, а кавалеристы и пехота попытались прорвать оборону бельгийцев через промежутки между фортами. Однако эти атаки были отбиты силами 3-й пехотной дивизии бельгийцев. Немцы отступили, понеся заметные потери.

Эммих решил возобновить штурм фортов в ночь с 5 на 6 августа. План немецкого военачальника состоял в том, чтобы, пользуясь междуфортовыми промежутками, под покровом ночи пройти линию внешних фортов и на рассвете занять укрепления. Каждая колонна наступала по своему направлению, пользуясь междуфортовыми дорогами – наступать ночью вне дорог местность не позволяла. Вслед за слабым пехотным охранением шли главные силы колонн. Винтовки были не заряжены. Огонь разрешалось открывать только по команде офицеров. Для распознавания своих имелись белые повязки и был дан пароль – «Kaiser».

Глухая ночь и разразившаяся над театром боевых действий гроза, казалось, должны были благоприятствовать наступлению. Однако бой показал, что расчет германского командования на внезапность не оправдался. Первые атаки, направленные в промежутки между фортами, были отбиты. Лишь на одном направлении германцы подошли к городу и им удалось захватить старый форт Шартрез, расположенный на окраине Льежа. Однако ценой этого успеха стали большие потери – особенно существенными они были при атаке форта Баршон. После войны один из защитников этого форта писал:

«Немцы шли на нас, казалось, плечом к плечу, цепь за цепью, и, как только одни падали, сраженные пулями, на их месте возникали другие, чтобы тут же упасть и пополнить собой все возраставшее перед нами жуткое нагромождение из мертвых и раненых».

В ночь с 5 на 6 августа германский дирижабль также сбросил несколько бомб на Льеж, но, будучи встречен сильным огнем артиллерии крепости, вынужден был повернуть назад. В конце концов вследствие утечки газа он вынужден был снижаться в Бонне, где и разбился.

Людендорф на высоте

Еще перед наступлением на Льеж командующий 2-й армией прикомандировал к отряду Эммиха обер-квартирмейстера 2-й армии генерала Эриха фон Людендорфа, который в бытность начальником оперативного отделения Генерального штаба еще в мирное время разрабатывал подробности захвата Льежа и сам лично посещал город. Утром 6 августа Людендорф направился в 14-ю бригаду. Прибыв в расположение части и узнав, что командир бригады убит, Людендорф принял командование на себя. Позднее он писал в мемуарах: «На возможность участвовать во взятии Льежа я смотрел как на особое благоволение судьбы. Его Императорское Величество пожаловал мне за командование бригадой орден Pour le mérite», а это была высшая военная награда Германской империи. В тот же день после упорного боя бригаде удалось овладеть деревней Ке-де-Буа, расположенной на высоком холме, откуда просматривались Маас и городские кварталы Льежа. Людендорф быстро заметил, что два моста через реку в черте города целы и невредимы.

Комендант крепости Леман понимал, что теперь противник контролирует господствующую над крепостными позициями высоту. Поэтому он приказал 3-й дивизии и 15-й бригаде отойти за Маас и направиться к реке Гетт на соединение с другими частями. Одновременно с этим комендант перебрался из Льежа в форт Лонсеп у западного подступа к городу. Он принял решение продолжить оборону крепости силами гарнизонов фортов, питая некоторую надежду на подход союзных войск. Главнокомандующий бельгийской армией — король Альберт I — увещевал защитников Льежа: «Солдаты бельгийской армии, мы ждём лишь прибытия наших братьев, чтобы идти к победам».

Однако эти надежды были напрасными. Англичане лишь только готовились высадить на континенте экспедиционные войска. Для французского командования факт нарушения бельгийского нейтралитета и угроза их левому флангу делались неоспоримыми, но размеры этой угрозы и настоящий план германцев ещё не вылились для них в действительную форму. В Бельгию для связи с её армией, а так же с разведывательными целями был направлен I кавалерийский корпус Сорде в составе 3-х кавалерийских дивизий, 70-го пехотного полка и нескольких броневиков. А военный представитель России при бельгийской армии, ранее добывший ценные сведения о германских силах вторжения подполковник Майер, 5 августа выехал из Брюсселя в нейтральную Голландию, «что, конечно, произвело дурное впечатление на страну, решившую мужественно защищаться против разбойничьего германского нападения».

Льеж обреченный

Итак, Льеж был обречен, и только упорное сопротивление гарнизонов фортов позволило крепости продержаться еще несколько дней. Утром 7 августа генерал Людендорф принял решение вступить в город силами 14-й бригады. К его удивлению, немецкие войска вошли в Льеж, не встретив сопротивления.

Тем временем, штурм фортов крепости продолжался. К 10 августа войскам Эммиха удалось овладеть всего двумя фортами — Эвенье и Баршон — однако германское руководство поспешило объявить о взятии Льежа приступом. Для того, чтобы быстрее подавить сопротивление неприятеля, командующий Второй немецкой армией генерал Бюлов, следуя рекомендациям Людендорфа, выделил три армейских корпуса под общим командованием командира 7-го корпуса генерала Эймена, доведя численность войск, действующих против крепости Льеж, до 100 000 человек. Войска Эймена подошли к Льежу 12 августа, а вместе с ними появились 420-мм гаубицы Круппа, бывшие до того строго засекреченными.

Эти мортиры калибром 420 мм и весом 42,6 тонн, произведённые в 1909 году, на начало войны были одними из крупнейших осадных орудий. Длина их ствола составляла 12 калибров, дальность стрельбы – 14 км, масса снаряда – 900 кг. Внушительные габариты орудия конструкторы Круппа стремились сочетать с предельно высокой мобильностью. Огонь оно вело бронебойными снарядами со взрывателями замедленного действия.

Первой целью немцы выбрали форт Понтис. Под сокрушительным огнем невиданной ранее силы он пал – в полдень 12 августа оставшиеся в живых защитники форта прекратили сопротивление. Этот ошеломительный эффект весьма негативно сказался на боевом духе остальных защитников крепости. Ситуацию усугубили слухи о применении германцами газовых снарядов – причиной их возникновения стали расползавшиеся по обстреливаемому форту облака пороховых газов и пыли.

Во второй половине дня немцы открыли артиллерийский огонь из гаубиц по форту Лонсен, в который перебрался вместе со своим штабом комендант крепости генерал Леман. Обстрел этого форта продолжался более двух часов и закончился мощным взрывом: один из снарядов угодил в склад боеприпасов.

Среди развалин форта немцы обнаружили генерала Лемана. Комендант крепости был без сознания. Когда его подняли на носилках, Леман пришел в себя и, увидев перед собой подошедшего Эммиха, с которым как-то встречался на военных маневрах, нашел силы сказать: «Прошу засвидетельствовать, что вы пленили меня потерявшим сознание».

16 августа два последних форта крепости Льеж – Оллонь и Флемаль – сдались без боя. Падение Льежа завершило эпоху длительных осад и сверхмощных цитаделей - в самом начале войны стало ясно, что, как верно подметил Джон Киган, не крепости, а солдаты определят её исход.

Отступление к Антверпену

С падением Льежа путь для главных сил германской армии через Маас был открыт. За это германцы заплатили недешево: они потеряли под Льежем до 25 000 человек. Тем не менее, их войска двинулись в глубь Бельгии. Германское главное командование подчинило 1-ю армию и кавалерийский корпус Марвица командующему 2-й армией Бюлову. Объединенные 1-я и 2-я армии правого крыла получили задачу отрезать бельгийскую полевую армию от Антверпена – большой крепости на севере Бельгии – и развивать наступление в направлении Брюсселя и Намюра. Наступление германских корпусов обеспечивалось воздушной разведкой.

Бельгийская армия прикрывала направление на Брюссель, занимая рубеж протяжением в 30 км по реке Жете: три пехотные дивизии (1-я, 3-я и 5-я) от Жордуаня до Тирлемона, кавалерийская дивизия севернее у Диеста и Гелена; две дивизии (6-я и 2-я) располагались западнее – на реке Диль. 4-я бельгийская пехотная дивизия оставалась в Намюре.

Однако ввиду сильного нажима противника и явной угрозы быть отрезанными от Антверпена бельгийское командование отдало приказ войскам, не останавливаясь за рекой Диль, отходить к Антверпену, куда уже переехало бельгийское правительство. 20 августа бельгийская армия, не теснимая противником, подошла к Антверпену и расположилась на линии южных и юго-восточных фортов крепости.

Выделив для обеспечения со стороны Антверпена 3-й резервный корпус, 20 августа германские войска основными силами заняли столицу Бельгии город Брюссель, а их 1-я, 2-я и 3-я армии вышли на фронт Брюссель-Намюр-Динан, готовясь вступить в сражение с французскими силами. Те уже выдвигались навстречу противнику, готовясь к столкновению с ним в районе бельгийских Арденн и близ реки Самбре. Тактически важным для германских сил теперь был захват Намюра — второго, наряду с Льежем, форпоста бельгийской обороны.

Падение Намюра

Бельгийская крепость Намюр с девятью фортами, расположенная вверх по Маасу, обтекаемая с обеих сторон 2-й и 3-й германскими армиями, не могла сыграть какой-либо существенной роли для обороны приграничья. Командование осаждающими войсками, к которым вскоре присоединился 1-й авиаотряд, было возложено на командира гвардейского резервного корпуса генерала фон Гальвица, который, таким образом, получил в свое распоряжение группу почти в 90 000 человек.

Ещё в ходе осады Льежа в европейских дипломатических кругах распространились слухи об отправке к Намюру англо-французских войск в количестве нескольких сотен тысяч солдат. Изначально утопичные, эти сообщения так и остались слухами. В действительности постоянный гарнизон крепости и 4-я полевая дивизия генерала Мишеля (всего около 37 000 человек) обороняли крепость в течение 5 дней – до 25 августа. В ночь на 20 августа на подступах к Намюру была установлена тяжелая артиллерия и произведен авиационный налёт. В разы уступая противнику по численности, бельгийские войска вряд ли были способны организовать эффективную оборону крепости – их основные силы находились на марше в направлении Антверпена. К 23 августа обстрел стал практически непрерывным, а утром следующего дня 7 из 9 фортов Намюра были оставлены бельгийцами. 25 августа крепость пала. Лондонская «Таймс» писала перед этим, что Намюр выдержит шестимесячную осаду, а он пал через четыре дня. В Англии говорили с явным желанием преуменьшения, что «падение Намюра всеми признается как явная неудача... значительно сократившая шансы на быстрое окончание войны». Германцы взяли в Намюре 6700 пленных и захватили, кроме вооружения крепости, 12 полевых орудий. Кроме того, им досталось большое количество автомобилей, грузовиков, горючего, съестных припасов и всякого рода военного имущества. Потери же германцев (около тысячи человек, из которых четверть убитых) были гораздо менее значительными, чем при атаке Льежа.

Из более или менее подготовленных к долговременной обороне крепостей в распоряжении бельгийских войск оставался лишь Антверпен, куда после падения Льежа была перенесена резиденция бельгийского правительства. Стратегически важный порт, «заряжённое оружие, наведённое на сердце Британии» по определению Наполеона Бонапарта, он будет взят в ночь на 7 октября силами германской особой армейской группы «Безелер» (название – от фамилии командующего генерал-полковника Ганса Гартвига фон Безелера), сформированной на базе 3-го резервного корпуса.

По большому счету, уже после падения Льежа у бельгийцев не было шансов на удержание своих импровизированных плацдармов. Бельгия показала, что готова за себя постоять – теперь следовало идти на соединение с французами и англичанами, не подвергая себя истощению в безнадежных боях.