Медицина в древнеримской армии

Эффективность работы доисторических костоправов была достаточно высока: успешное сращение костей зафиксировано более чем в 70% случаев, и уж наверняка далеко не все эти травмы были получены в результате несчастных случаев. Однако формально военная медицина была выделена как в отдельную науку, так и в специализированное ведомство при армии только в Древнем Риме имперского периода. Разумеется, помощь раненым на поле боя оказывалась и в других государствах античности, от Ассирии до Египта, но именно римляне первыми создали государственную структуру, отвечавшую строго за помощь солдатам во время и после сражения.

Прежде чем переходить к существу вопроса, сначала ознакомимся с краткими сведениями о достижениях античной медицины в целом.

Медицинская наука в Римской империи

Отметим, что римские успехи в данной области были унаследованы от всей Средиземноморской цивилизации и прежде всего – Эллады. В начале I тысячелетия нашей эры главным центром медицинского образования была Александрия, но вполне уважаемые школы медицины существовали также в Галлии и Испании, в Афинах, Антиохии, Косе, Эфесе, Смирне и Пергаме. Тем не менее, в поисках медицинского образования молодые люди из всех провинций Империи устремлялась в египетскую столицу. Даже в IV веке н.э., когда Египет переживал серьёзный упадок, Аммиан Марцеллин писал, что достаточной рекомендацией для врача являлось простое упоминание об учёбе в Александрии.

Это прозвучит странно, но в те времена существенно прогрессировала врачебная специализация. «Никто не в силах быть универсальным врачом, – записывает Филострат Флавий Старший около 225 года н.э., – должны существовать специалисты по ранам, лихорадкам, глазным болезням, чахотке». В Александрии практиковалось анатомирование трупов, а хирургия, пожалуй, была развита здесь в I веке столь же хорошо, как и в лучших европейских клиниках до начала XIX века включительно. Нередко врачами были женщины, одна из них, Метродора, написала сохранившийся трактат о болезнях матки. История медицины той эпохи украшена великими именами: Руф Эфесский описал строение глаза, провёл различие между мoторными и сенсорными нервами и усовершенствовал методы остановки кровотечения в хирургии. Марин Александрийский прославился операциями на черепе, включая установку восстанавливающих пластин из металла, что было весьма актуально после ранений головы. Диоскорид из Киликии (40–90 гг. н.э.) написал труд Materia Medica, в котором содержались описания шестисот используемых в медицине растений, и эти описания оказались настолько хороши, что его книга оставалась наиболее авторитетным пособием по данной теме вплоть до эпохи Возрождения. Он же использовал для обезболивания настойку из мандрагоры.

Абсолютно феноменальных успехов достигает гинекология, и повторить их удалось только почти две тысячи лет спустя – именно античные врачи изобрели гинекологические зеркала и акушерские кресло. Гален, самый знаменитый врач этого периода, был сыном архитектора из Пергама. В семнадцать он обратился к медицине, учился в Киликии, Финикии, Палестине, на Кипре, в Греции и Александрии, работал хирургом в пергамской гладиаторской школе и некоторое время практиковал в Риме (164–168 гг. н.э.). Он оказался внимательным наблюдателем и экспериментировал больше, чем любой другой античный врач. Гален старательно описал строение черепа и спинной хребет, мускульную систему, молочные железы, сердечные клапаны. Он выявил отличие плеврита от пневмонии, описал аневризмы, рак и туберкулёз, раскрыв инфекционную природу последнего.

Рим, с его невероятно действенной и успешной системой государственного строительства, начал заботиться о поддержке медицинской науки во времена Веспасиана, когда открылись первые кафедры, а преподаватели получили твёрдое жалование – выпускники этих школ получали звание «государственного врача» (medicus a republica) и только они впоследствии могли практиковать в пределах Рима. Многие из государственных врачей направлялись на службу в армию.

Таким образом, мы видим, что, в сравнении с позднейшими эпохами вплоть до XIX века, античная медицина стояла на весьма высоком уровне, а поскольку Рим воевал много и практически беспрерывно, перед государством встал насущный вопрос о лечении и последующем возвращении в строй раненых легионеров. Римляне подошли к этому вопросу с присущей им прагматичностью и обстоятельностью.

Медицина в армии

Римляне никогда не завоевали бы половину обитаемого мира, не обладая чётким пониманием необходимости строгой организации всех государственных ведомств – Империя являлась сложнейшим организмом, вполне сопоставимым с современными крупными странами. Поскольку римская армия была, если угодно, «государствообразующей» структурой и самым эффективным военным механизмом времён античности, внимание обеспечению, снабжению и строительству войска отдавалось самое пристальное.

В республиканский период армия имела вид народного ополчения, собиравшегося в случае военной угрозы из свободных граждан по имущественному цензу. Ситуация начала меняться при диктаторе Луции Корнелии Сулле в I веке до н.э., когда появилась «профессиональная» армия, а за время до окончания Гражданской войны и воцарения Октавиана Августа эволюция войска была окончательно завершена – легионы, как того требовал старинный закон, после окончания боевых действий не распускались, и служба отныне неслась на гарнизонной основе.

Примерно в эпоху Августа получает развитие столь важное направление военной медицины, как санитария – римляне и так-то были чистюлями, ну а в военном лагере при большом скоплении людей на ограниченной территории санитарные правила должны были соблюдаться неукоснительно. Здоровье легионера, а следовательно, и его возможность незамедлительно выполнить приказ, стояли на первом месте. Офицеры проверяли качество поставляемых продуктов и воды, учитывались все мелочи – туалеты, удобство и чистота одежды, ветеринарная служба; всё это находилось в ведении префекта лагеря. Гигиенические требования к обустройству лагеря можно встретить у многих латинских авторов – Флавий Вегеций Ренат сообщает нам, что палатки необходимо ставить на сухом и возвышенном месте, в случае холодов требуется запас тёплой одежды для солдат, особое внимание во избежание проблем с кишечником следует обратить на чистоту воды. Раненые и больные обязаны отдыхать, а следовательно, лазареты надо устраивать как можно дальше от шумных легионных мастерских, где чинятся доспехи и оружие. До нас дошла и следующая рекомендация:

«…Для того чтобы всё войско не утомлялось шумом, возникающим из-за криков людей или звона щитов, следует разбивать лагерь легиона на одну или две мили от осаждённой крепости, откуда не будет слышен шум, производимый осаждающими».

В наши времена это называется «гигиена слуха» или «акустическая гигиена», но уже две тысячи лет назад римляне отлично понимали, что утомлённый после боя легионер должен как следует выспаться, и принимали соответствующие меры. Юлий Цезарь в своих «Записках о Галльской войне» совершенно не упоминает о военных врачах, но нет сомнений, что медицинское обеспечение хотя бы на низовом уровне в его армии присутствовало – по крайней мере, каждый римский солдат обязан был носить с собой перевязочный материал для оказания первой помощи товарищу, но это отвлекало его от основной обязанности: сражаться. Какой отсюда следует вывод? Верно – должна быть создана специализированная служба с легионными врачами и санитарными командами!

Сказано – сделано: римляне очень быстро внедряли полезные новшества. Ко II веку н.э. военная медицина достигает своего античного апогея, превратившись в великолепно организованную структуру. В каждом легионе насчитывалось 24 хирурга, полевая медицина и служба первой помощи работали практически безупречно, а рядом с каждым крупным военным лагерем находился госпиталь. Назывался госпиталь валетудинарием, от латинского valetudo, valetudinis – «здоровье», то есть наиболее близкий перевод на русский язык должен звучать как «здравница». Валетудинарии, строившиеся в retentura, задней и наиболее удалённой от противника части лагеря, обслуживали крупные военные соединения, обычно два-три легиона – общая вместимость госпиталя составляла около 200 коек, то есть примерно одно место на полсотни легионеров. Рядом часто возводился алтарь, посвящённый Эскулапу, богу врачебного искусства, чей культ проник в Рим из Эллады в 293–291 годах до н.э., когда в Вечном Городе возникла эпидемия неведомой нам заразы – Сивиллины книги тогда дали совет ради избавления от мора привезти в Рим статую Асклепия Эпидаврского…

Если поначалу валетудинарии были деревянными, то ко II веку н.э. привыкшие к унификации и единообразию римляне начали строить типовые госпиталя из камня – сооружения весьма внушительные и оснащённые всеми доступными по тем временам удобствами. В стандартном виде это было прямоугольное одноэтажное здание 60×100 метров с внутренним двором-атриумом, обязательным отоплением, канализационным стоком, по возможности – водопроводом, палатами на 5–6 человек, отдельными операционными и складами для лекарственных трав, инструментов и перевязочного материала. Наиболее хорошо сохранившийся валетудинарий сейчас можно увидеть в городке Карлеон в Уэльсе – надолго обосновавшиеся в провинции Британия легионы возвели даже обширные термы при госпитале. Снабжался валетудинарий (как, впрочем, и вся армия) централизованно.

Медицинский персонал госпиталей носил статус immunes, иммунов, то есть освобождался от обязательных для каждого солдата хозяйственных и строительных работ: известно, что в мирное время легионеры в самом буквальном смысле этого слова строили империю – дороги, оборонительные валы, города. Профессиональные «государственные врачи», о которых мы говорили выше, назывались medicus ordinarius, помогали им санитары-капсарии, чьё название произошло от сумки с полевой аптечкой – capsa. Инструментарии отвечали за материальное обеспечение: лекарства, инструменты, вино, являвшееся основой многих лекарств. Общий уход за ранеными и больными осуществляли чаще всего рабы. Возглавлял госпиталь главный врач – medicus castrorum, находившийся в прямом подчинении префекта лагеря или легионного трибуна.

Не надо думать, что при всей кажущейся архаичности римской медицины по состоянию на I–II века н.э. врачебное искусство было примитивным или шарлатанским – как гражданские, так и военные медики отлично знали своё дело. Им было известно медикаментозное обезболивание – препараты на основе дурманящих трав. Археологами обнаружено множество сложных хирургических инструментов, использующихся и в наши времена: зонды для исследования ран, скальпели, катетеры, зажимы для остановки кровотечений из повреждённых сосудов, шовные принадлежности. Цельс описывает более сотни различных инструментов, среди которых были и специализированные – к примеру, тюфлагкистрон, найденный неподалёку от места базирования V Македонского легиона в Мезии: это устройство предназначалось для извлечения из ран наконечников стрел с минимальным травматизмом для раненого. Наконец, римляне имели представление об антисептике – врачи мыли руки и инструменты горячим красным вином, найдены и печи для стерилизации.

Действия медицинского персонала на поле боя были стандартным. Капсарии, конные санитары, возглавлявшие небольшой отряд носильщиков, или оказывали первую помощь непосредственно во время сражения в ближнем тылу, куда перетаскивали раненых, или немедленно эвакуировали их в госпиталь, где пострадавшие оказывались в руках хирургов. То есть, уже тогда были сформированы понятия о медицинской эвакуации. Раненому в госпитале оказывалась вся возможная помощь и уход, было распространено частичное протезирование – те же металлические пластины при травмах черепа. В случае успешного лечения легионер возвращался в строй, а при получении инвалидности его статус менялся на missio causaria – медицинская демобилизация, дававшая ровно те же гражданские права, что и missio honesta, демобилизация почётная, по выслуге лет. То есть, римлянин, выбывший из армии по медицинским показаниям, освобождался от налогов и гражданских обязанностей.

Тем не менее, при всей организованности и серьёзнейшем подходе к военной медицине, шансы выжить были далеко не у всех. Аммиан Марцеллин в XIX книге «Римской истории» описывает битву римлян с армией персидского царя Шапура у города Амида:

«…Наконец ночь прекратила убийства, и пресыщение ужасами боя дало обеим сторонам более продолжительный отдых. Но и когда нам дана была возможность отдохнуть, непрерывный труд и бессонница истощили остаток наших сил, а кроме того, нас терзали своим видом кровь и бледные лица умиравших товарищей. Теснота не позволяла даже отдать им последний долг погребения; в стены сравнительно небольшого города были втиснуты семь легионов, толпа горожан и пришельцев и некоторое число других ещё солдат, всего около 20 тысяч человек. Каждый по возможности лечил свои раны сам или при помощи лекарей; некоторые, получившие тяжкие увечья, боролись со смертью и испускали дух от потери крови, другие, пронзённые насквозь, лежали ничком на земле, и когда они испускали дух, их отбрасывали в сторону; некоторые были так страшно изранены, что сведущие во врачебном искусстве не позволяли касаться их, чтобы не усиливать ещё более их страдания без всякой пользы; у иных извлекались из тела стрелы, и при этой рискованной процедуре они терпели страдания более тяжкие, чем сама смерть».

Римскую структуру организации военной медицины впоследствии унаследовала Византия, расширившая отряды капсариев – это уже были отдельные санитарные подразделения deputatus/депутатов, примерно по 10 человек на одну когорту, занимавшиеся исключительно оказанием помощи на поле боя и эвакуацией. Увы, но после падения Рима и с наступлением Тёмных веков европейская медицина в созданных варварами на обломках Империи государствах откатилась к совершенно первобытному состоянию и начала хоть как-то возрождаться только к периоду Высокого Средневековья, а античных высот достигла и вовсе в Новое время.

Однако великий Рим создал достаточную теоретическую базу, которой потомки пользовались на протяжении практически полутора тысяч лет – сохранились труды Галена, Цельса, Диоскорида, Сорана Киликийского и многих других авторов, направлявших врачей в позднейшие эпохи. Выдающаяся же военная медицина Империи умерла вместе с Римом, и её возрождения пришлось ждать долгие столетия…