Метод Василия Теркина: опыт использования гранаты не по назначению от бойцов 304-й разведроты

Описывая в своей легендарной поэме финал схватки Тёркина и немца, Александр Твардовский, не кривя душой, изложил всё так, как и было на войне. Действительно, на фронте во время рукопашных схваток красноармейцы иногда дрались гранатами, орудуя ими, как дубинками. Грешили этим и бойцы разведподразделений, которые порой тоже использовали гранаты как «ударный инструмент». Примером тому является разведпоиск, проведённый на реке Нарев в ночь на 2 октября 1944 года 304-й разведротой 343-й стрелковой дивизии. Залогом успеха стало нестандартное применение красноармейцами ручных гранат.

Шесть поисков

В рамках Ломжа-Ружанской наступательной операции 49-я армия генерала И.Т. Гришина в первой половине сентября 1944 года вела наступательные бои с Ломжинской группировкой вермахта. Советские войска смогли взять города Ломжа и Новогруд, полностью очистив от противника южный берег Ломжинского изгиба реки Нарев. После этого армия перешла к обороне, укрепляясь на достигнутом рубеже. В оставшуюся половину сентября и весь октябрь её соединения обороняли южный берег Нарева и не вели активных боевых действий. Исключением стала лишь частная операция, проведённая 9–14 октября силами 343-й и 42-й стрелковых дивизий: два усиленных полка переправились на северный берег реки, завязали там бой, создали и удержали за собой плацдарм западнее города Новогруд.

Захвату плацдарма предшествовали качественные действия войсковой разведки 49-й армии. В октябре она провела 11 успешных акций, которые завершились захватом контрольных пленных. В итоге за месяц разведчики взяли 13 языков, обеспечив штаб армии необходимыми сведениями о составе группировки противника и его огневой системе на противоположном берегу Нарева:

«К 1.10.44 пр-к перед фронтом армии оборонялся частями 367 пд (975 пп, 204 ландверный б-н, 974 пп) с 613 охранным полком, 28 лпд (49, 83 пп) с ¼ пп «Восточная Пруссия» и 88 охранным полком, 129 пд (428, 427 пп) и 14 пд (53, 101 пп)».

Наиболее активным временем для разведки выдались первые два дня октября, когда на фронте армии состоялось шесть поисков с целью захвата пленных: два провели немцы и четыре — советские разведчики. Первый вражеский поиск произошёл у Ломжи 1 октября. Немецкая разведгруппа переправилась через Нарев в районе обороны 380-й стрелковой дивизии, но советское боевое охранение своевременно её обнаружило, обстреляло противника и отбросило его за реку. А вот другой поиск оказался для немцев удачным. На следующий день их разведка форсировала Нарев на участке 42-й дивизии, ворвалась в траншею 2-го батальона 455-го полка и пленила расчёт противотанкового ружья. При отходе немцы угодили на минное поле, что позволило одному пленному сбежать, но второго красноармейца вражеская разведгруппа смогла утащить через реку.

Советская разведка провела свои поиски в ночь на 2 октября. Это время оказалось несчастливым для разведгрупп 199-й стрелковой дивизии и 1262-го полка 380-й дивизии: они не смогли взять языка. Куда более успешно действовала 444-я отдельная разведрота 380-й дивизии. Её разведгруппа под командованием лейтенанта Фёдора Потеенка, переправившись через Нарев, взяла в плен двух немецких солдат и без потерь вернулась с добычей обратно. Успехом завершилась и акция бойцов 304-й разведроты 343-й дивизии: в ту ночь они взяли языка на вражеском берегу реки у деревни Морговники. Любопытно, что в последнем случае разведчики использовали гранаты по методу Василия Тёркина. Рассмотрим подробнее, как это было.

Семнадцать храбрецов

Как гласит журнал боевых действий 49-й армии, разведпоиску у Морговников предшествовала серьёзная подготовка. С 26 сентября за будущим районом действий поиска началось наблюдение:

«27.9 в 800 мт. южнее опушки леса в этом р-не было замечено бревно, к которому от зап. опушки рощи вела хорошо видимая на песке узкая тропинка; на следующее утро бревно исчезло, что дало основание сделать заключение, что у противника здесь сторожевое охранение и блиндаж. Последний и был избран объектом нападения».

Определившись с объектом нападения, разведчики приступили к тренировкам на местности, имевшей сходные черты с районом предстоявших действий. В отобранную для выполнения задания группу под командованием младшего лейтенанта Алексея Косинского вошло 17 человек. Согласно плану, они были разбиты на пять подгрупп:

«захвата (3 ч.), обеспечения (правую — 3 ч. и левую — 4 ч.), разграждения (3 ч.) и переправочную (4 ч.)».

Разведпоиск был назначен на ночь на 2 октября. Погода стояла благоприятная для разведки: было очень темно, моросил дождь. Около 21:30 группа скрытно вышла на берег к месту переправы. Теперь разведчикам предстояло пересечь 150 м водной глади на небольшой надувной лодке. Это удалось сделать тремя рейсами, в ходе которых на вражеский берег переправились 15 человек. Затем разведчики разделились. Двое остались сторожить лодку с привязанным тросом, конец которого находился в руках двух разведчиков на своём берегу, а остальные тринадцать человек отправились к объекту нападения.

Разведчики шли цепочкой. Впереди двигались шесть бойцов из подгрупп разграждения и захвата под командой красноармейца Николая Лапова. За ними следовали бойцы подгрупп обеспечения, возглавляемые Косинским. Когда до высотки, располагавшейся рядом с блиндажом, оставалось около 800 м, цепочка распалась:

«левая подгруппа обеспечения стала обтекать высотку и блиндаж слева, правая — справа, а подгруппы захвата и разграждения двинулись прямо на высотку».

А вот то, что произошло дальше, стало, похоже, неожиданностью как для немцев, так и для советских разведчиков.

Гранатой по голове

Подойдя к высотке, группа захвата рассредоточилась: красноармеец Гуськов двинулся влево, красноармеец Радионов — прямо, а командир подгруппы Лапин взял вправо. Похоже, каждый из них держал в руках автомат и гранату, готовясь её бросить. Поэтому, когда Гуськов за кустом неожиданно нос к носу столкнулся с немцем, единственное, что он смог сделать, это ударить вражеского солдата невзведённой Ф-1. Получив «лимонкой» по голове, немец упал и быстро отполз в окоп. Судя по всему, он быстро пришёл в себя, так как из окопа в Гуськова полетела уже немецкая граната, разорвавшаяся на скате высоты. В ответ Гуськов бросил свою. В окопе ухнул взрыв, и из него раздались стоны раненого врага.

Затем в бой вступил Радионов. Обнаружив немецкий блиндаж, он бросил в него противотанковую гранату. Одновременно двигавшийся правее Лапов увидел в двух метрах перед собой немецкий пулемётный расчёт. Так как противотанковую гранату бросать не было смысла, Лапов набросился на пулемётчиков, орудуя ею, как палицей. Получив гранатой по голове, один из немцев упал, а со вторым завязалась схватка. Противник попытался вырвать у Лапова автомат, но разведчик, улучив момент, вырубил пулемётчика ударом автомата по голове.

Разобравшись с пулемётным расчётом, Лапов заметил с десяток бежавших к нему вражеских солдат. Навстречу им полетела брошенная разведчиком граната. От взрыва четверо немцев упали, а остальные повернули назад, но нарвались на автоматные очереди правой подгруппы обеспечения.

Тем временем к командиру подгруппы захвата подбежали Гуськов и Радионов. Вместе они связали оглушённого противника и под прикрытием ручного пулемёта левой подгруппы обеспечения потащили пленника к переправе. Лодка с уложенным в неё языком отчалила от берега. В этот момент немцы открыли по реке артиллерийско-миномётный и пулемётный огонь. Увы, осколками перебило трос, которым разведчики тянули лодку на противоположный берег, и её начало сносить течением. Тогда один из «переправщиков», старший сержант Леонид Сыпченко, разделся и поплыл к лодке, держа в зубах конец троса. Когда ему удалось привязать трос к корме, его напарник младший сержант Маскаленко продолжил тянуть «резинку» с языком к берегу. Искупаться в ту ночь довелось не только Сыпченко: прикрывавшим переправу языка через реку разведчикам тоже пришлось добираться до своего берега вплавь.

Загадки поиска

Операция 304-й разведроты завершилась удачно. Не понеся потерь, группа Косинского взяла в плен ефрейтора Лео Грассера из 2-й роты 83-го полка 28-й егерской дивизии. Оценивая действия разведчиков, начальник отделения по использованию опыта войны 49-й армии подполковник Щербак назвал залогом успеха следующие факторы:

«Отличные действия разведчиков явились результатом тщательной их подготовки к поиску, складывавшейся из трёх этапов: а) изучения района действий и выбора объекта, б) разработки плана поиска в организации взаимодействия между подгруппами захвата, обеспечения и переправочной и в) тренировки в проведении поиска на учебном поле. Большое значение для успеха поиска имели также продуманный выбор места переправы, её подготовка и организованность».

Однако из описания поиска следует, что не всё шло гладко. Похоже, наблюдение лишь приблизительно смогло установить местонахождение блиндажа и не зафиксировало пулемётную точку в районе действия разведки. Когда разведчики вышли на место действия, они неожиданно нос к носу столкнулись с немцами. В итоге бойцы подгруппы захвата действовали разобщённо, лишив себя преимущества в схватке с обнаруженными немецкими солдатами. Именно этим можно объяснить драку с использованием гранат в качестве холодного оружия — вряд ли разведчики планировали этот нестандартный ход заранее. Кроме того, окажись встреченный Гуськовым немец удачливее, красноармеец мог погибнуть или получить ранение из-за взрыва немецкой гранаты.

С другой стороны, хорошо, что разведчики не успели активировать гранаты для броска раньше времени, как это сделали их коллеги из упомянутого 1262-го полка. Его разведпартия также проводила в ту ночь поиск. Она переправилась через Нарев и добралась до объекта нападения, но всё закончилось трагедией. Когда разведчики находились у вражеской траншеи, готовясь к броску, произошло следующее:

«Вскоре вдали, с тылу по ходу сообщения, показались два немца. Сержант Храпов тут же выдернул из противотанковой гранаты предохранительную чеку, хотя немцы были ещё метрах в 10-ти. Бросить гранату ему не пришлось, так как немцы вскоре повернули обратно, и она на боевом взводе так и осталась в его руке. Через несколько минут в 10 мт. слева показался немецкий офицер. Когда он поравнялся с разведчиками, Храпов хотел броситься на него, но в этот момент в гранате щёлкнул взрыватель. Боясь взрыва гранаты в руке, Храпов бросил её под ноги офицеру. Взрывом гранаты не только был убит немецкий офицер, но и ранены 3 разведчика».

Вызывают вопросы и некоторые нюансы пленения пулемётчика Лео Грассера. Описывая схватку Лапова с вражеским пулемётным расчётом, журнал боевых действий 49-й армии не указывает, что именно произошло с немцем, получившим противотанковой гранатой по голове. Из описания лишь следует, что второй пулемётчик от удара автоматом потерял сознание. Но кого именно из этих двоих схватили разведчики и потащили к лодке, из записи в ЖБД непонятно. А вот подполковник Щербак в своём изложении хода поиска указал, что удар гранатой оглушил первого пулемётчика, тогда как второй «упал замертво» от удара автомата Лапова. Можно предположить, что Лео Грассер — это солдат, на которого Лапов набросился первым, вырубив его противотанковой гранатой.

Увы, немецкие документы не вносят ясности в этот вопрос. Согласно утренней сводке 55-го армейского корпуса вермахта от 2 октября 1944 года, нападение на немецкое боевое охранение выглядело так:

«В 23:00 штурмовая группа противника силой роты атаковала 1-й батальон 83 полка. Группе удалось переправиться через Нарев и частично вклиниться в порядки наших передовых постов. Сосредоточенным заградительным огнём из всех видов оружия атака отражена и противник отброшен обратно за Нарев. Установлена пропажа одного человека из состава передового поста. Вражеские потери пока не установлены».

Возможно, подполковник Щербак прав, и тогда Лео Грассер является языком, взятым в плен «по методу» Василия Тёркина.

Ордена разведчикам

Завершая описание этого необычного поиска, стоит упомянуть и награды, вручённые его участникам. Уже 3 октября вышел приказ командира 343-й дивизии генерал-майора Кроника о награждении 12 разведчиков орденами Красной Звезды, Славы III степени и медалями «За Отвагу». Остальных пять участников поиска ожидала более высокая награда.

10 октября вышел приказ № 122, которым командующий 49-й армией генерал-лейтенант Гришин наградил младшего лейтенанта Косинского и старшего сержанта Сыпченко орденами Красного Знамени. Этим командарм не ограничился. 21 октября он издал ещё один приказ по армии, в котором объявил о награждении девяти разведчиков из 444-й и 304-й разведрот, включая Лапова, Радионова и Гуськова — все трое тоже стали кавалерами ордена Красного Знамени.

Отметим также, что один из участников описанного поиска — Леонид Евтихиевич Сыпченко — позже прославился тем, что стал полным кавалером ордена Славы. На момент награждения орденом Красного Знамени он уже носил Славу III степени. Спустя два месяца он получил орден II степени, а через год после победы стал полным кавалером ордена Славы, вписав своё имя в плеяду выдающихся войсковых разведчиков Красной армии времён Великой Отечественной войны.