Опиумная война 1967 года: когда смешиваются идеология, деньги и наркотики

Распад колониальной системы и холодная война привели к появлению довольно необычных политических образований на месте бывших владений европейских держав в Юго-Восточной Азии. На территории с чрезвычайно пёстрым этническим составом развернулись как националистические движения, так и различные группы левого толка. Кроме того, сверхдержавы не желали распространения влияния противника на эти территории, потому руками своих ставленников пытались сдержать продвижение друг друга. Однако попытки установить контроль над отдельными районами зачастую оканчивались крахом. Для своей борьбы за независимость разные движения и лидеры стремились получить деньги любым способом, и одним из самых прибыльных была наркоторговля, превратившая пограничные районы Таиланда, Лаоса, Вьетнама и Бирмы в поле битвы за опиум.

Китайцы в Бирме и генерал Ли Ми

Одним из неожиданных игроков, внезапно появившихся в конце 1940-х гг. в труднодоступных горных районах Бирмы, стали части гоминьдановских армий, отступивших из Китая после поражения в борьбе с коммунистами. Остатками 8-й армии командовал генерал Ли Ми, с которым наладило связь ЦРУ. Американские генералы и политики рассматривали остатки вооружённых сил Гоминьдана как базу для формирования антикоммунистического движения в Китае.

Подразделения Ли Ми (под его командованием было до 4000 человек) должны были вторгнуться в китайскую провинцию Юньнань, но начавшаяся в 1951 году операция провалилась, поскольку НОАК каждый раз отбрасывала отряды генерала. Тяжёлые потери не позволили гоминьдановским отрядам закрепиться в Китае, но между их базой в Бирме и Тайванем при помощи американских специалистов был налажен воздушный мост. К Ли Ми отправилось подкрепление в 700 человек, а обратно самолёты повезли опиум, который китайцы начали производить, чтобы добыть деньги на борьбу.

Бирманское правительство не было особо радо появлению китайцев. Они появились в регионе, населённом родственным тайцам народом шан, который сопротивлялся и британской колонизации, и стремлению Рангуна подчинить себе окраинные территории независимой теперь уже Бирмы. Ли Ми не только сохранил свои отряды и получил помощь с Тайваня, но и набрал среди людей шан дополнительных бойцов, доведя численность подчинённых ему войск до 12 000, с которыми и попытался вновь вторгнуться в Китай.

Такая активность Ли Ми чрезвычайно беспокоила Рангун, поскольку правительство там опасалось ответной интервенции со стороны КНР. Бирманцы пытались и в ходе переговоров с США, и посредством ООН решить внезапно возникшую проблему с китайцами, поскольку бирманские войска не могли действовать в труднодоступном горном районе с очень недружелюбным населением.

Китайцы сформировали, по сути, своё государство, основой экономики которого было производство опиума. Наркотик самолётами либо наземным транспортом вывозили в Таиланд, Лаос, Вьетнам и далее посредством местных преступных группировок типа южновьетнамского Бинь Сюйен перепродавали на европейский или американский рынок.

К началу 1960-х гг. генерала Ли Ми уже не было в Бирме — он уехал на Тайвань. Значительная часть его сил также была эвакуирована, но остались два отряда — так называемые 5-я армия генерала Дуань Сивэня в 1800 человек и 3-я армия генерала Ли Вэньхуаня в 1400 человек, а также наблюдатели и разведчики генерала Ма Цзинго численностью до 400 человек. Последний получал финансирование из Тайбэя и подчинялся Цзян Цзинго — сыну Чан Кайши. Дуань Сивэнь и Ли Вэньхуань остались ни с чем, потому резко увеличили производство наркотика, чтобы платить своим людям и удержать власть на подконтрольных территориях в пограничье Бирмы, Таиланда и Лаоса.

Государство Шан и полевой командир Кхун Са

В Бирме в начале 1960-х произошёл военный переворот, который вознёс на вершину власти генерала Не Вина (к слову, этнического китайца), объявившего о начале масштабных социалистических реформ. Но, как и его предшественникам, Не Вину не нравилось существование на периферии самостоятельных областей вроде территорий народов шан или ва. Вне столицы региона шан, Чёнгтуна, власть бирманского правительства практически не ощущалась. Также Не Вин старался прекратить наркотрафик, поскольку возникающая вокруг производства и транспортировки опиума коррупция вела к разложению чиновничества и армии. К деятельности гоминьдановских отрядов Не Вин также относился отрицательно, поскольку они угрожали целостности государства.

В 1963 году началось формирование новой бирманской милиции, Ka Kwe Ye (KKY), но вознаграждением милиционеров за борьбу с китайцами и шан было всё то же — негласное разрешение на производство и продажу опиума. Всё это привело к тому, что многие из отрядов KKY начали заниматься исключительно наркоторговлей и практически полностью прекратили борьбу с китайскими отрядами и повстанцами шан.

Среди командиров милиции очень скоро выдвинулся талантливый политик и военный Кхун Са, происходивший из смешанной китайско-шанской семьи (его китайское имя было Чжан Шифу). У Кхун Са были хорошие отношения с элитой региона, и он умело эксплуатировал идею шанского сепаратизма. Военный опыт Кхун Са получил в рядах армии Ли Ми и участвовал в неудачных интервенциях в Юньнань.

Сотрудничество с рангунским правительством привело Кхун Са в ряды милиции KKY, но когда отряд под его командованием увеличился до нескольких сотен человек, он решил стать самостоятельным правителем в нескольких шанских областях. Его китайское происхождение и служба в рядах армии Ли Ми позволили также наладить связь с Тайванем и даже получать оттуда оружие и финансирование. Естественно, одним из главных интересов Кхун Са было производство и продажа опиума.

Столкновения бирманцев, китайцев и лаосцев в 1967 году

По другую сторону границы — в Таиланде и Лаосе — также было не всё в порядке. Власти северных провинций Таиланда закрывали глаза на провоз наркотиков, получая за это соответствующую мзду, да и очень скоро тайские крестьяне сами начали выращивать опийный мак и производить опиум. В Лаосе же с середины 1950-х гг. шла гражданская война между сторонниками прокоммунистического движения Патет Лао и королевским правительством, которое поддерживали США. И в Таиланде, и в Лаосе также появились китайские отряды из бывших гоминьдановских сил.

В «Золотом треугольнике» — районе на стыке границ Бирмы, Лаоса и Таиланда — китайские отряды генералов Ли и Дуаня стали заниматься платным сопровождением караванов с опиумом, а также обложили их пошлиной за проход через блокпосты и укрепления. Общая плата составляла 180 тайских бат (примерно 9 долларов США) за 1 кг опиума. Мелкие производители из бирманцев, конечно, желали уменьшить накладные расходы, избавившись от китайской опеки. У Кхун Са появился план провести в Лаос большой караван, не платя китайцам ни за охрану, ни за проход. Оставалась ещё проблема патрулей и досмотровых пунктов бирманской армии, но Кхун Са, как участник KKY, знал, что бирманских военных можно подкупить.

Как пишет историк Ричард Гибсон, весной 1967 года Кхун Са отправил караван с 16 тоннами опиума, предназначенный для лаосского полевого командира Уана Раттикуна. Последний был давним клиентом китайцев и сотрудничал с ними ещё со времён командования северо-западным военным округом, но весной 1967 года предложение Кхун Са было самым выгодным, и Уан Раттикун заключил сделку с шан. Людям Кхун Са предстояло переправить опиум за 320 км из шанской области в городок Хуайсай на Меконге. Для Дуаня и Ли было ясно, что допустить переправку этого каравана через границу невозможно, поскольку это грозило уничтожить весь бизнес китайских военачальников. Они планировали либо захватить груз, либо стребовать с Кхун Са причитавшиеся за провоз опиума деньги.

Перехватить караван в Бирме не удалось. Караван Кхун Са погрузился на лодки и проследовал до населённого пункта Бан Куан. Там солдаты Кхун Са высадились и заняли оборонительные позиции, за их спинами был крутой берег и лесной массив у реки, превратившийся в море грязи из-за муссонных дождей. Из брёвен шан соорудили себе защиту, а директор местной школы предупредил соседнее лаосское армейское подразделение, которое информировало свою штаб-квартиру в Хуайсае, куда, собственно, и направлялся караван.

Преследовавшие их китайцы во главе с самими Ли и Дуанем прибыли в городок 26 июля 1967 года, легко отбросив пикеты и преградив путь отряду Кхун Са, который, к слову, остался на территории Бирмы. Начальники отряда отказались выполнять условия китайцев, требовавших уплатить обычную для тех мест пошлину за перевозку груза опиума. Споры переросли в перестрелку, продолжавшуюся вплоть до появление лаосских подразделений Уана Раттикуна, потребовавшего, чтобы и отряд шан, и китайские части немедленно покинули подконтрольную ему территорию. Требование лаосцев было проигнорировано, а перестрелка продолжалась.

30 июля два самолёта лаосских ВВС Т-28 «Троян» обстреляли и подвергли бомбардировке позиции сторон, вынудив их отступить. Шан бросили вьючных животных и груз, быстро ретировавшись на север. Китайцы потеряли не менее 70 человек, но захватили опиум и тоже попытались уйти в Бирму, но их окружили отряды Раттикуна. В ходе переговоров между тремя командирами было решено, что лаосец уплатит за опиум обычную пошлину, а китайцы уйдут обратно через границу. Это была очень выгодная сделка, ведь Уан Раттикун заполучил бесплатно весь опиум, уплатив пошлину, что было много меньше той цены, которую собирался получить Кхун Са.

Поражение Ли и Дуаня привело к ухудшению обстановки для китайских отрядов, до этого пользовавшихся попустительством таиландцев и свободно переходивших границу между Таиландом и Бирмой. Китайцы, выполняя распоряжение Уана Раттикуна поскорее оставить Лаос, переправились в Таиланд, где уже были наслышаны от беженцев из Бан Куана о произошедших боях за опиум. Тайцы решили закрыть границы для вооружённых китайцев, перестав молчаливо считать их отряды группами гражданских беженцев. Это подорвало (как и рассчитывал, хотя и немного по-другому, Кхун Са) всю сложившуюся систему пошлин и сопровождения караванов с опиумом.

Сам Кхун Са потерял не только деньги и солдат, погибших от китайских пуль и лаосских бомб, но также и авторитет. Партизанские отряды шан стали покидать его, в результате в 1969 году он был схвачен войсками Не Вина, но сумел выбраться на волю в начале 1970-х гг. Генерал продолжил производить и продавать опиум, действуя поначалу с территории Таиланда, а затем вновь став лидером сепаратистов в княжествах шан.

Больше всех выиграл генерал Уан Раттикун, который завладел опиумом Кхун Са, а также удачно приобрёл ещё несколько партий наркотика у своих прежних китайских продавцов. Опиум Раттикуна, пройдя очистку и переработку, потёк дальше во Вьетнам и Камбоджу, а затем на мировой рынок. Думается, что от героина, полученного из опиума Кхун Са, пострадали также и американские войска во Вьетнаме.