Потомок Завиши Черного: история майора Хубаля — спортсмена, кутилы и легендарного польского партизана

Довоенная карьера

Родился Хенрик Добжанский 22 июня 1897 года в городе Ясло на территории Австро-Венгрии в польской шляхетской семье, считавшей одним из своих предков знаменитого рыцаря Завишу Чёрного. Впрочем, современные польские исследователи факт родства отрицают. Хенрик не успел закончить учёбу, когда началась Первая мировая война. Добавив себе один год, юноша записался в формирующиеся в составе Австро-Венгерской армии польские легионы и стал солдатом 2-го уланского полка. Он прошёл всю войну, а в 1918 году добровольцем поступил в армию возрождавшейся Польши и командовал кавалерийским взводом сначала во время украинско-польской (1918–1919), а затем и советско-польской войны (1919–1921). За проявленную отвагу он четыре раза награждался Крестом Храбрых, а также орденом Virtuti Militari V класса.

По окончании войны Хенрик Добжанский остался на службе, но проявил себя скорее не как талантливый командир, а как спортсмен — он увлекался конной ездой и за годы спортивной карьеры завоевал на различных состязаниях 22 золотых, три серебряных и четыре бронзовых медали. Одним из крупнейших его достижений была победа на международных соревнованиях по конному троеборью в Лондоне в 1925 году, а через три года Добжанский входил в состав польской сборной на Олимпийских играх в Амстердаме. Спортивная слава вскружила голову молодому офицеру, и он отдавал предпочтение богемной жизни перед военными обязанностями. Полученное в 1927 году звание майора оказалось вершиной его армейской карьеры.

Расставшись со спортом, Добжанский прославился кутежами и пьяными выходками. Например, во время манёвров 1938 года он за несколько часов до начала учений вывел свой эскадрон и напал на штаб условного противника, заставив офицеров в одних пижамах идти под конвоем уланов к посредникам. Или другой пример. Узнав о том, что полиция задержала двоих его солдат, Добжанский подогнал к зданию полицейского участка грузовик, вырвал с его помощью решётку и освободил подчинённых. Впрочем, при всём этом майор был хорошим семьянином, а письма любимой жене он не переставал писать, даже убегая от немецкой облавы.

Сентябрьская кампания

После нападения Германии на Польшу Хенрик Добжанский сразу же стал добиваться назначения в армию. В первых числах сентября он прибыл в Белосток и стал заместителем подполковника Ежи Домбровсого, командира 110-го резервного уланского полка. Полк формировался на базе резервных частей 3-го полка стрельцов конных и вместе с тремя подобными частями нового формирования составил Резервную кавалерийскую бригаду «Волковыск».

Первоначально бригаду планировалось использовать для обороны Волковыска, но после 17 сентября, когда войска Красной армии перешли советско-польскую границу, все части бригады были направлены в район Вильно. 110-й полк составил её авангард и во время марша ликвидировал несколько сторонников советской власти из местного населения. 20 сентября бригада вступила в Гродно, но 110-й полк в город не вошёл. Многие исследователи считают, что это было самовольным решением Ежи Домбровского, который, вероятно, считал, что в открытых боях с Красной армией полк ничего не добьётся, а лишь понесёт напрасные потери. Имея большой опыт кавалерийских рейдов по тылам РККА во время советско-польской войны, подполковник рассчитывал повторить их и на этот раз. Он приказал уланам пересечь Неман и двигаться в Августовскую пущу. Ночью на первом же постое Домбровский предложил всем, кто не видел возможности дальнейшей борьбы, покинуть часть. 22 сентября к 110-му полку присоединилась часть солдат из 102-го полка той же бригады во главе с ротмистром Станиславом Солтыкевичем.

Вечером следующего дня полк впервые столкнулся с частями Красной армии. Когда поляки расположились на отдых в селении Могильницы, их обстреляли танки из подошедшей советской колонны. Понеся незначительные потери, уланы отступили. Наступивший день не принёс облегчения. 3-й эскадрон наткнулся на группу из 20 советских танков и бронемашин и перестал существовать как боевая единица: 30 жолнеров вместе с ротмистром В. Мочульским погибли, 45 человек попало в плен, а остальные разбежались.

27 сентября Е. Домбровский прибыл в селение Янов и получил разведсводки от высланных во все стороны разъездов. Подполковник пришёл к выводу, что часть необходимо распустить. Находясь в окружении между вермахтом и РККА, полк, насчитывавший около 100 человек, мог только геройски умереть. Домбровский собрал солдат и объявил о своём решении. Разгневанный Хенрик Добжанский заявил, что никто не может освободить его от присяги. Между двумя офицерами завязался горячий спор, и Домбровский даже выхватил пистолет. Однако дело удалось разрешить мирным путём: Добжанский вместе с 50 солдатами, готовыми сражаться как регулярные войска, направился в осаждённую Варшаву, а Домбровский, разбив своих сторонников на несколько мелких групп, чтобы можно было просочиться из окружения, прорвался в Литву.

В дальнейшем подполковник Домбровский не сложил оружия. Действуя под псевдонимом Лупашка (не надо путать с таким же псевдонимом более известного Зыгмунта Шендзеляжа), он повёл против советской власти партизанскую борьбу, ликвидируя её приспешников на захваченных Красной армией территориях. Его действия были столь успешными, что уже в октябре 1939 года о них написала британская «Таймс». Впрочем, современные исследователи ставят под сомнение успехи Лупашки, считая, что никаких активных действий он не вёл, а в пропагандистских слухах отразилось эхо его подвигов 1920 года — союзники, и особенно Польша, в то время очень нуждались в подобных героях. Весной 1940 года Домбровский был арестован НКВД и позднее расстрелян в Минске.

Первые бои с немцами

Спешивший к столице отряд Добжанского через пару дней после своего выступления получил страшное известие: Варшава пала. В очередной раз встал вопрос: что делать дальше? Майор сообщил, что намерен продолжить борьбу. На этот раз его поддержало всего около 20 солдат — остальные объявили об уходе. Впрочем, вопрос о численности солдат в группе Добжанского в то время остаётся открытым. К группе присоединялись отдельные солдаты, и большинство исследователей оценивает состав группы в несколько десятков человек.

Хенрик Добжанский решил, что лучше всего прорываться в Венгрию, а оттуда направиться во Францию. 1 октября его группа переправилась через Вислу, а уже на следующий день приняла первый бой с вермахтом. Поляки наткнулись на отряд немецких фуражиров 69-го артиллерийского полка, закупавших провизию у крестьян в селении Воля Ходковска. Вопреки уставу, требовавшему от кавалерии вести бой в пешем строю, Добжанский отдал приказ о конной атаке и, забыв о функциях командира, первым бросился на врага. Поляки атаковали немцев с саблями и пистолетами в руках. Разделявшие противников 200 м всадники преодолели за несколько секунд и начали рубить немцев. Спасая свои жизни, фуражиры побросали винтовки и подняли руки вверх. Победа стоила Добжанскому двух погибших и двух раненых уланов, в то время как немцы потеряли пятерых убитых. В плен были захвачены командовавший немцами лейтенант, который получил в бою несколько сабельных ран, и два десятка солдат. Допросив пленных и выведав обстановку, майор приказал всех их отпустить «из-за невозможности обеспечить содержание в плену».

Поляки двинулись дальше на юго-запад и, пытаясь пересечь шоссейную дорогу, столкнулись с ещё одним немецким отрядом, который преградил им путь к ближайшему лесу. Добжанский, не раздумывая, отдал приказ на прорыв. И снова кавалерийская атака, но на этот раз целью был не разгром врага, а прорыв через заслон к спасительному лесу. Четверо уланов не выдержали и повернули коней назад, остальным удалось прорваться. Беглецы укрылись в первом же перелеске. Произошла очередная размолвка. Заместитель майора ротмистр С. Солтыкевич требовал, чтобы отряд продолжил марш, ведь немцы могли организовать преследование и настичь группу на привале. Добжанский возражал, что кони устали и нуждаются в отдыхе. Отряд Добжанского снова сократился: Солтыкевич с несколькими уланами откололся от группы и продолжил марш. Его место в группе занял капитан Мацей Каленкевич.

Майор оказался прав: немцы не преследовали уланов. Похоже, на руку Добжанскому и его людям сыграло то, что вермахт пребывал в эйфории от одержанной над польской армией победы и никто не хотел гоняться за горсткой всадников, считая, что те сами разбегутся по домам.

Отдельный отряд Войска Польского

Произошедшие стычки с немецкими отрядами показали, что добраться до границы будет совсем не просто. Тогда Добжанский решил остаться в Польше и продолжить борьбу, ожидая наступления английских и французских союзников, которое, по его мнению, должно было начаться не позднее весны 1940 года. Вступив в Стараховицкие леса, группа Добжанского пополнилась скрывавшимися там польскими жолнерами и выросла до 70 человек, а главное разжилась амуницией, найдя оставленные польской армией запасы.

Добжанский повёл свой усиленный отряд дальше и вступил в Свентокшиские горы неподалёку от городка Кельце. Именно в этих труднодоступных местах майор и собирался скрываться от немцев. Свой отряд он объявил Отдельным подразделением Войска Польского (Oddział Wydzielony Wojska Polskiego). Солдаты были обязаны носить военную форму, которая, по словам Добжанского, являлась «видимой стороной сопротивления и продолжения борьбы». Для конспирации, чтобы не навредить своим родным, оказавшимся на захваченной немцами территории, в отряде были введены прозвища. Майор Добжанский взял в качестве псевдонима название родового герба «Хубаль», М. Каленкевич стал Котвичем, потомок белоэмигрантов подпоручник М. Ильин — Клином и т.д.

Для поддержки и снабжения своих людей Хубаль стал формировать в районе действий своего отряда подпольную организацию Боевой округ Кельце (Okręg Bojowy Kielce). Главное внимание майор уделял привлечению в её ряды лесничих, хорошо знавших местность и могущих быть проводниками для солдат, а также ксендзов, имевших огромное влияние на крестьян. Это обстоятельство способствовало крестьянской поддержке его отряда, а главное — снабжению продовольствием. В руках Добжанского находилась полковая касса 110-го уланского полка, которая позволяла рассчитываться с крестьянами за поставленное продовольствие и содержать жолнеров отряда по нормам питания, принятым в довоенной польской армии. Популярность отряд Хубаля снискал, уничтожив банду Савицкого, которая орудовала в округе и состояла из вышедших на свободу в связи с войной заключённых. Пользуясь отсутствием сильной власти в районе, Савицкий с группой лиц — зачастую их считают политическими заключёнными, применяя термин «анархо-коммунисты», — занялся «реквизициями» у местного населения. Очень быстро его захватили уланы Добжанского и после суда расстреляли.

Стремясь расширить сферу влияния, Хубаль оставил во главе отряда Котвича, а сам с 16 уланами отправился в рейд на северо-запад от Кельце. Узнав о его действиях, полковник Фриц фон Липпе, исполнявший функции коменданта Кельце, отправил на поимку Хубаля солдат 111-го полицейского батальона, к которым присоединилась и рота вермахта. Группу Хубаля немцы обнаружили в селении Чисовники и внезапно атаковали — солдаты полицейского батальона смешались с возвращавшимися с церковной службы местными жителями. Полякам пришлось срочно бежать, но трое из них всё же угодили в плен. Были потеряны и лошади группы. Немцы попытались преследовать партизан, но тем удалось скрыться в лесу, а навыков прочёсывания местности полицейские ещё не приобрели. Они отыгрались на пленных — одного расстреляли, а судьба двоих осталась неизвестной — и местных жителях, в чьих домах находились польские солдаты: жителей арестовали, дома сожгли.

После этого случая Добжанский решил временно отказаться от активных действий и даже распустил бо́льшую часть солдат до весны, понимая, что таким способом прокормить бойцов будет намного проще. С ним осталась лишь небольшая группа, состоявшая преимущественно из кадровых офицеров, с которой майор укрывался в лесничествах близ сёл Опочна и Конске. Зная, что где-то в горах существует польский отряд, к нему пытались пробиться многие добровольцы. Даже несмотря на роспуск солдат, численность группы Хубаля только возрастала. В её рядах оказалась даже одна женщина — Марианна Цел, взявшая псевдоним Терезка.

Хубаль и польское подполье

В декабре 1939 года Хенрик Добжанский попытался установить связи с польским подпольем. После поражения Войска Польского в сентябрьской кампании поляки перешли к подпольной борьбе. Была создана тайная организация Служба победы Польши (Służba Zwycięstwu Polski), позднее переименованная в Союз вооружённой борьбы (Związek Walki Zbrojnej — ZWZ). Возглавлял её генерал М. Крошевич-Токаржевский (псевдоним Торвид). 18 декабря состоялась личная встреча между генералом и тайно пробравшимся в Варшаву майором. Традиционно считается, что Крошевич-Токаржевский настаивал на роспуске отряда Хубаля и переводе его в подполье. По мнению подпольного центра, репрессии, которым подвергалось население после акций майора, сводили на нет все действия партизан. Однако участник отряда Добжанского Ромуальд Розинкевич вспоминал, что майор привёз из Варшавы приказы на повышение в званиях ряда офицеров и ничего не говорил о требованиях распустить отряд. Возможно, во время личной встречи Хубаль сумел переубедить генерала, и отряд продолжил существование. Сам Хубаль был назначен начальником округа Кельце.

24 декабря Добжанский вернулся в отряд, а на следующий день вместе со своими солдатами торжественно отметил Рождество. Широко распространена версия, что привыкшие посещать церковь бойцы Хубаля в полном составе, облачённые в польскую форму, явились на рождественскую службу в близлежащую церковь, чем вызвали патриотический подъём в сердцах крестьян. Однако это всё же красивая легенда — сами участники отряда сообщали, что отмечали Рождество в усадьбе лесничего Юзефа Жуликовского, куда приехали несколько местных жителей и ксёндз.

Первые месяцы 1940 года выдались морозными и снежными. Это обезопасило партизан от немецкой угрозы. С другой стороны, Добжанский осознавал, что он отвечает за местное население, и не желал возобновления немецких репрессий. Чтобы избежать даже малейших стычек с немцами, Хубаль перенёс стоянку в более удалённые Галки Кржоновские.

Спокойную жизнь омрачали конфликты с руководством ZWZ. Прежнего начальника Союза, с которым Хубаль сумел поладить, сменил генерал С. Ровицкий (псевдоним Грабица). Он немедленно отправил Добжанскому приказ распустить отряд, на что майор ответил вошедшей в легенду фразой:

«Никакого Грабицы я не знаю и знать не желаю. Подобные приказы посылаю в жопу и впредь их принимать не буду» («Zadnych Grabiców nie znam i znać nie chcę. Rozkazy takowe mam w dupie i na przyszłość przyjmować nie będę»).

Готовясь к весенним боям, Хубаль собрал около 250 солдат, которые кроме винтовок имели на вооружении 32 ручных и три станковых пулемёта и даже одно противотанковое ружьё. Патроны, за исключением пистолетных, имелись в достаточном количестве — как и гранаты. Хубаль не сомневался, что заставит немцев умыться кровью. Однако в дело опять вмешалось подполье.

В отряд прибыл начальник округа ZWZ Лодзь полковник Леопольд Окулицкий (псевдоним Миллер). Он публично объявил о приказе руководства ZWZ распустить партизанский отряд. И хотя Добжанский заявил, что не будет его выполнять, две трети солдат его покинули. Не исключено, что Миллер думал прежде всего о собственной выгоде, так как оставившие Хубаля бойцы в большинстве своём вошли в его подпольную группу. Таким образом, даже не вступив бой с врагом, отряд Хубаля сократился до 70 солдат.

Наладившаяся погода заставила Добжанского чаще переходить с места на место, чтобы избежать встреч с немцами. Во время этих маршей к нему продолжали присоединяться добровольцы, так что вскоре число бойцов увеличилось до 100.

Охота на майора

Тем временем немцы серьёзно взялись за ликвидацию польского сопротивления. Главное внимание они уделяли отряду Хубаля, который заслужил у врага прозвище Бешеный майор. Для ликвидации партизан в районе Кельце и окрестностях была выделена значительная группа под командованием оберфюрера СС Катцмана. В её состав входили 8-й и 12-й полки СС, 1-й кавалерийский полк СС, 6-й, 51-й и 111-й полицейские батальоны при поддержке лёгкой артиллерии и четырёх бронемашин. Общая численность группы достигала 5000 солдат (некоторые исследователи говорят о 8000). Не имея точных разведданных и исходя из различных непроверенных слухов, немцы преувеличивали опасность со стороны партизан — этим и объясняется такое усиление направленных против Хубаля войск. Впрочем, немцы не знали точно, где находится отряд, и поэтому группа Катцмана была растянута на большой площади.

19 марта отряд Добжанского вошёл в село Хуциско, где случился кратковременный бой с небольшой группой полицейских из числа состоявших на немецкой службе поляков. Несколько из них были убиты и ранены в бою, а остальные попали в плен и были отпущены после допроса. Теперь Катцман точно знал, где находится противник, и начал стягивать к селу все силы.

30 марта возле Хуциско произошёл самый крупный бой в истории Отдельного отряда Войска Польского. В этот день к селу подошли части 111-го полицейского батальона. После стычки с боевым охранением Хубаля они начали готовиться к наступлению на село. Находившийся неподалёку 6-й батальон вступил в Галки Кржоновские и принялся выискивать сторонников партизан. Однако связь между немецкими частями отсутствовала, и это сыграло на руку партизанам. Пытаясь окружить Хуциско, роты 111-го батальона наступали с огромными интервалами. Пока часть солдат Хубаля огнём из пулемётов и винтовок сдерживала одну из рот, конный отряд во главе с майором проскочил через бреши в немецких построениях и вышел прямо на штаб батальона. Уничтожить его не удалось — штабисты оказались проворными и успели скрыться, но действия батальона были дезорганизованы, и солдаты прекратили наступление. Кавалеристам удалось также уничтожить шесть грузовиков. В этот момент пехота Хубаля перешла в контратаку, опрокинула одну из рот и, прорвавшись из окружения, соединилась с кавалеристами.

Успех был полным. Немцы потеряли 21 человека убитыми и 72 ранеными. Среди партизан погибло 11 солдат и 25 получили ранения. Три жолнера пропали без вести (один из них оказался дезертиром). Десять раненых, находившихся в тяжёлом состоянии, партизаны оставили у местных жителей — впоследствии всех их захватили немцы.

Сразу после боя Добжанский представил наиболее отличившихся к повышению в звании. Была среди них и Терезка, ставшая старшим уланом.

Несмотря на успех, история отряда Бешеного майора шла к завершению. Кольцо вокруг него постепенно сжималось. В преследовании партизан был задействован даже самолёт Физелер «Шторх». Уже через день партизаны оказались в окружении, но вновь смогли пробиться, потеряв 17 человек. 3 апреля Хубаль снова наткнулся на немцев. На этот раз уйти удалось только кавалеристам, а пехотинцы были частью уничтожены, частью рассеяны. Вылавливание партизан растянулось на три дня, что позволило Хубалю оторваться от преследования. Отметим, что с ранеными и попавшими в плен партизанами немцы обходились весьма учтиво, что было ответным шагом на благородство Добжанского. Сам Катцман прибыл в госпиталь в Кельце, где находились раненые партизаны, и, пожав им руки, угостил пивом и сигаретами. Впрочем, это благородство не распространялось на окрестных жителей — около 700 из них были арестованы за помощь отряду Хубаля.

К началу второй декады апреля немцы начали сворачивать операцию по ликвидации партизан Бешеного майора. Остававшиеся при нём два десятка солдат уже не несли ощутимой угрозы, и в районе действовал только один дивизион 1-го кавалерийского полка СС, 51-й полицейский батальон и батальон 372-го пехотного полка вермахта, которые выполняли охранные функции.

Группа Хубаля пыталась укрыться в горах и таяла с каждым днём. Майор объявил, что дезертиров будет самолично расстреливать на месте. Когда же два сержанта были задержаны при попытке самовольно покинуть стоянку партизан, то Добжанский не только не выполнил своего обещания, но и отдал им все оставшиеся от полковой кассы деньги, обняв бойцов на прощание. Майор устал от постоянного напряжения, снять которое пытался регулярной дозой алкоголя.

30 апреля 1940 года лес, в котором расположились на отдых партизаны, стала прочёсывать немецкая рота. Хубаль уже знал, что будет делать. Последним приказом Хенрика Добжанского было разделиться на малые группы и таким способом попытаться вырваться из окружения. Убедившись, что солдаты начали отход, он принял бой. Вооружённый всего лишь 8-зарядным полуавтоматическим пистолетом VIS wz.35, майор дождался, когда немецкая цепь приблизилась достаточно близко, и открыл огонь. Перестрелка длилась меньше минуты. Хубаль ранил двоих солдат, но и сам получил ранения в грудь и плечо. Подошедшие немецкие солдаты из 372-го пехотного полка стали свидетелями смерти Бешеного майора. Ходили слухи, что для верности они добили офицера штыками, но подтвердить или опровергнуть этот факт невозможно. Сфотографировавшись со своим «охотничьим трофеем», немцы отвезли его в Томашув-Мазовецкий, где майор пролежал несколько дней, пока прибывшие из лагеря для военнопленных солдаты не опознали его. После этого тело было кремировано.

В бою погибли улан Ю. Кушка и капрал А. Коссовский. Сумевших вырваться возглавил подпоручник М. Шиманский, который 25 мая 1940 года выполнил наконец приказ ZWZ и, находясь неподалёку от села Пражка, распустил отряд. Закопав оружие и переодевшись в гражданскую одежду, бывшие партизаны разошлись кто куда.

После смерти майора

Многие солдаты из отряда первого партизана Второй мировой войны продолжили борьбу. Уцелевший благодаря Хубалю Ф. Гловач (псевдоним Лис), имевший за плечами службу в Иностранном легионе, вместе с несколькими товарищами нападал на отдельных немецких солдат. Когда немцы схватили и замучили его жену, Лис ещё больше ожесточился. 10 апреля 1942 года, попав в окружение, Ф. Гловач сражался до последнего патрона, который он оставил для себя. М. Каленкевич покинул отряд в декабре 1939 года для обучения во Франции сапёрному делу. Он прославился диверсиями против немцев на территории Польши в 1943 году и погиб 21 августа 1944 года, сражаясь во главе отряда АК с батальоном НКВД в Сурконтах. Марианна Цел, несмотря на то, что находилась в розыске, добралась до Варшавы и присоединилась к АК, став связной на маршруте Варшава–Львов. В 1942 году сведения о ней теряются.

Некоторым солдатам из Отдельного отряда Войска Польского удалось пережить войну. Например, Юзеф Алицкий сражался в рядах 30-й дивизии АК, после окончания войны остался в Польше, в 1952 году был осуждён на пять лет, освобождён досрочно по амнистии, работал на птицефабрике, а потом на собственной ферме. В начале 1970-х годов он консультировал режиссёра Богдана Порембу, снимавшего художественный фильм «Майор Хубаль».

Современные исследователи считают действия отряда Хубаля весьма противоречивыми. С одной стороны, его неподчинение приказам приводило к репрессиям в отношении мирного населения и ставило под угрозу существование польского подполья. Но с другой, его сопротивление вермахту наглядно демонстрировало, что Польша не отказалась от борьбы. Хенрик Добжанский вёл собственную войну, руководствуясь исключительно патриотическими соображениями. Он не мог сложить оружие и сдаться — это перечеркнуло бы все его идеалы.