Рейд на Рио-де-Жанейро: французские корсары идут ва-банк

Что же понадобилось ему за 5000 лье от Франции, в бразильском Рио-де-Жанейро, которое находилось так далеко от места основных боёв войны за Испанское наследство 1701–1714 годов? Ведь эта война, прежде всего, велась за гегемонию в Европе. Основные её битвы развернулись, как всегда и бывало в подобных конфликтах, в Бельгии, Италии, Германии и на Пиренейском полуострове. Французский флот на тот момент сражался в Леванте и пытался с помощью каперских операций выбить Англию и Голландию из войны. И в битве при Малаге лишь чудо спасло эскадры британцев от величайшего разгрома. Почему же далёкий Рио, а не Европа?

Тяжёлое время для честного корсара

Причин здесь несколько. Прежде всего, это бедственное положение знаменитейшего корсара Франции – Рене Дюгэ-Труэна. Дело в том, что для этого человека, не раз рисковавшего своей и чужой жизнью, корсарство было всего лишь бизнесом, который приносил не только почёт и уважение, но и неплохие деньги. Вот деньги-то как раз и грозили кончиться.

После битвы у Малаги в 1704 году флот Франции прекратил активные действия в Средиземном море, и англичане, перебросив часть эскадр из Леванта, наконец-таки занялись французскими корсарами, так терзавшими британскую торговлю. Уже в 1707 году вице-адмирал Лик организовал систему постоянных конвоев с сильным охранением и заблокировал корсарские порты Франции – Дюнкерк, Сен-Мало и Брест.

На следующий год произошла самая великая конвойная битва – сражение при Уэссане, в результате которой эскадрам Дюгэ-Труэна и Форбэна удалось уничтожить и захватить четыре из пяти британских кораблей охранения, значительно более сильных, чем французские корабли. Однако, хотя англичане и получили неприятный щелчок по носу, систему охранения торговых караванов всё-таки отладили.

Для корсаров это стало началом конца. После введения единой системы конвоев моря опустели, корсары и их «спонсоры» разорялись один за другим. Начало сбываться пророчество покойного адмирала Турвилля: английский регулярный флот без труда вымел каперов из вод Европы, а вот французского флота, готового принять вызов, к тому времени уже не было.

К 1710 году Дюгэ-Труэн просто был банкротом, о чём скромно умолчал в своих воспоминаниях. Содержание эскадры из трёх линкоров и четырёх фрегатов никогда не обходилось дёшево. Негоцианты и арматоры, вложившие деньги в его предприятие, также требовали своих процентов, а взять призы в прибрежных районах Англии уже было невозможно. Поэтому рейд на Рио-де-Жанейро оказался для Дюгэ-Труэна возможностью расплатиться с кредиторами и экипажами кораблей.

Второй причиной, почему рейд на Рио был жизненно необходим, явилась полоса неудач, в которую попала Франция. После поражения при Мальплаке боевой дух французов был очень низким, и поэтому Дюгэ-Труэн не без основания рассчитывал, что Людовик согласится на такую авантюру, дабы новая победа, пусть даже и в Новом Свете, подняла моральный дух поданных Короля-Солнца. Сам корсар в своих воспоминаниях одной из причин, подвигших его на экспедицию к Рио, называет и возможность прославиться в случае успеха данного предприятия.

Как бы то ни было, договор с Людовиком Дюгэ-Труэн составил очень грамотно. В самом деле — мало найдется людей, сумевших так красиво и грамотно обмишурить своего сюзерена, забрав себе самые жирные корешки, а тому оставив понадкусанные вершки. Но давайте обо всём по порядку.

Предыстория

А началось это самое всё в 1710 году. Пять кораблей, имевших от 24 до 40 пушек, с тысячей солдат на борту под командой дю Клерка, вышли из Бреста к берегам Бразилии. В августе высадившийся рядом с Рио-де-Жанейро французский десант был уничтожен. 400 человек погибло (в том числе и сам дю Клерк), ещё 600 или 700 было взято в плен.

Несмотря на договор о военнопленных, заключённый между Францией и Португалией в 1707 году, захваченные французы содержались в нечеловеческих условиях, и многие из них вскоре просто начали умирать. Стоит ли винить за это португальцев? Не знаю. Но важно помнить, что португальские войска на момент французского нападения не вели войны с Францией, и единственное, что можно было поставить им в вину — участие в разгроме французского соединения де Пуанти у Кабриты в составе эскадры Джона Лика.

Напуганный нападением на такой отдалённый район, португальский король повелел серьёзно укрепить Рио. Из Лиссабона в Бразилию отправились четыре линейных корабля, имевших от 56 до 74 орудий, три фрегата, вооружённых 36–40 пушками каждый, и 4 войсковых транспорта с пятью батальонами отборных солдат под командованием Гаспара д’Акосты.

Тем временем накал крейсерской войны в водах Европы начал ослабевать. После величайшей в истории конвойной битвы при Уэссане англичане и голландцы надёжно прикрыли свои торговые конвои, упорядочили их движение, серьёзно регламентировали порядок и скорость движения караванов. В 1708 году в Англии вышел «Крейсерский и конвойный Акт», в 1709-м – появилась должность коммодора конвоя. Базы французских приватиров были надёжно заблокированы.

Знаменитого Форбэна, попытавшегося высадить 12 батальонов французских гвардейцев в Шотландии, атаковала эскадра адмирала Бинга из 40 кораблей в районе Фёрт-оф-Форта, и он был вынужден бежать обратно к Дюнкерку. Взбешённый Людовик XIV, узнав таком исходе дела, отправил Форбэна в отставку.

Дюгэ-Труэн одним из первых понял, что в водах вокруг Острова «жирные годы» уже закончились. Прорваться к торговым судам сквозь сильное охранение становилось уже практически невозможно. Корсар на своей шкуре ощутил возросшие трудности: в ноябре 1710 около Ирландии он искал Индийский конвой. Этот ежегодный торговый караван, шедший из Индии в Англию с пряностями, золотом, алмазами, парчой, индийскими тканями, приправами, обычно проводился под патронажем английской Ост-Индской компании.

В районе Корка 36-пушечный «Ясон» Дюгэ-Труэна обнаружил караван из 24 судов в охранении 4 английских фрегатов. Эскорт полностью перекрыл доступ корсара к торговцам. Англичане, отбив все атаки приватира, спокойно дошли до Кинсейла, а разочарованный Дюгэ-Труэн вернулся в Брест.

Именно в это время в его в голове созрел план новой экспедиции к берегам Бразилии:

«Учитывая все обстоятельства, а также надеясь на очень большие призы, но главным образом – из-за великой чести, которую должно было принести данное предприятие, родилось в моем сердце желание захватить эту колонию в наказание вероломным португальцам и во славу Короля».

Поскольку экспедиция требовала значительных средств, знаменитый корсар напрямую обратился к Людовику XIV. В результате была создана торговая компания, куда в качестве пайщиков вошли сам король, герцог Тулузский, мсье Поншантрен (государственный контролёр финансов и морской министр по совместительству), а также богатые негоцианты из Сен-Мало: господа де Белиль-Пепин, де Леспин-Даникэн и де Шапдельё. Сам Дюгэ-Труэн внёс в это предприятие 12 тысяч ливров.

После переговоров мсье де Куланг составил соглашение о распределении прибылей участников, и 4 апреля 1711 года корсар отправился в Брест срочно готовить суда к выходу. В состав экспедиции были включены два 74-пушечных линейных корабля, «Ли» и «Маньяэм», три 66-пушечных — «Бриллиант», «Ашиль» и «Глорье», а также пять фрегатов — 46-пушечный «Аргонот», 36-пушечные «Амазон» и «Беллон» (причём «Беллон» был оснащён двумя крупнокалиберными мортирами), 22-пушечный «Астрэ» и 20-пушечный «Конкорд».

Из Рошфора к эскадре присоединились 60-пушечный «Фидель» под командованием господина де Муанери-Миньяка и 40-пушечный фрегат «Эгль» господина де Мар-Декана, а также два бомбардирских судна. Кроме того, из Дюнкерка, прорвавшись через заслоны английских кораблей в Ла-Манше, пришёл 56-пушечный «Марс» во главе с господином Ситэ-Даникэном. На родине Дюгэ-Труэна — в Сен-Мало — его брат подготовил к выходу ещё два фрегата — 40-пушечный «Шансельер» и 30-пушечный «Глорьез». В середине мая 1711 года на 6 транспортов были посажены 2000 солдат под командованием мсье де Сен-Жермена, майора морской пехоты из Тулона.

Поход

3 июня 1711 года 6 линейных кораблей, 5 фрегатов и 6 транспортов с войсками покинули гавань Бреста. Разведка англичан донесла о готовящейся экспедиции, поэтому 20 линейных кораблей Британии караулили Дюгэ-Труэна неподалёку от Уэссана, однако корсар, вопреки данным англичан, направился не в Вест-Индию, а повернул на юг, по направлению к Бордо.

Эскадра зашла в Ла-Рошель 6 июня, где к ней присоединились «Фидель», пришедший из Рошфора, два бомбардирских судна и два фрегата из Сен-Мало, а уже 9 июня вся экспедиция вышла в море. «Эгль», не успевший ещё закончить починку рангоута и такелажа, должен был позже подойти к островам Кабо-Верде, где условились о рандеву.

Тем временем англичане, упустившие Дюгэ-Труэна, прознали о цели его экспедиции и отправили пакетбот со срочным письмом королю союзной Португалии. Из-за преступной халатности канцлера Португальского королевства корвет с извещением о возможном нападении отправился в Рио лишь в середине июля.

21 июня Дюгэ-Труэн уже был на траверзе Лиссабона. По пути французской эскадре попалось небольшое торговое судно англичан, которое было сразу же захвачено без какого-либо сопротивления и включено в состав соединения. 2 июля экспедиция прошла мыс Сент-Винсент (Сагреш), а через два дня у Кабо-Верде к ней присоединился «Эгль». 19 июля корабли прошли остров Ассансьон.

Около бухты всех Святых Дюгэ-Труэн собрал совет — как действовать дальше? Стоит ли совершать нападения на англичан и португальцев по пути следования, или, как можно дольше скрывая основную цели экспедиции, идти прямо к Рио-де-Жанейро? После совещания корсары решили выбрать второй вариант — прежде всего из-за неудовлетворительных запасов воды на кораблях.

Эскадра взяла курс на юго-запад и пошла к берегам Бразилии. Только 9 сентября вперёдсмотрящие с марсов увидели землю. Оказалось, что Дюгэ-Труэн немного ошибся со счислением, и корабли вышли к побережью севернее, чем было нужно, правда, совсем недалеко. В ночь на 11 сентября Дюгэ-Труэн подошёл к Рио-де-Жанейро.

В то время этот город представлял собой подобие испанской Картахены на побережье Карибского моря. Рио-де-Жанейро являлся воротами в португальскую Южную Америку. Сюда свозилось с континента золото и серебро, алмазы, кофе, сахарный тростник, чай, сандаловое дерево, а также многое другое.

Раз в год из залива Гуанабара выходил Португальский конвой, являвшийся аналогом знаменитого испанского «серебряного флота». Все сокровища под охраной двух или трёх сильно вооружённых кораблей после четырёхмесячного плавания приходили в гавань Лиссабона, а оттуда расходились по миру. Чаще всего – в Англию, которая имела с Португалией договор о беспошлинной торговле и, по сути, являлась крупнейшим перекупщиком португальских товаров.

Рио-де-Жанейро был сильно укреплён: очень узкий вход в гавань прикрывали два редута, в которых было размещено по 10 орудий. Далее справа располагался сильный форт Санта-Круз, где насчитывалось 48 пушек калибром от 18 до 40 фунтов. На противоположном берегу вход в гавань закрывал форт Сан-Жуан, вооружённый 48 большими орудиями. В самом городе находились бастион Нусса Сенора дю Кабо, на котором было расположено 16 орудий, калибром от 18 до 24 фунтов, а также форты Виганьон (24 орудия), Сан-Теодоре (16 орудий) и Сан-Себастьян (18 орудий). Внутри бухты на небольшом скалистом островке Чеврес португальцы построили две батареи, насчитывавшие в общей сложности 14 пушек.

С трёх сторон город был закрыт горами, на склонах которых были разбросаны монастыри иезуитов и бенедиктинцев, а также епископский замок. Они были укреплены рвами, ретраншементами и батареями 8-фунтовых орудий.

Гарнизон Рио-де-Жанейро на тот момент составлял 1500 человек. Кроме того, как уже упоминалось выше, после неудачного рейда дю Клерка португальцы послали к Рио дополнительные подкрепления: 4 линейных корабля, 3 фрегата и 5 батальонов солдат.

Корвет, посланный предупредить губернатора Рио-де-Жанейро — Антонио де Альбукерке — пришёл в город лишь 27 августа. Жители и гарнизон лихорадочно стали готовиться к обороне. Женщины и старики были высланы в сельву, в город свезли запасы провизии, по бастионам распределили порох и ядра. Португальская эскадра вышла в море для круглосуточного патрулирования входа в гавань.

По всем меркам выходило, что корсары просто не смогут взять столь укреплённый город. Тем не менее, отступать Дюгэ-Труэну было уже некуда – позади его ждали только кредиторы, а впереди, как он надеялся – слава и деньги.

Штурм

Вечером 11 сентября эскадра подошла ко входу в бухту. Пользуясь туманом и дождём, французы держались на пределе видимости. Разведка, произведённая «Конкордом», показала, что вход в гавань Рио охраняется португальскими военными кораблями. Таким образом, перед Дюгэ-Труэном встала задача уничтожить неприятеля, прежде чем тот отойдёт под прикрытие батарей.

Корсар выстроил линию кордебаталии следующим образом – «Ли» (капитан — шевалье де Курсерак), «Маньяэм» (мессир де Гуайон), «Бриллиант» (мессир де Бовэ), «Ашиль» (Дюгэ-Труэн), «Глорье» (господин Жайль), «Фидель» (господин де Муанери-Миньяк), а далее – все фрегаты. Как пишет Дюгэ-Труэн в своих воспоминаниях, при перестройке в кордебаталию его корабли «выполнили этот манёвр с такой точностью, что нельзя выразить словами подготовку и отличную выучку экипажей».

Французы поставили полные паруса и ринулись на врага. Ошеломлённые португальцы был буквально подавлены дерзким нападением. Они открыли огонь по стремительно приближающемуся противнику, однако стрельба французов была великолепной. «Ли», проходя вдоль практически неподвижной линии португальских кораблей, сбил две мачты на головном и, обойдя их с наветра, обрушил на противника продольный огонь.

Видя, что корсары намереваются взять португальцев на абордаж, Гаспар д’Акоста приказал кораблям выбрасываться на берег, под защиту батарей. К ночи всё было кончено – морские силы Рио-де-Жанейро просто перестали существовать. Но они, как оказалось, были самым лёгким препятствием в деле. Гарнизон крепости был достаточно велик, а укрепления города и гавани – очень сильны. Тем не менее, Дюгэ-Труэн продолжил боевые действия.

Ночью «Беллон» и два бомбардирских бота заняли позиции для обстрела батарей. Шевалье де Гойон отошёл от эскадры на двух шлюпках с 500 солдатами и скрытно высадился на острове Чеврес. Атака батарей острова была столь внезапной, что португальцы не успели ввести в дело ни одно из орудий. Лишь на третьем редуте защитники оказали хоть какое-то сопротивление, однако с другой стороны их атаковали 50 человек господ де Вореаля и де Сен-Османа, и над батареями взвился белый флаг.

Дюгэ-Труэн, пользуясь туманными и дождливыми сумерками, перебросил на остров Чеврес полевые мортиры, взятые с собой на транспортах, и развернул орудия, захваченные Гойоном, в сторону фортов Рио-де-Жанейро.

Наутро 12 сентября город подвергся сильной бомбардировке с полевых батарей на острове Чеврес и с мортирных судов. Часть фортов португальцев получила повреждения различной степени тяжести, но моральный эффект оказался гораздо страшнее: несмотря на сильную позицию при входе в бухту и эскадру кораблей, враг уже был в гавани и играючи захватил несколько ключевых позиций!

Продолжение следует: Рейд на Рио-де-Жанейро: блестящий успех французов с сомнительными итогами.