Римский обычай проведения побежденных под ярмом: примеры и трактовки

Что говорят источники

Прохождение под ярмом было актом величайшего унижения побеждённых и символом их готовности принять от победителя мир на любых условиях. Ярмо (iugum), как объяснял Тит Ливий, представляло собой два копья, воткнутые вертикально в землю, между которыми горизонтально крепилось третье. Под этой символической аркой высотой менее человеческого роста, без оружия и раздевшись до исподнего, проходили воины сдавшейся на милость победителя армии. Наиболее подробно эта процедура описана в рассказе Ливия о капитуляции римлян, после того как самниты в 321 году до н.э. заперли их в Кавдинском ущелье:

«Консулов, чуть не нагих, первыми прогнали под ярмом, затем тому же бесчестию подвергся каждый военачальник в порядке старшинства и, наконец, один за другим все легионы. Вокруг, осыпая римлян бранью и насмешками, стояли вооружённые враги и даже замахивались то и дело мечами, а если кто не выражал своим видом должной униженности, то оскорблённые победители наносили им удары и убивали. Так и провели их под ярмом, причём на глазах врагов, что было, пожалуй, самым мучительным. Хотя, выбравшись из ущелья, римляне, словно выходцы из преисподней, казалось, впервые увидели белый свет, но и самый свет для взиравших на своё столь опозоренное войско был чернее мрака смерти».

Рассказы остальных историков звучат похоже. Согласно Павлу Орозию, римское войско вышло из Кавдинского ущелья без оружия и даже без одежды — победители разрешили солдатам оставить только немного самого дешёвого тряпья. Аппиан, писавший об этих событиях менее пафосно, сообщал, что вождь самнитов дал римлянам какое-то количество вьючных животных для перевозки больных и раненых, а также снабдил их продовольствием, чтобы они смогли добраться до дома.

По свидетельству историка Помпея Трога, описанный обычай имел италийское происхождение и долго оставался неизвестен за пределами Италии. Одно из первых его упоминаний в контексте римской истории связано с победой диктатора Луция Квинкция Цинцинната над эквами в 458 году до н.э. Пятнадцатью годами позже, в 443 году до н.э., Марк Геганий провёл под ярмом побеждённых вольсков. В 321 году до н.э. римлянам самим пришлось пройти под ярмом в Кавдинском ущелье. Мстя самнитам за это унижение, в 320 году до н.э. у Луцерии, в 308 году до н.э. под Алиффами, в 294 году до н.э. у Интерамны и в 293 году до н.э. у Дурония римляне воздали им той же мерой.

В ходе римской экспансии за пределы Италии этот обычай у них заимствовали другие народы. В 136 году до н.э. армию консула Гая Гостилия Манцина заставили пройти под ярмом нумантинцы в Испании. В 110 году до н.э. нумидийский царь Югурта провёл под ярмом окружённую армию Авла Постумия Альбина. Наконец, в 107 году до н.э. галлы-тигурины поступили так же с остатками разбитой ими армии Луция Кассия Лонгина. Последний эпизод в 58 году до н.э. стал для Юлия Цезаря одним из предлогов для начала кампании по завоеванию Галлии.

Копьё в ритуале

Существует несколько подходов к пониманию этого обычая. Первый заключается в том, что ярмо (iugum), о котором писали римские авторы, в действительности являлось копьём, и проход под ярмом на самом деле означал проход под копьём. Как утверждал римский антиквар Фест, в древности «копьё было не только оружием по определению (summa armorum), но также и символом власти (imperium)». Вергилий писал, что копьё без наконечника (hasta pura) было инсигнией древних альбанских царей, от которых впоследствии оно перешло к Ромулу и его наследникам. После упразднения царской власти в Риме, копьё как символ своей должности носили высшие магистраты, а также жрецы. В таком виде, с копьём в руках, мы видим консула Квинта Фабия Руллиана на фреске в римской гробнице III века до н.э. в сцене переговоров с самнитским военачальником Марком Фаннием. За римскими наместниками в провинциях копьё носили сопровождавшие их оруженосцы (armigeri). Императоры также носили копьё, которое в их руках сократилось в размерах и трансформировалось в короткий жезл-скипетр.

Копьё также известно как символ завоевания и присвоения захваченной на войне добычи. У греков, например, существовало представление о «земле, завоёванной копьём» (δουκτητός χόρα). Согласно преданию, высаживаясь на берег в Азии, Александр Великий сначала метнул в него своё копьё. Римляне, объявляя кому-либо войну, также начинали с того, что метали копьё на вражескую территорию. Схожий обычай существовал у галлов и германцев. Их предводитель в начале боя бросал копьё во вражеское войско, посвящая его и всю будущую добычу богам. Победив, варвары уничтожали все захваченные трофеи, а пленников приносили в жертву. Римляне добычу, в том числе военнопленных, не уничтожали, а продавали «под копьём» (sub hasta) под наблюдением квестора. О существовании такого обычая писал Фест и другие грамматики. Одной из иллюстраций этого обычая является римский денарий 50 года до н.э., на котором изображена сцена продажи «под копьём» добычи и пленных. Существовал и противоположный обычай: получавшему свободу рабу хозяин вручал копьё без наконечника в знак его нового статуса свободного человека.

Когда греческий историк Аппиан рассказывал о поражении римлян в Кавдинском ущелье и о проходе армии под ярмом, он явно понимал смысл этого унижения как параллель с обычаем продажи захваченной добычи и пленных в рабство. На это указывает его комментарий к сохранившемуся описанию:

«Когда были принесены клятвы, Понтий, разрушив часть укрепления и положив на два копья, воткнутые в землю, третье копьё, предложил каждому из римлян пройти под ним (…) Этот вид отпуска на волю, который здешние жители называют «пропустить под ярмом», имеет, мне кажется, то значение, чтобы опозорить подвергаемых подобному унижению как взятых в плен на войне».

Параллелью рабскому состоянию является описанный в источниках вид римских воинов, которых победители выпустили из ущелья без оружия и раздетыми, в одних лишь набедренных повязках (subligaculum), то есть в виде, приличествующем скорее рабу, чем свободному гражданину.

Очищение

Другую интерпретацию обряда «прохождения под ярмом» предложил Джеймс Фрэзер, автор знаменитой «Золотой ветви». Британский антрополог поставил этот римско-италийский обычай в один ряд с другими очистительными обрядами, применявшимися в традиционной культуре народов Европы и за её пределами. Широко распространённой была такая практика: когда люди или скот возвращались из отдалённого путешествия, их проводили через специально построенные ворота или арку, чтобы снять порчу и очистить от насылаемой врагами вредоносной магии. В качестве параллели к этому обряду очищения Фрэзер привёл рассказанное Ливием предание о «сестрином брусе» (tigillum sororium), который был перекинут через римскую улицу на склоне Фагутала, близ того места, где сегодня стоит Колизей. Этот брус вделал в стену отец трёх братьев Горациев, чтобы очистить своего сына от скверны пролитой им сестриной крови. Сестра Горациев была просватана за одного из Куриациев, чью гибель она оплакивала. Гораций убил сестру и был за это приговорён к смерти, но его отец умолил судей оправдать сына в память о его подвиге.

По словам Ливия,

«совершив особые очистительные жертвоприношения, которые с той поры завещаны роду Горациев, отец перекинул через улицу брус и, прикрыв юноше голову, велел ему пройти словно бы под ярмом. Брус существует и по сей день, и всегда его чинят на общественный счёт; называют его «сестрин брус».

Отметим сходство терминологии Ливия, который прямо сравнивает обряд очищения Горация от скверны с прохождением под ярмом (velut sub iugum missus).

Таким же памятником, выполнявшим очистительную функцию, являлись Триумфальные ворота в Риме. Через арку Триумфальных ворот войско возвращалось в город из похода. Неизвестно, представляли собой эти ворота отдельное сооружение, вроде триумфальной арки, или же являлись настоящими воротами в Сервиевой стене. Даже их точное местоположение остаётся неизвестным, и лишь предполагается, что ворота стояли на Марсовом поле, близ посвящённых Марсу алтарей. Считается, что триумфальные арки, которые начали строить в Италии в правление Августа, воспроизводили эти ворота. Конструктивно они представляли собой ту же арку, в которой между двух монументальных опор был положен горизонтальный антаблемент, который назывался «брус», или tigillum. Как Гораций очистился от скверны убийства, пройдя под «сестриным брусом», так и армия, проходя под аркой триумфальных ворот, должна была очиститься от того насилия, которое воины творили в походе. Пересекая здесь сакральную границу города, так называемый «померий» (pomerium), воины переставали быть исполненными злобы убийцами и становились законопослушными и благочестивыми гражданами.

Что же произошло в Кавдинском ущелье

Процедура проведения вражеской армии под ярмом имеет свои особенности. Построенная из копий арка внешнее схожа с триумфальными воротами, в которых горизонтальная перекладина играет роль tigillum’a. Сама процедура прохода под ярмом войска во главе с командирами напоминает ежегодную процедуру возвращения из похода и ритуального очищения войска, с той, однако, разницей, что носит она недобровольный характер. С другой стороны, копьё в этой арке всё же остается копьём, а проход под ним в текстах римских авторов является устойчивым оборотом, означающим продажу пленных в рабство. Вместе с тем, в отличие от настоящей распродажи пленных, пройдя под ярмом, римские воины явно сохранили свою свободу, хотя и лишились оружия и имущества. Самниты, которых впоследствии проводили под ярмом римляне, также сохраняли свободу, что в ряде случаев специально оговаривалось в источниках. Ливий явно различал самнитов, которых римляне провели под ярмом и отпустили по домам, и самнитских союзников, которых победители продали в рабство.

На первый взгляд может показаться, что события при Кавдии являлись профанацией очистительных ритуалов противника со стороны самнитов и выставления побеждённых, но оставленных в живых врагов в нарочито жалком и униженном виде. Принять эту гипотезу мешает лишь серьёзность, с которой к произошедшему отнеслись сами римляне. По ходу своей истории им нередко приходилось нести поражения, и всё же римская армия оставалась армией, солдаты сохраняли дисциплину и продолжали слушаться приказов командиров. Напротив, пройдя под самнитским ярмом, римская армия перестала быть армией, воины были распущены до срока и отправились по домам. Прекратив быть воинами, римляне лишились оружия и одежды и вынуждены были возвращаться домой в виде, приличествующем скорее рабам, нежели свободным гражданам. Само их возвращение происходило в противоречии с существующими правилами: порознь, а не все вместе, ночью, а не днём, тайно, а не открыто. В городе замерла вся социальная активность, консулы отстранились от исполнения своих обязанностей и потребовали назначения диктатора, а солдаты закрылись по домам.

Интересной параллелью этим событиям является рассказ Фронтина о том, как консул Отацилий Красс приказывал тем, кого провёл под ярмом Ганнибал, разбивать палатки за пределами лагеря. С одной стороны, подобная практика являлась в римской армии одним из наказаний для трусов. С другой стороны, внутри лагеря имели право находиться лишь воины, а те, кто к воинам не относился либо же переставал ими быть, вынуждены были становиться на ночлег вне лагерного вала.