Сэр Джеймс Эдвард Эдмондс и создание официальной британской «Истории Первой мировой войны»

Мы знаем греко-персидские войны только в изложении греков, римляне оставили свою и единственную версию завоевания Галлии и т.д. Конечно, в ХХ веке мировые конфликты были описаны как победителями, так и проигравшими, но эта «война разных памятей о войне» велась не менее ожесточённо, чем те бои, что были описаны историками. Так и британская версия истории Первой мировой войны, составленная под началом Джеймса Эдварда Эдмондса, стала предметом ожесточённой критики.

Создание и работа Исторического отдела

До 1906 года написанием официальных историй того или иного конфликта, в которые была вовлечена Великобритания, занимались различные отделы военного министерства и Адмиралтейства. Лишь после второй англо-бурской и русско-японской войн решили, что их опыт должен быть обобщён и представлен «для пользы будущих поколений» в качестве хорошо написанных популярных очерков.

Впрочем, работа застопорилась, поскольку требуемые для этого суммы были опротестованы казначейством. Вплоть до начала Первой мировой войны специально образованный Исторический отдел Комитета обороны Империи сумел подготовить историю англо-бурской войны и приступил к сбору сведений о русско-японской. Немедленно по началу военных действий во Франции в августе 1914 года все дела были брошены ради сбора информации непосредственно на театре военных действий. Опыт написания историй предыдущих войн убедил военных, что сбор источников должен происходить немедленно, иначе многое, если не всё, будет потеряно.

Секретарём отдела назначили подполковника Дэниела, который оставался на этом посту до 1939 года. Другой работник отдела, капитан Аткинсон, был послан во Францию для поиска и копирования журналов боевых действий разных подразделений. С фронта он рапортовал о трудностях, связанных со сбором документов, указывая, что журналы боевых действий недостаточны для понимания происходящего и написания полноценной истории.

Для составления двух предварительных томов — Казначейство со скрипом согласилось, что официальная история всё-таки необходима — наняли двух известных исследователей военной истории. Описанием сухопутных операций занялся сэр Джон Фортескью, который с 1905 по 1926 гг. служил библиотекарем и архивистом в Виндзорском замке. Для создания истории боевых действий на море привлекли сэра Джулиана Корбетта, блестящего историка британского ВМФ и друга выдающегося реформатора адмирала Фишера.

Однако назначенный в апреле 1919 года директором Исторического отдела офицер Главного штаба сэр Джеймс Эдмондс обнаружил, что даже по прошествии нескольких лет предварительные тома ещё не готовы. Сбор журналов боевых действий не завершён, — Аткинсон закопался в полутора тысячах журналов и смог обработать только 160, — а Фортескью дошёл в своей рукописи только до мая 1915 года и только в описании событий на Западном фронте.

Рукопись Корбетта была готова, но попала под критику Черчилля, которому не понравилась трактовка ряда событий — видимо, периода, когда он был на посту первого лорда Адмиралтейства. Судьба всего предприятия оказалась под вопросом, и было принято компромиссное решение опубликовать готовый труд Корбетта, чтобы посмотреть на реакцию публики и прессы. Книгу, тем не менее, приняли с громадным энтузиазмом, и это развязало Эдмондсу руки.

Правда, оставался ещё Фортескью, страшно затянувший со сдачей книги. Борьба между ним и Эдмондсом закончилась победой последнего, причём взбешённый директор отдела даже хотел потребовать у Фортескью вернуть всё его жалованье. Однако именно благодаря неудаче Фортескью Эдмондс понял, что простая компиляция журналов боевых действий не будет полноценной историей — каждый том должен основываться на широком использовании английских, французских и немецких источников, равно и других, если потребуется!

К 1922 году отдел успел выпустить пять томов, но внезапно в парламенте инициировали слушания по поводу финансирования работы отдела и публикации историй. Интересно, что поднял этот вопрос ветеран Первой мировой войны сэр Оливер Локер-Лэмпсон, успевший поучаствовать в сражениях на нескольких фронтах Великой войны. Секретарь отдела Дэниел был вынужден отчитываться по потраченным суммам: с 1916 по 1920 гг. было израсходовано 42 тысячи фунтов стерлингов. Запальчиво секретарь объяснял, что написание истории — «дело любви, а не наживы», и что эти деньги ничто по сравнению с тратами на саму войну (более 11 млрд фунтов стерлингов за все годы, или 3,5 тыс. фунтов за каждую минуту). После этого от отдела отстали, и он смог продолжить свою работу.

Однако выпуск историй не переставал быть предметом политических интриг. Высшие круги сочли, наконец, дело настолько важным, что с 1924 по 1939 гг. заседал специальный правительственный комитет при кабинете министров, куда периодически вызывали Эдмондса, Дэниела и работавших на них исследователей. Иногда им приходилось оправдываться — так, очень сильное неудовольствие вызвал том, посвящённый Дарданелльской операции. Впрочем, основными проблемами, как ни странно, оставались финансовые. Казначейство приветствовало наём действующих офицеров, которым можно было платить меньше, чем нужным Эдмондсу отставникам, а также настаивало на повышении продажной цены каждого нового тома, чему противилось руководство отдела, считая её и так завышенной. Эдмондс сравнивал британские тома с вышедшими официальными историями войны в Германии, Франции, Австралии и указывал на недостаточно представительный вид британского издания.

Периодически в работу вмешивались различные ведомства, которые желали подкрепить новым томом какие-то внешнеполитические притязания. Так, в начале 1930-х гг. отдел спешно выпустил книгу, посвящённую союзнической оккупации Рура и Пфальца, поскольку в Германии вышла книга об этом, явно направленная против Антанты. При этом казначейство отказалось оплачивать эту работу сверх плана, и деньги, в нарушение бюджета, были выделены военным министерством, о чём общественность узнала только в 1987 году. Точно так же Министерство по делам колоний оплатило один из томов о военных действиях в Африке. При этом жалованье самого Эдмондса и его сотрудников, которых было всего несколько человек, было мизерным по меркам других государственных служб. Эдмондс и его люди были ограничены ещё и в своих писательских талантах, поскольку в спорах по поводу трактовки того или иного эпизода войны побеждал, конечно, кабинет министров.

Работа, которую делал отдел, была поистине гигантской. Британская армия накопила за годы войны 25 млн документов, на простую сортировку которых требовалось, по подсчётам того же Эмондса, не менее девяти лет. Тем не менее, к июню 1923 года все документы были идентифицированы и систематизированы.

Составление каждого из томов — особенно, посвящённых боевым действиям — занимало много времени. Во-первых, от автора черновика текст переходил к историку, который ещё раз сверял данные с документами и формулировал основные выводы. Далее рукопись рассылалась участникам боёв вплоть до батальонных командиров, политическим деятелям, армейскому начальству, и корректировалась уже с учётом их замечаний. Так, том о боях на Сомме был разослан 1000 офицерам и получил в 1929 году 600 замечаний, 770 в 1930 году и 100 в 1931 году. К 25 млн армейских документов прибавлялись тысячи писем с поправками и советами. Всего на написание 14 томов по истории операций на Западном фронте и 15 томов по другим фронтам и работам — были, например, ещё серии очерков истории министерства вооружений — у Эдмондса ушёл 21 год (за вычетом периода Второй мировой войны).

Конец предприятия стал очевиден в 1939 году. Директору и секретарю отдела было 79 и 75 лет соответственно, а правительственный комитет явно указал, что написание истории пора сворачивать. Между пожилыми военными историками и кабинетом разгорелся спор по поводу продолжения выпуска томов. Правительство хотело передать всё в частные руки, чему Дэниел и Эдмондс воспротивились, объявив, что только историк, имеющий военный опыт, может продолжить дело.

В итоге кабинет настоял на уходе на пенсию секретаря отдела, а директору позволили продолжить работу вплоть до 1948 года, когда вышел последний том, посвящённый Западному фронту. Уже после ухода Эдмондса часть подготовленных под его началом томов вышла из печати. Невероятно, но последний том в серии под эгидой Имперского военного музея в Лондоне вышел в 2010 году! Он был посвящён оккупации Константинополя союзниками и лишь по случайности не был выпущен вместе с томом об оккупации Рура и Пфальца.

Особенности метода Эдмондса и критика

Историки в один голос утверждают, что без Эдмондса предприятие такого масштаба не могло бы состояться. Именно его харизма, невероятная работоспособность — из 14 томов о Западном фронте он лично написал семь — и страстная увлечённость помогли ему в этом деле. Сам Эдмондс признавал это. Так, в 1950 году в письме сэру Эрнесту Суинтону он писал:

«Мне кажется, что Провидение привело вас в мир, чтобы вы стали отцом танков, а меня, чтобы я написал историю Первой мировой войны; оглядываясь назад, [можно счесть], что вся моя карьера, похоже, была подготовкой к этому».

Сам Джеймс Эдвард Эдмондс (1861–1956) был выходцем из старинного рода, родословная которого прослеживается вплоть до XVI века. Эдмондс не изучал в школе латынь и греческий, а отдавал предпочтение точным наукам. Отец, обеспокоенный ростом военного могущества Германии и лично в ходе франко-прусской войны видевший оккупацию Франции, научил сына немецкому, французскому, итальянскому и русскому языкам. В школе Джеймс продемонстрировал отличные способности, а карьеру выбрал на военном поприще.

Блестяще окончив военную академию в Вулвиче, Эдмондс служил в инженерном корпусе и получил от коллег прозвище «Архимед». В 1896 году он поступил в Штабной колледж в Камберли, где его однокашниками были не последние в будущем люди в британской армии — маршал и командующий Британским экспедиционным корпусом во Франции Дуглас Хейг, успешно воевавший с турками в Палестине в 1914–1918 гг. Эдмунд Алленби и глава Имперского главного штаба с 1915 года Уильям Робертсон. Всех их, как подчёркивают биографы, Эдмондс превосходил в оценках.

После колледжа Эдмондс служил в разведке — очень успешно, и лучше всего ему удавалась именно аналитическая работа вдалеке от боя — и начал писать военно-исторические труды. В начале Первой мировой он был назначен начальником штаба одной из дивизий, но после Великого отступления из-за поражения армии у Монса был переведён на работу в Главный штаб, где и пробыл всю войну. Там Эдмондс собрал множество документов, которые помогли ему потом, после назначения на должность директора Исторического отдела. Историки отмечают, что Эдмондс был весьма невысокого мнения о своих сослуживцах и современниках. В частном письме он признавал:

«Если бы не трагедия [войны], то это была бы комедия. Мы не обнаружили ни одного хорошего генерала или штабного офицера, кроме сэра Уильяма Робертсона. Я считаю, что в армии много талантов, но они не подходят для высшего командования. Когда бы я ни посмотрел на [их] список, то думаю о Линкольне, говорившем [о своих генералах]: «Ну, я не знаю, какое влияние они оказывают на врага, но меня они пугают»».

Особенно сильно доставалось маршалу Хейгу, с которым у Эдмондса сохранялись добрые отношения, но в глазах директора Исторического отдела командующий был ничтожным военным, не разбиравшимся в тактике и стратегии и окружённым льстивыми фаворитами, которых он продвигал на разные должности. Именно такое отношение к высшему командованию заставило Эдмондса перепроверять каждый приказ с помощью уже упомянутой системы рассылок черновых рукописей для выявления ошибок и неточностей.

Так, если следовать за официальными документами, начальник штаба экспедиционного корпуса Мюррей просто подделывал приказы, или, например, один из высших офицеров уничтожил журнал боевых действий четвёртой армии, освещавший начало битвы на Сомме. Впрочем, сам Эдмондс был склонен иногда создавать некий «верный» взгляд на историю. Так, известно, что в описании той же битвы на Сомме он исправил текст работы своего подчинённого, чтобы скорректировать британские потери и обойти вопрос о чрезмерных жертвах.

«История Великой войны», над написанием которой трудился Эдмондс, стала, тем не менее, одной из фундаментальных работ в изучении военной истории вообще. Несмотря на критику Эдмондса и указания на его ошибки, — намеренные или ненамеренные, — большинство современных исследователей признаёт, что по охвату материала и по мастерству обобщения ему не было равных.