Тавдинский морской бой: речные военные флотилии в борьбе за Сибирь

Красные переходят через Уральский хребет

К началу июля 1919 года Восточный фронт Белой армии рухнул. Белые оставили Пермь, Уфу и торопливо отходили на восток. 15 июля 1919 года 28-я стрелковая дивизия 5-й армии Восточного фронта Красной армии заняла Екатеринбург, а 5-я дивизия — Верхний Уфалей. 18 июля был оставлен Камышлов.

7-я Сибирская стрелковая дивизия белых была полностью деморализована и просто развалилась: как докладывала разведка левофланговой 3-й красной армии со слов перебежчиков, «в полках названной дивизии осталось по 2 роты полного состава, большинство командного состава разбежалось». Распад этой дивизии не только привёл к прорыву белого фронта, но и дал возможность красным ввести в прорыв кавалерийскую группу Томина. В результате Сибирская армия белых оказалась рассечена на две части, её Северная группа под командованием генерала А.Н. Пепеляева отходила по железной дороге на Тюмень и Верхотурье, а остальная часть — на Челябинск и Курган, к основным силам Западной армии. 22 июля эти группировки были переименованы в 1-ю и 2-ю армии соответственно.

На северном крыле армии Пепеляева от Соликамска через Салду, Тагил и Алапаевск отходили на восток 7-я Тобольская дивизия, 15-я Воткинская дивизия, отряд полковника Бороздиловского, а также остатки 7-й Сибирской дивизии. Их целью был выход к Тюмени через Егоршино и Камышлов. Отступавшая первой Воткинская дивизия успела проскочить Егоршино, но далее красные партизаны взорвали железную дорогу и мост южнее Алапаевска, а 19 июля части конной группы Томина заняли узловую станцию Егоршино, перерезав белым путь отхода на юг. Поэтому оставшимся частям полковника Бороздиловского пришлось отступать по тракту на Ирбит, а оттуда — через Туринск на Тавду. Эта станция, куда железную дорогу дотянули лишь в 1916 году, теперь стала конечным пунктом отступления правого крыла Северной группы 1-й армии белых. Сюда по рекам Тобол и Тавда с Иртыша были направлены пароходы для эвакуации войск.

Борьба за рубеж реки Тобол

Тем временем на юге войска 5-й армии красных 24 июля заняли Челябинск, а затем выдержали тяжёлое сражение с основными силами 3-й (бывшей Западной) армии белых, двойным ударом пытавшихся окружить вырвавшиеся вперёд три красных стрелковых дивизии — 26-ю, 27-ю и 35-ю. Однако к 1 августа контрнаступление белых было остановлено, впоследствии колчаковский военный министр барон Алексей Будберг назвал его «преступной авантюрой» командующего 3-й армией генерала Сахарова.

4 августа войска 5-й красной армии заняли Троицк, прервав связь Южной армии генерала Белова с главными силами Колчака. Белов начал отход в Тургайские степи, в то время как 1-я, 2-я и 3-я (бывшая Западная) армии белых отходили за реку Тобол. К 15 августа 5-я армия Восточного фронта заняла Курган и вышла к Тоболу на 170-км участке от Белозерской до Звериноголовской.

Наступавшая левее 3-я красная армия несколько отстала, задержавшись на рубежах рек Исеть и Миасс. Лишь 8 августа была красные взяли Тюмень, откуда белые из-за неразберихи даже не смогли эвакуировать огромные запасы снаряжения. Одной из причин этого стал отъезд из Тюмени в Омск командующего Северной группой генерал-лейтенанта Пепеляева. Вместо себя он оставил прибывшего на пароходе из Тавды полковника Бороздиловского, срочно произведённого в генералы и назначенного командующим всем северным флангом колчаковской армии. Барон Будберг отмечал в своём дневнике:

«…Комендант Тюмени доносит, что личный состав Камской флотилии по прибытии в Тюмень забрал, презрев его протесты, все пароходы, приготовленные для экстренной эвакуации огромных тюменских складов, нагрузили на них свои команды и поплыли на северо-восток, сделав вывоз имущества невозможным».

На северном фланге красных их наступление ещё более задержалось — в основном из-за того, что основные силы были брошены на Тюмень. Только 11 августа пала Тавда, к этому времени уже оставленная отрядом Бороздиловского. Здесь тоже было захвачено огромное количество эшелонов, которые до захвата красными станции Егоршино не успели проскочить на Тюмень. По словам барона Будберга, «все маневровые пути, станции и разъезды Туринской железнодорожной ветки заняты сотнями локомотивов и 5000 вагонов с очень ценными и нужными нам грузами».

16 августа командование красного Восточного фронта отдало армии приказ: основными силами форсировать Тобол и далее наступать к Ишиму. Для обеспечения безопасности левого фланга армии предписывалось в кратчайший срок овладеть городом Тобольск, что позволило бы блокировать слияние Тобола и Иртыша и предотвратить использование белыми своей Обь-Иртышской военной флотилии на Тоболе.

На этом направлении наступали части 51-й стрелковой дивизии Василия Блюхера, только что сформированной из Особой бригады (переименованной в 1-ю) и Северного экспедиционного отряда, преобразованного во 2-ю бригаду (в ряде документов фигурирует как 152-я). Им была поставлена цель выйти на линию Тобола на участке деревня Долматова — село Ивановское.

17 августа центральная 29-я дивизия 3-й красной армии вышла к Тоболу и взяла Ялуторовск с его железнодорожным мостом. В последующие дни остальные дивизии армии также вышли на рубеж Тобола, а 20 августа части 29-й дивизии уже начали переправу на восточный берег у деревни Шашева. В последующие два дня на восточный берег начали переправу и части 51-й стрелковой дивизии.

27 августа в 3-й армии сменился командующий. Командарм С.А. Меженинов был назначен помощником командующего Восточным фронтом, его временно заменил начальник штаба армии М.И. Алафузо. На следующий день штаб фронта поставил перед 3-й и 5-й армиями новые наступательные задачи. 51-й дивизии приказывалось левым своим флангом двигаться к устью реки Тавда, а затем занять Тобольск. Находившуюся на правом фланге 29-ю стрелковую дивизию планировалось к 15 сентября вывести из боя и перебросить на Южный фронт против Деникина — позднее из-за контрнаступления белых от этого плана пришлось отказаться.

Белая флотилия вступает в бой

На левом фланге 51-й дивизии наступала 2-я (152-я) стрелковая бригада Сергея Мрачковского. Уже 21 августа она вышла к Тоболу у сёл Южаково и Ярково в 20 верстах ниже устья Туры и попыталась переправиться на восточный берег. Но сделать это удалось лишь 15 верстами ниже, у села Иевлево, где проходил зимний тракт на Тобольск, а потому имелась переправа. Далее бригада двинулась по тракту на север, к Тобольску. Сводка 51-й дивизии за 28 августа сообщала:

«Наше наступление успешно развивается. В районе трактовой дороги Тюмень—Тобольск наши части заняли ряд деревень в 70 верстах от Тобольска. На реке Тавде захвачен пароход противника „Александр Невский” с одним трёхдюймовым орудием, тремя пулемётами и командой…»

Как же такое могло произойти, и что делали вражеские пароходы на реке Тавда, устье которой к этому моменту уже было в тылу красных?

Как и предполагало командование красного Восточного фронта, для поддержки своего северного фланга и обороны Тобольска белые решили использовать Обь-Иртышскую речную флотилию капитана 1-го ранга П.П. Смирнова. Изначально в её состав входило 15 вооружённых пароходов, два эвакуированных с Камы бронекатера («Барс» и «Тигр»), 11 буксиров и буксирных катеров, два теплохода-базы (в том числе база гидросамолётов «Игорь») и баржа-авиаматка с гидросамолётами. Однако не все эти суда удалось использовать на практике. Морская авиация была представлена четырьмя летающими лодками М-9, сведёнными в 1-й гидроавиаотряд, первоначально действовавший на Каме. В июне-июле 1919 года они перелетели из Перми в Екатеринбург.

В условиях таёжного бездорожья полноводные сибирские реки служили лучшими путями сообщения, а речные колёсные пароходы с малой осадкой были наиболее эффективным транспортным средством: они могли брать на борт большой груз и по несколько десятков, а то и сотен солдат. Правда, на Иртыше находилась лишь часть кораблей — 1-й дивизион флотилии. 2-й дивизион находился на Оби, а главной базой флотилии являлся далёкий от фронта Томск.

Командующий белым Восточным фронтом генерал Дитерихс решил сделать «ход конём»: используя боевую флотилию, высадить десант на реке Тавда в тылу левого фланга красных и выйти к Туринску. Далее при удачном стечении обстоятельств предполагалось начать наступление по железной дороге через Ирбит на Екатеринбург. Впрочем, программа-минимум была гораздо скромнее: захватить оставленные на станции Тавда эшелоны с военным снаряжением и либо вывезти его, либо уничтожить. Для вывоза предполагалось использовать несколько крупнотоннажных барж, оставшихся на верфи братьев Вардропперов в селе Жиряково, в сотне верст ниже станции Тавда.

Для выполнения этой операции на Тобол и Тавду был направлен отряд кораблей 1-го дивизиона Обь-Иртышской флотилии под командованием начальника дивизиона капитана 2-го ранга А.Р. Гутана: вооружённые пароходы «Александр Невский», «Иртыш» и «Тюмень».

Сам Гутан держал свой флаг на «Александре Невском», но первым в тыл красных вышел колёсный пароход «Иртыш». Он был построен в 1885 году в Тюмени на верфи торгового дома «М. Плотников и сыновья», имел машину в 150 номинальных сил, длину 62,8 м, ширину с кожухами 12,8 м, по корпусу 6,95 м. Порожняя осадка составляла 0,98 м, в полном грузу достигала 1,33 м. Пароход был мощным и крупным для своего времени, его максимальная скорость достигала 11 узлов. Он ходил по Тоболу и Туре до Ирбита, а по Иртышу и Оби — от Семипалатинска до Обдорска.

После мобилизации в белую флотилию пароход был вооружён одной 75-мм морской пушкой, тремя бомбомётами и четырьмя пулемётами. По некоторым данным, на судне также имелись две 37-мм траншейных пушки на тумбовых установках. Военная команда судна была невелика: комендант парохода В.А. Лебедев, его помощник мичман Б.М. Карпенко, а также 20 солдат-добровольцев и 10 мобилизованных матросов (частью из военнопленных, не имевших оружия). Собственный экипаж парохода насчитывал около 30 человек, включая 11 кочегаров из оренбургских казаков. Гражданским капитаном судна являлся опытный речник А.Ф. Норицын, его помощником — А. П. Зубарев. В ряде описаний упоминается, что пароход имел бронирование, но достоверно известно лишь о защите штурвальной рубки кипами джебаги — прессованной верблюжьей шерсти.

Десант из состава отряда полковника Бороздиловского был погружён на мобилизованные пароходы и небольшой паровой катер «Ласточка». 17 августа маленькая эскадра подошла к оставленной неделей ранее Тавде и высадила десант. Рейд оказался совершенно неожиданным для красных: единственными советскими войсками в этом районе оказалась полурота 1-го Уральского коммунистического железнодорожного батальона, восстанавливавшая участок пути между Туринском и Тавдой. О высадке десанта железнодорожники не знали, утром 19 августа они были внезапно атакованы белыми и отошли к станции Азанка в 30 км западнее Тавды.

Командование 3-й армии известие о десанте получило 18 августа. Разведывательный отдел армии сообщил, что на реке Тавда появились вражеские пароходы с артиллерией и пехотой, а в селе Тавдинское сосредоточено до 500 солдат («исключительно добровольцы, а мобилизованные все сбежали») при артиллерийской батарее и четырёх пулемётах. Начальник 51-й дивизии Блюхер получил приказ штаба 3-й армии ликвидировать противника в районе Тавды, для действий на ветке Туринск — Тавда ему передавался бронепоезд.

Уже 19 августа спешно собранные резервы при поддержке бронепоезда вновь заняли Тавду. К этому времени белые уже успели её покинуть; перед уходом они взорвали водокачку и сожгли на станции 60 железнодорожных вагонов. По некоторым данным, им также удалось вывезти из Тавды ценности Eкатеринбургского государственного банка, отправленные сюда ранее. Груз был передан на пароход «Иртыш», стоявший чуть ниже Тавды напротив устья реки Каратунка.

Восстание на пароходе «Иртыш»

21 августа пароходы отошли вниз по реке к селу Тавдинское (ныне — Нижняя Тавда). 22 августа «Александр Невский» ушёл на Тобол к деревне Бачелина для поддержки отходящего 26-го Тюменского полка и предотвращения переправы красных на правый берег Тобола. На следующую ночь он поднялся выше, в районе деревни Иевлево, где имел перестрелку с красными войсками. Пароход «Иртыш» остался на реке Тавда около села Еланское. Именно в этот момент на нём вспыхнуло восстание экипажа.

Согласно официальной советской версии, впервые изложенной в 1932 году пароходным маслёнщиком Г.А. Виноградовым в его книге «Восстание на пароходе «Иртыш», события развивались следующим образом. На борту судна оказался большевик Александр Михайлович Водопьянов, бывший балтийский матрос, по некоторым другим данным, ранее служивший на балтийском крейсере «Паллада». На «Иртыше» он занимал должность старшего унтер-офицера пулемётной команды.

Ещё на пути из Омска в Тобольск Водопьянов смог подбить на восстание наиболее значимую часть экипажа: капитана парохода А.Ф. Норицына, его помощника А.М. Зубарева, механика Ларькина, кочегара Корина и самого Виноградова. В ночь на 23 августа заговорщики обезоружили часовых, заперли офицеров в каютах, а солдат — в трюме. Половина мобилизованных матросов также присоединилась к восстанию. Обстреляв из пушки белые войска на берегу и подняв на единственной мачте вместо флага красную рубаху, пароход двинулся в расположение красных войск. В свою очередь, белые обстреляли его с северного берега реки из района между деревней Паченки (5 км к востоку от Нижней Тавды) и селом Еланское. Тем не менее, к утру 24 августа пароход благополучно прибыл в район, где находились части 455-го полка 2-й бригады 51-й дивизии.

Известный тюменский краевед и отставной полковник ФСБ А. Петрушин, ссылаясь на архивы спецслужб и воспоминания участников, рассказывает другую версию захвата «Иртыша», куда более подходящую для приключенческого боевика. По его версии, под именем мобилизованного матроса Водопьянова скрывался советский разведчик — сотрудник Особого отдела 3-й армии 19-летний выпускник Рыбинского речного училища Константин Вронский, по описаниям знавших его людей, «совсем ещё мальчик, юноша двадцати лет; внешне необыкновенно симпатичный и обаятельный».

Первоначально Вронский-Водопьянов собирался испортить паровую машину парохода, а по возможности — подорвать артиллерийский боезапас. Однако внезапно диверсант.. влюбился в случайно появившуюся на пароходе девушку — Нину, дочь взятого на борт лоцмана Григория Савиных, знаменитого по всему Тоболу и за набожность известного под прозвищем «Лампада». Как удалось Вронскому уговорить сурового лоцмана, остаётся неизвестным — судя по всему, не обошлось без воздействия дочери. В итоге лоцман Савиных согласился помочь заговорщикам.

После повторной эвакуации Тавды пароход «Иртыш» отошёл к пристани Каратунка в нескольких верстах ниже станции. Здесь механик Ларькин ночью незаметно перебрался в лодку и на ней спустился до села Тавдинское, к этому времени занятого 455-м полком. Вслед за ним сюда прибыл и пароход. Никакого восстания на «Иртыше» не было: лоцман поставил пароход у берега так, что в предрассветном тумане на него ворвались поджидавшие на берегу красноармейцы. Командование пароходом принял на себя матрос Водопьянов, не раскрывший своего настоящего имени.

Бой у деревни Плехановская

Уже 25 августа Водопьянов получил распоряжение оказать поддержку наступающим красным частям у деревни Плехановская и предотвратить отход белых (26-го Тюменского полка) на северный берег Тавды. «Иртыш» двинулся вниз по реке и в 20 км выше её устья встретился с двумя вражескими вооружёнными пароходами — «Александром Невским» и «Тюменью».

Получив известие о появлении белых судов, Водопьянов приказал поднять на мачте Андреевский флаг. Пользуясь тем, что на белых судах не знали о мятеже, «Иртыш» сблизился с ними вплотную и внезапно открыл огонь из единственной 75-мм пушки по шедшему первым «Александру Невскому». Флагман 1-го дивизиона был поражён несколькими снарядами, приткнулся к берегу и попал в руки попал в руки красноармейцев 455-го полка бригады Мрачковского. Шедший следом пароход «Тюмень» также получил несколько попаданий и ушёл вниз по реке к Тобольску.

В воспоминаниях морского министра правительства Колчака М.И. Смирнова эти события описываются так:

«Капитан 2 ранга Гутан, не получая известий об „Иртыше”, пошёл разыскивать его. В реке он увидел „Иртыша”, стоявшего у берега под Андреевским флагом. Ничего не подозревая, „Александр Невский” приблизился к нему, и когда подошел на самую близкую дистанцию, то „Иртыш” поднял красный флаг и выстрелил, причём первый же снаряд попал в рубку „Александра Невского” и убил рулевых. Руль был заклинен, и пароход, лишившись возможности управляться, стал поперёк реки. Его орудие, имевшее только носовые углы обстрела, не смогло стрелять в „Иртыша”. Положение было безнадёжное. Личный состав покинул корабль и, бросившись за борт, направился вплавь к берегу реки. Большевики из пулемётов стреляли по плывущим. Большинство из них утонуло».

Маслёнщик Виноградов приводит куда более героическое описание этого боя, при этом обозначая «Иртыш» именем, которое он получил несколькими днями позже. Однако его описание содержит ряд дополнительных деталей:

«На стороне противника было два парохода: „Невский”, и „Тюмень”. Пока „Спартак” развёртывался от берега на средину реки, они вышли из-за поворота реки, закрытого лентой деревьев, задымили высокими чёрными трубами и сразу бросились в атаку на „Спартака”. Орудийный выстрел „Спартака” сбил орудие на “Невском”, которое, не успев выпустить третьего снаряда, замолчало, покосилось и безразлично уставилось куда-то в сторону слепым мёртвым глазом. […] Меткий огонь „Спартака” обратил в бегство белогвардейский пароход „Тюмень”.

Снаряд за снарядом летели по направлению „Невского”. Один… два… пять… десять ударов, и на „Невском” в дымовой трубе уже пробита огромная боковая дыра, из которой вместе с дымом вылетал грязным серым облаком пар. Порваны паровые трубки сухопарника, изуродовано колесо и страшной силой взрывов выхвачено кусками железо из толстого корпуса парохода. Там и тут зияют дыры с острыми, развороченными краями, через которые падает в машинное отделение дневной свет и льётся вода.

Машинные рабочие, спасая свою жизнь, оставили уже машину и забились между поленницами дров в кочегарке. На пароходе смятение».

Наконец, существует ещё одно описание этого боя, сделанное по свежим следам красноармейцем Коптевым в газете «Красный Набат» от 5 сентября 1919 года:

«Пароход под умелым руководством командира товарища Водопьянова, появился как раз вовремя и открыл убийственный огонь по белякам. Последние не выдержали и в панике бежали кто куда мог, бросая снаряжение и винтовки. Переправы через реку были заранее нами заняты и белые должны были рассыпаться по болотам, где мы и ловили их, как зайцев.

N-й Тюменский полк в этом сражении, длившимся беспрерывно 36 часов, был разбит в пух и прах. Золотопогонники называли его железным полком.

В этот же день наш пароход настиг пароход противника „Александр Невский” и после короткого, но жестокого боя заставил сдаться, захватив при этом орудие, пулемёты и всю команду включительно и золотопогонников. Но последняя победа стоила слишком дорого. В этом бою был убит доблестный герой-командир парохода товарищ Водопьянов».

Так или иначе, «Александр Невский» выбросился на берег между селом Плеханово и деревней Тараконова. Его моряки смогли выбраться на берег, но большинство их попало в плен. Спаслись и вышли к своим 14 человек: мичман П.А. Кремнев, прапорщик Тринитатов, подпоручик по Адмиралтейству Гедвилла, а также кондуктор А. Ковальчук, боцман Поплавухин и девять матросов. 15 сентября 1919 года все трое офицеров были прикомандированы к Управлению базы Обь-Иртышской речной боевой флотилии, а матросов зачислили в переходную роту базы.

Судьба капитана 2-го ранга Гутана оказалась более печальной. Четыре дня вместе с ещё одним моряком он скрывался в лесу, но 31 августа попал в плен к бойцам 456-го полка. Вероятно, он был расстрелян, хотя по ряду документов начала 20-х годов (причём как советских, так и эмигрантских) учтён как находившийся в плену. После гибели Гутана 1-й дивизиона Обь-Иртышской флотилии возглавил старший лейтенант В.С. Макаров (сын адмирала С.О. Макарова).

В списках не значился

После боя было объявлено, что командир парохода А.М. Водопьянов погиб и похоронен в братской могиле в селе Иевлево Ярковского района, а его именем назвали улицу в Тюмени. В 1959 году в селе Иевлево ему был установлен памятник.

Однако согласно А. Петрушину, матрос Водопьянов не погиб, а обернулся Константином Вронским и отбыл в Москву для сопровождения захваченных на «Иртыше» ценностей. Затем бывший пулемётный старшина превратился в прапорщика Константина Карасёва и отправился в тыл колчаковцев выполнять очередное задание Особого отдела 3-й армии. Позднее он женился на Нине Савиных и в качестве капитана парохода «Катунь» участвовал в Карской экспедиции 1924 года. Осенью того же года, возвращаясь в Омск по реке, капитан Вронский сильно простудился и умер в омской больнице водников.

В последних числах августа 1919 года пароход «Иртыш» был переименован в «Водопьянов», а захваченный в бою «Александр Невский» — в «Блюхер». Вместе они составили «боевую речную флотилию» 51-й стрелковой дивизии, сформированную приказом начдива Блюхера за №11.

Впрочем, уже 3 сентября 1919 года приказом №20 по 51-й стрелковой дивизии суда получили другие названия — «Спартак» и «Карл Маркс». Третьим в маленькой флотилии стал пароход «Стефан» бельгийской постройки 1870 года, долгое время стоявший неисправным в Тюмени. Его в короткий срок отремонтировали и ввели в строй под заковыристым названием «ОСЕВЭК — Мрачковский», в честь Отряда северной особой военной экспедиции и его командира. Кроме того, сюда же был включён моторный катер «Ласточка». В первой половине сентября «Спартак» был перевооружён: вместо 75-мм морской пушки на нём установили 107-мм (судя по всему, сухопутного образца).

Потеря сразу двух боевых судов стало поводом для расследования, начатого колчаковским Морским министерством в конце сентября 1919 года. Белое командование предполагало измену на обоих кораблях, однако никакой конкретной информации собрать не смогло. 20 сентября в Омске состоялась официальная панихида по капитану 2-го ранга Александру Гутану и другим погибшим за последние дни морским офицерам — большинство из них было убито в сухопутных боях либо попало в плен.

Продолжение: «Тобольская кадриль»: последние успехи белой Обь-Иртышской флотилии