Восток — Запад: европейская военная организация в Индии XVIII века

В XVIII столетии европейцы активно укреплялись в Индии, стремясь упрочить там свое главенство. В битве титанов там сошлись, в первую очередь, Великобритания и Франция, которые к тому времени смогли потеснить остальных европейских конкурентов на полуострове. В столкновениях с армиями местных правителей европейская военная организация раз за разом демонстрировала свое техническое и тактическое превосходство.

Однако, несмотря на это, аборигены не стремились массово заимствовать западные достижения в военной сфере. Их армии нередко мало чем отличались от средневековых, не имели современной артиллерии, а зачастую и вовсе представляли собой иррегулярные ополчения феодалов без четкой организации. Местная знать, подобно османским султанам этой же эпохи, была настроена консервативно и не спешила перенимать что-то у европейцев, даже наблюдая воочию отсутствие конкурентоспособности у собственных войск.

Краеугольный камень

Акбар, третий падишах империи Великих Моголов, въезжает в Сурат. конец XVI века

Армии основателя государства Великих Моголов, Бабура, вторглись в Индию в начале XVI столетия. Это была орда среднеазиатских завоевателей — кочевников, краеугольным камнем всей военной организации которых была конница. В изобразительном искусстве этого периода в Индии очень часто встречаются изображения всадников, что лишний раз подтверждает ключевую роль лошадей в культуре государства Моголов.

Мобильная кочевая армия могла покрывать огромные расстояния за считанные дни. Армии Бабура были неудержимы и смогли подчинить себе колоссальные территории. Впоследствии, уже закрепившись в Индии, правители из династии Бабуридов импортировали отборных лошадей для своих войск и двора из Османской империи, а также разводили их сами.

Ядром армии была тяжелая конница. Ее всадники надевали на льняную подстежку кольчуги, зачастую — со стальными пластинами спереди, сзади и по бокам. Все это дополнялось защитными пластинами для рук и ног, рукавицами и шлемом с горжетом. Главным оружием такой конницы были короткие составные луки с накладками, имевшие широкое распространение в Средней Азии и позволявшие вести стрельбу на скаку, а также изогнутые сабли, приспособленные, в первую очередь, для конного боя.

Что же касается огнестрельного оружия, оно также имело хождение в армии могольских правителей, но не играло на поле боя решающей роли. Для мобильной, ориентированной на конницу армии кочевников огнестрельное оружие того времени имело ряд существенных недостатков. Оно не отличалось точностью, медленно перезаряжалось и не могло быть эффективно использовано при езде верхом. За время, которое требовалось для того, чтобы зарядить мушкет и осуществить выстрел, опытный лучник мог прицельно выпустить 6–8 стрел.

Огнестрельное оружие было отдано на откуп пехоте — самой непривилегированной части армии Великих Моголов. Всадники, элита войска, брали в руки мушкеты лишь в том случае, когда армия вела затяжные бои в гористых местностях, и им приходилось спешиваться.

Артиллерию, как правило, укомплектовывали христианами-перебежчиками и наемниками-европейцами. В полевых сражениях она практически не использовалась, опять же, ввиду ориентированности войска империи Моголов на маневренный бой. Перед сражением артиллерия располагалась впереди боевых порядков армии — именно ее залпы начинали битву, однако потом, когда основные массы войска приходили в движение, а эпицентр битвы начинал смещаться, она оставалась недвижимой на своих позициях. Она просто не поспевала за передвижениями всадников и не могла адекватно и действенно реагировать на изменения в рисунке битвы.

Индийская элефантерия

Военная организация империи Великих Моголов доминировала в Индии на протяжении двух с лишним столетий и существенно повлияла на военные традиции других местных государств.

В Европе уже с начала XVI века огнестрельное оружие составляло достойную конкуренцию холодному на полях сражений. Постепенно, с увеличением доли аркебуз и мушкетов в войсках сражающихся армий, вооруженная ими пехота научилась сдерживать и отражать атаки тяжелой конницы.

Пикинеры все еще составляли существенную силу на поле боя. Но со временем и они стали уступать свои позиции, особенно после того, как методом совмещения пики и мушкета сначала был изобретен багинет, а затем — подствольный штык, позволявший переходить от стрельбы к рукопашной без затрат времени. Сам мушкет постепенно становился все более легким и скорострельным. К середине XVIII века нормой для ведущих армий мира стал показатель в три выстрела в минуту.

Отточенное взаимодействие больших масс войск и слаженность выполнения приказов были бы невозможны без развитого офицерского корпуса, муштры и унифицированной военной формы — всего того, чего так недоставало армиям туземных правителей, и, в частности, индийским царям. Европейская артиллерия приобретала мобильность и начинала играть все более заметную роль в полевых сражениях. Были выработаны единые стандарты калибров и веса орудий, что позволяло наиболее эффективно использовать те или иные типы артиллерии для конкретных задач.

Изменения в европейских армиях отражались и на контингентах армий европейских государств в заморских колониях, хотя и с некоторым опозданием. Со второй половины XVII века военное присутствие европейцев в Индии начало расти, выросли и качественные характеристики размещенных там частей. Английские силы в Бенгалии в 80-х годах XVII века включали до 250 пехотинцев из метрополии, две туземные роты общей численностью в 135 человек и 21 пушку. В Бомбее были расквартированы свыше четырехсот солдат из метрополии, которые поддерживались двумя туземными ротами.

Местные властители, естественно, не могли не обратить внимание на увеличение военного присутствия европейцев. Один туземный индийский чиновник писал, что эти

«голландцы, англичане, датчане и французы, хоть и являются торговцами, но отличаются от других, таких же, которые носят шляпы. Они следуют приказам своих повелителей, которые постоянно думают лишь о том, как бы расширить свои земли».

Тем не менее, до поры до времени европейское влияние в Индии не имело решающего значения для судьбы региона. Принципиально изменило ситуацию франко-британское противостояние в середине XVIII века и, в особенности, Семилетняя война. Боевые действия в ее ходе велись по всему миру, в том числе — и в индийских владениях европейских держав. Война потребовала резкого увеличения военного присутствия — так, например, лорд Клайв в битве при Буксаре в 1757-м году располагал уже двумя с половиной тысячами британских солдат.

Воевали европейцы в Индии без широкого применения кавалерии. Транспортировка конных частей в Азию была слишком дорогим удовольствием. А обученная пехота и полевая артиллерия отлично себя зарекомендовали в столкновениях с армиями местных владык, так что их сочетания оказалось было вполне достаточно.

Когда же конные части были необходимы, британские власти предпочитали пользоваться услугами туземной кавалерии. Однако в 1765-м году руководство Британской Ост-Индской компании прекратило широко использовать эту практику, поскольку опасалось, что индусы быстро научатся европейской манере боя и смогут в дальнейшем использовать ее против англичан. Тем не менее, незначительное количество туземной кавалерии продолжало оставаться в войсках компании.

Британская Ост-Индская компания ревностно относилась к вопросу сохранения своего технического превосходства. В частности, с артиллерийской службы в конце концов были уволены все не-англичане и туземцы. Также было издано специальное распоряжение, которое запрещало иностранцам, полукровкам и индусам появляться на территориях оружейных мастерских и военных магазинов и рядом с ними, дабы предотвратить утечку военных секретов.

Туземные правители, осознав превосходство европейского оружия и тактики, на переговорах с британцами все чаще заявляли о желании иметь и у себя пехоту и артиллерию, организованные по схожему принципу. Раджи понимали, что мало просто купить западное оружие — в основе военного успеха англичан лежала сложная система подготовки и организации войск.

Логичным решением в данной ситуации было не просто нанимать европейцев на службу, а привлекать их для того, чтобы они обучали туземные армии по европейскому образцу. Так поступил, например, наваб Бенгалии Мир Касим, который нанял уроженца Страсбурга авантюриста Вальтера Рейнхардта для того, чтобы тот обучил его войско. С 60-х годов XVIII века идея перенять тактику европейцев стала стремительно распространяться среди индийских правителей.

Реформы и реформаторы

Степень интеграции европейских нововведений в военные системы разных государств Индии была различной. Например, правитель Майсура Типу Султан имел в своей армии офицерский корпус, единые стандарты униформы и знаков различия, а также тактические руководства для вооруженных сил. Это максимально приближало майсурское войско к западным образцам в организационных вопросах. Ни один другой правитель в Индии не заходил в военных реформах так далеко.

Махаджи Шинда, правитель княжества Гвалиор, имел под командой приблизительно 8 тысяч пехотинцев, которых инструктировал француз Де Бойн, однако опорой его войска по прежнему являлись крупные массы иррегулярной конницы. Некоторые правители просто нанимали европейцев, которые составляли отдельные отряды и располагались обособленно от остального войска, которое воевало по старинке.

У мусульманских князей зачастую возникали трудности с наймом достаточного количества европейцев. Поэтому к концу XVIII столетия они постепенно начали делать ставку на наемников-мусульман, которые были в той или иной степени знакомы с западной военной организацией. Естественно, это был своеобразный суррогат, и подготовленные таким образом отряды даже близко не могли тягаться с настоящими европейскими батальонами.

Некоторые князья, как, например, маратх Мульхар Рао Холкар, делали ставку на развитие полевой артиллерии, не привлекая специалистов для обучения пехоты. Наконец, ряд консервативных правителей предпочел вовсе не замечать нововведения соседей, и продолжил комплектовать и обучать армию по феодальным канонам.

У таких скептиков были свои резоны. Во-первых, численность организованных по европейскому образцу частей часто была недостаточна, чтобы создать плотный огонь, способный остановить атаку разогнавшейся на равнине крупной массы конницы. Во-вторых, организованная по европейскому принципу армия нуждалась в совершенно другом материальномобеспечении. Если иррегулярное войско могло само обеспечивать себя фуражом и всем необходимым, то для армии западного образца была жизненно необходима налаженная система снабжения, предполагающая наличие военных магазинов. А организовать все это было и дорого, и сложно.

Подобные соображения находили косвенное подтверждение в пусть и редких, но наглядных неудачах англичан в начале 70-х годов XVIII века. В ряде случаев их армия проигрывала не на поле боя в ходе прямого столкновения, а оказывалась отсеченной от путей снабжения. И в такой ситуации она моментально теряла боеспособность.

Еще одним существенным фактором, сдерживавшим распространение европейской военной организации на индийской почве, было то, что наиболее видные военачальники правителей сами являлись выходцами из наиболее привилегированного рода войск – конницы. Часто они делали карьеру благодаря личной храбрости и умениям. Уступить новой модели значило для отказаться от собственных идеалов и всего того, что вознесло их на вершину власти. Таким был, например, упоминавшийся выше Мульхар Рао Холкар.

Тактика нового строя обезличивала войско, делала его однородной массой, и это вступало в противоречия с устоявшимися представлениями о воинской культуре, в рамках которой каждый воин мог добыть славу и богатство в бою благодаря личным качествам. В европейских армиях простой солдат был лишь боевой единицей, одной из многих, похожих внешне и занимающих соседствующее положение в линии. На какие-то лавры и ощутимые дивиденды после победы здесь мог рассчитывать только военачальник и его высшие офицеры, а простые воины оставались безвестными. Возвышение же европейских инструкторов, таких как Де Бойн, который отгрохал себе роскошное поместье на жалование, полученное от Махаджи Шинды, было не выгодно никому из представителей коренной военной элиты.

Тем не менее, к концу XVIII века все больше индийских правителей стало так или иначе использовать европейскую военную систему. Приходило понимание того, что добыча в бою для солдата может быть заменена регулярным жалованием, а новая реорганизованная армия может порождать и новые военные элиты, не пренебрегающие новшествами.

Европейская система же, в свою очередь, раз за разом демонстрировала свою работоспособность. В 1780-х годах Махаджи Шинда с помощью организованных на европейский манер пехотных батальонов несколько раз одолел маратхские армии с Декана, организованные по старому образцу.

Однако действия правителей, даже таких радикальных «западников» как Типу Султан, встречали противодействие представителей старой военной элиты. Кроме того, для того, чтобы регулярно выплачивать жалование войскам по европейскому образцу, требовалось увеличить налогообложение. В индийских условиях это было весьма затруднительно. Существенная часть земли находилась в пользовании феодалов, которые жили и снаряжались на доходы от своих владений. Покуситься на эти доходы означало вступить в прямую конфронтацию с собственной же знатью. Что же касается небольших государств, не располагавших серьезными финансами, они в принципе не могли себе позволить реорганизовывать армии по европейскому образцу, даже если их правители осознавали превосходство западной системы.

В результате, за исключением, пожалуй, Типу Султана, ни один индийский правитель так и не смог полностью реформировать свое войско на западный манер. В подавляющем большинстве случаев им приходилось полагаться на ограниченный контингент наемных европейцев и на приглашенных инструкторов, компетенция и лояльность которых не всегда соответствовала ожиданиям. Индийские государи столкнулись с дилеммой — сохранять ли старую систему или проводить реформы, изыскивая средства путем увеличения налогов и рискуя настроить против себя население, — которую так и не смогли разрешить.

Впрочем, даже внедрение тех или иных европейских элементов в военную организацию индийских государств не было панацеей от всех проблем. Многие апологеты подобного подхода в итоге проиграли войны армиям старого образца и лишились своих владений. Не последнюю роль здесь сыграло и то, что британцам было выгоднее поддерживать реакционных раджей, а не новаторов, которые в долгосрочной перспективе могли доставить существенные неприятности их экспансии в Индии.