Как советский ученый Юрий Кнорозов расшифровал древней язык майя

«Неразрешимых проблем не существует»: знакомство с языком майя

Советский историк, этнограф лингвист и эпиграфист Юрий Кнорозов за работой.

В семье Кнорозовых Юрий был младшим ребенком, у него было трое братьев и сестра. В детстве он играл на скрипке и даже участвовал в городских конкурсах, но позже забросил это увлечение и заинтересовался биологией. После школы-семилетки Юрий Кнорозов поступил на рабфак при Втором Харьковском медицинском институте. Он учился на отлично и собирался стать психиатром. Но уже шла Вторая мировая война, медицинские университеты готовили прежде всего военных врачей, и будущий ученый не прошел обязательную медкомиссию: подвело здоровье. Нужно было менять специальность, и Кнорозов выбрал исторический факультет Харьковского университета.

Второй курс он окончил с отличием через пять дней после начала Великой Отечественной войны. Военная комиссия признала Юрия Кнорозова негодным к строевой службе. Его направили строить оборонительные сооружения под Чернигов, который вскоре оказался в котле, однако Кнорозову удалось выжить и пробраться к семье.

В 1943 году отец смог перевезти его с матерью и сестрой в Москву, где Юрий поступил на исторический факультет Московского государственного университета. Он изучал этнографию: шаманизм Средней Азии, египетский язык, древние системы письма и иероглифику.

После защиты диплома Кнорозов хотел попасть в аспирантуру. Однако он побывал на оккупированной территории, и это не позволило мечте исполниться: его не взяли ни в МГУ, ни в Институт этнографии. Не помогли даже научные руководители — Сергей Толстов и Сергей Токарев. Единственное, что они смогли сделать — устроить выпускника младшим научным сотрудником в ленинградский Музей этнографии народов СССР, который только начали восстанавливать после войны. В одном из служебных помещений Юрий Кнорозов и поселился. Некоторое время его соседом был Лев Гумилев, сын Анны Ахматовой. Молодой ученый был знаком с поэтессой, и та даже подарила ему зимнюю шапку.

Однажды профессор Сергей Токарев показал Кнорозову статью немецкого исследователя Пауля Шельхаса под названием «Дешифровка письма майя — неразрешимая проблема?». Спустя много лет, в 1996 году, ученый говорил, что именно эта работа подтолкнула его к главному делу жизни.

То, что создано одним человеческим умом, не может не быть разгадано другим. С этой точки зрения неразрешимых проблем не существует и не может существовать ни в одной из областей науки.
Юрий Кнорозов

Разгадка таинственной древней письменности

Руины майя на месте археологических раскопок. Копан Руинас, Гондурас.

В комнате-пенале, где едва хватило места для письменного стола, Кнорозов занялся письменностью майя. Чтобы расшифровать древний язык, сначала нужно было определить тип письма и понять, что означает каждый знак — букву, слог или слово. Ученый выяснил, что каждый из 355 знаков означает слог.

Определить, как они читаются, Кнорозову помогли работы епископа Диего де Ланды, жившего в XVI веке. В 1549 году де Ланда отправился миссионером на Юкатан, вскоре стал там главой францисканского ордена и учредил на полуострове инквизицию. Епископ сжигал «еретические» рукописи майя и уничтожил большую часть местной литературы. Однако при этом написал книгу «Сообщение о делах в Юкатане», которая и пригодилась Кнорозову для дешифровки языка.

Де Ланда записал, как звучали по-испански 29 майяских знаков, и сделал их транскрипции. Он был уверен, что каждый знак означает букву, а не слог — но слова из этих букв никак не складывались. Юрий Кнорозов догадался, что знаки совпадают по звучанию с буквами испанского алфавита. Так ученому удалось прочитать слог «le». Проверить правильность дешифровки можно было методом перекрестного чтения: знак в любом тексте должен был читаться одинаково, не искажая при этом смысла. В распоряжении Кнорозова были копии трех так называемых кодексов майя — иероглифических рукописей. Кодексы назвали по городам, в которых они хранятся: Дрезденский, Парижский и Мадридский. Надписи сопровождались рисунками, что тоже помогало понять смысл текстов. По ним ученый проверял, правильно ли он расшифровал слоги.

В октябре 1952 года в журнале «Советская этнография» вышла статья «Древняя письменность Центральной Америки» — и газета The New York Times моментально выпустила материал, который рассказывал об открытии советского ученого.

В марте 1955 года Толстов и Токарев организовали Кнорозову защиту диссертации. Ее тема звучала так: «Сообщение о делах в Юкатане» Диего де Ланды как этноисторический источник». В своем труде ученый доказывал, что у индейцев майя была выстроена государственная система и существовало фонетическое письмо. В результате Кнорозову присвоили звание не кандидата, а сразу доктора исторических наук, что случалось очень редко.

Мировое признание

Лицевые варианты записи майяских цифр от 1 до 7. Таблица из книги Сильвануса Морли «Введение в изучение иероглифов майя», 1915.

Резонанса и без того сенсационному открытию добавлял тот факт, что Кнорозов сумел расшифровать древний язык буквально не выходя из кабинета. На тот момент за рубежом ученый был лишь однажды, и не в Мексике, а в Копенгагене, на Международном конгрессе американистов. Он писал: «Чтобы работать с текстами, нет необходимости скакать по пирамидам».

Многие ученые мира поддержали открытие и стали «кнорозовистами», как их назвал профессор Йельского университета Майкл Ко. Он даже приезжал в Петербург, чтобы лично познакомиться с Кнорозовым. В своей книге «Взламывая код майя» Ко так описал советского ученого:

Самой удивительной чертой лица Кнорозова были его глаза цвета сапфира, глубоко посаженные под кустистыми бровями. Если бы я был физиогномистом XIX века, то совершенно точно сказал бы, что глаза эти выражают недюжинный интеллект… Несмотря на хмурый вид, Юрий Валентинович обладал ироническим, почти озорным чувством юмора и изредка позволял улыбке появляться на своем лице, как если бы она была лучом солнца, прорезавшимся через черные тучи. Как и многие русские, Кнорозов был заядлым курильщиком, и на его пальцах выделялись глубокие никотиновые пятна.

Однако не все ученые признавали это открытие. Главный майянист американской школы, археолог и эпиграфист Эрик Томпсон считал, что знаки из записок де Ланды — это «недоразумение», а иероглифы майя должны означать символы, которые никак не соотносились со звуками. Такой подход превращал расшифровку в неразрешимую задачу: выяснить, какой смысл могли вкладывать в них индейцы, не представлялось возможным. До самой своей смерти Томпсон оставался непримиримым противником Кнорозова, обвинял его в пропаганде марксизма-ленинизма и оспаривал его теорию.

Майя были главным, но не единственным научным интересом Кнорозова. С 1960-х годов ученый занимался протоиндийской письменностью. Она известна по коротким надписям — несколько тысяч таких артефактов исследователи нашли при раскопках в долине реки Инд. Позже, в 1980-е годы, Юрий Кнорозов изучал заселение американского континента. По его гипотезе, люди появились там на 20 тысяч лет раньше, чем считалось. Однако ученый продолжал работу и с древними текстами майя: изучал надписи на керамике и сохранившихся монументальных памятниках. Он хотел доказать общее происхождение мезоамериканской системы письма индийских культур.

В 1979 году на конференции «Фонетика в иероглифическом письме майя» в Государственном университете Олбани метод расшифровки Кнорозова наконец признали официально. Ученый не смог побывать на конференции. Дело было не только в железном занавесе, но и в том, что у Кнорозова не нашлось денег для оформления визы, хотя в СССР он уже был заслуженным деятелем науки, а в 1975 году получил Государственную премию.

«Он был счастлив на земле майя»: поездки в Мексику

Храм надписей, Паленке, Мексика.

В Америке Юрий Кнорозов впервые оказался только в 1990 году, его пригласил президент Гватемалы Марко Винисио Сересо Аревало, он же вручил ученому Большую золотую медаль. Для Кнорозова организовали двухмесячный тур по стране.

Хотя уже далеко не молодой ученый и говорил до поездки, что «все археологические места он прекрасно знает по публикациям», тем не менее никогда не забыть то удивительное выражение его лица, когда он поднялся на пирамиду Тикаля. Сопровождавшие не верили, что он сможет подняться до самой вершины, — но он поднялся и долго стоял там в одиночестве. Как всегда, курил…
Галина Ершова, ученица Юрия Кнорозова и его сопровождающая

В июне 1992 года Юрия Кнорозова пригласил Национальный институт антропологии в Мехико, и ученый наконец прилетел в Мексику. На тот момент ему было 70 лет. Исследователю показали национальные парки, пирамиды майя, археологические находки.

После этой поездки уже в Москве, в мексиканском посольстве, Кнорозова наградили орденом Ацтекского орла. Его вручали иностранцам за заслуги перед Мексикой. Есть легенда, что, получая награду, Кнорозов по-испански произнес: «Сердцем я всегда остаюсь мексиканцем». Впрочем, по другой версии, ученый сказал только: «Нет слов».

Вторая поездка в Мексику длилась с 24 июня по 18 июля 1995 года. Кнорозов выступил на III Международном конгрессе майянистов в Четумале, прочитал курс лекций, посетил раскопки в Куикуилько, побывал на руинах Теотиуакана. Он не стал забираться на пирамиды, но много времени провел с археологами: его интересовала внутренняя кухня раскопок. В этот приезд с Кнорозовым познакомилась режиссер Тиахога Руге — и сразу начала снимать об ученом документальный фильм. Благодаря ей существует множество архивных видео о том, как Кнорозов побывал в Мексике.

Он был счастлив, посещая все самые заветные места — Паленке, Бонампак, Йашчилан, Чичен-Ица, Ла-Вента, Монте-Альбан, Теотиуакан, Шочикалько… Если в 1990 году он довольно бодро поднялся на пирамиду Большого Ягуара в Тикале, то пять лет спустя спуск к саркофагу в Паленке стоил ему неимоверных усилий, и он сам признался в этом. Но он был счастлив на земле майя.
Галина Ершова, ученица Юрия Кнорозова и его сопровождающая

В последний раз Кнорозов ездил в Мексику в 1997 году. Он посетил так называемые «Четыре угла» — территории колониальной Новой Мексики, находящиеся под властью США: каньон Чако с памятниками культуры анасази, кивы Ацтеки и Меса-Верде, церемониальные сооружения индейцев, селение индейского народа зуни Акома. Ученый снова встретился с президентом Гватемалы, Альваро Арсу, и в качестве его гостя побывал на концерте Лучано Паваротти.

Вернувшись в Петербург, Кнорозов уже почти не выходил из дома. Спустя два года, 30 марта 1999 года, он ушел из жизни. В 2018 году в мексиканском городе Мерида появился памятник великому ученому: на нем он, как на своей самой известной фотографии, держит на руках любимую кошку Асю, которую когда-то даже хотел официально записать в соавторы научной статьи.