Мария Бочкарева: как русская Жанна д’Арк создала женский батальон смерти

От крестьянки до жены каторжника

Мария Бочкарева родилась в июле 1889 года в Новгородской губернии у крестьян Леонтия и Ольги Фролковых. Семья вскоре переехала в Сибирь и поселилась в Томской губернии. Родители Марии считали, что на новом месте у них получится разбогатеть, но эти планы не удалось осуществить. Фролковы жили в нищете, и Мария рано начала сама зарабатывать на хлеб. Сначала она служила нянькой, потом нанялась прислугой.

В раннем подростковом возрасте Мария влюбилась в молодого офицера, но отношения не сложились. О романе и расставании узнал отец Марии и пришел в ярость: он начал издеваться над дочерью и регулярно избивать ее. Мария мечтала уйти из родительского дома и стать хозяйкой своей жизни. В 15 лет она вышла замуж за Афанасия Бочкарева.

Медовый месяц молодожены проработали на укладке асфальта. Мария быстро поняла, что ее жизнь в браке мало чем отличается от жизни в доме отца: муж был сильно старше, оказался алкоголиком и агрессивным человеком. Она сбежала, Афанасий вернул ее домой. Систематические избиения довели Бочкареву до отчаяния: она думала даже об убийстве мужа.

Марию спас счастливый случай: в полиции вошли в ее положение и выдали ей паспорт. Мария сразу же бросила мужа и уехала к сестре в Иркутск. Там она встретила картежника и бандита Янкеля Бука, который стал ее гражданским мужем. Вместе они открыли мясную лавку, и Бочкарева стала одной из первых женщин-мясников в России. В 1912 году Янкеля арестовали, и Мария отправилась за ним в ссылку в якутское село Амга.

Пешком по тайге на фронт

В 1914 году Российская империя вступила в Первую мировую войну. Мария решила идти на фронт. Бочкарева пешком по тайге добралась до Томска, пришла к командиру резервного батальона и попросила записать ее в добровольцы. Мария была не единственной женщиной, захотевшей отправиться на фронт. Некоторые притворялись мужчинами, тем более что мешковатая солдатская форма помогала скрыть женскую фигуру. Но Бочкарева не хотела никого обманывать — она решила пойти легальным путем. «Мое сердце рвалось туда — в кипящий котел войны, чтобы принять крещение в огне и закалиться в лаве. Мною овладел дух самопожертвования. Моя страна звала меня», — вспоминала Мария. Ей отказали: женщин соглашались брать только в сестры милосердия. Командир батальона пошутил, что Бочкаревой поможет только император.

Мария решила действительно обратиться лично к Николаю II. Денег у нее хватало ровно на отправку прошения с просьбой разрешить ей отправиться на войну. Прошение дошло до адресата, и Николай II дал свое согласие. Так Бочкарева стала солдатом. Когда сослуживцы спросили, как ее называть, она выбрала прозвище Яшка. В 1915 году она попала на фронт.

Сначала солдаты отнеслись к Бочкаревой с неприязнью, но Яшка не обращала на это внимания. Она сражалась наравне со всеми, ходила в разведку и в штыковые атаки, и вскоре неприязнь сослуживцев сменилась уважением. В первые месяцы службы вынесла на себе раненых солдат во время газовой атаки противника и была награждена медалью «За храбрость». Четыре раза оказывалась на лечении в госпиталях. Каждый раз, когда Яшка возвращалась в свой полк, ее приветствовали аплодисментами.

Военная карьера Бочкаревой развивалась стремительно. Сначала Мария стала младшим, затем старшим унтер-офицером и, наконец, начала командовать взводом.

«Спасти русскую армию может только дисциплина»

«Армия наша страшно нуждается материально: сапоги у большинства рваные, белья не имеют, хлеб выдают редко, два раза в неделю, чаще же — один раз, — вспоминал один из участников Первой мировой. — Выданного хлеба бывает достаточно на два дня, не более, так что нередко приходится быть голодными».

В армии все больше чувствовалась усталость от затянувшейся войны. Согласно данным Ставки и гражданских учреждений, с 1914 по февраль 1917 года из Российской армии дезертировали 350 000 человек (для сравнения: из немецкой — примерно в 10 раз меньше). Солдаты тосковали по дому и любыми способами пытались уклониться от участия в сражениях. Кто-то сдавался без боя в плен, некоторые специально стреляли себе по пальцам рук или ног. В 1915 году 20% всех ранений приходилось на самострелы.

В конце февраля 1917 года в России началась революция. 2 марта по старому стилю император Николай II отрекся от престола. Это нанесло еще один удар по моральному духу Российской армии. Чтобы его поднять, Бочкарева решила создать особый женский батальон. Идея понравилась Александру Керенскому, министру-председателю Временного правительства.

Во время переговоров с Керенским Бочкарева поставила условие: она откажется от солдатских комитетов, введенных Петроградским советом рабочих и солдатских депутатов, — никому нельзя будет «шататься по улицам» и «ораторствовать». «Спасти русскую армию может только дисциплина, — заявила Мария, — В батальоне я буду иметь полную единоличную власть и добиваться послушания».

«Женская рать будет живою водою»

Керенский согласился. 21 мая 1917 года Мария Бочкарева произнесла речь в Мариинском дворце на заседании Петросовета. Она призывала соотечественниц стать добровольцами и вступить в 1-й Петроградский женский батальон. «Я обращаюсь к женщинам, чьи сердца кристально честны, чьи души чисты, чьи помыслы благородны, — говорила Бочкарева. — С такими женщинами мы покажем пример самопожертвования, чтобы мужчины осознали свой долг и исполнили его в этот тяжкий час испытаний!»

2000 женщин откликнулись на призыв. Среди них были медсестры, крестьянки, прислуга, но большая часть принадлежала к интеллигенции. 30% были курсистками, в том числе учащимися Бестужевских курсов.

Мария Бочкарева сдержала обещание о строжайшей дисциплине. В первые же два дня выгнала 80 человек — избавилась от всех, кого посчитала ненадежными и несерьезно настроенными. Из 2000 остались 300 человек. Журналистам Бочкарева сказала: «Нового призыва не будет. Мы пойдем [на фронт] и умрем».

Женщины должны были не только воевать, но и помочь привести в чувство деморализованных солдат. В воззвании Московского женского союза говорилось: «Женская рать будет той живою водою, которая заставит очнуться русского старого богатыря». Пример Бочкаревой и ее добровольцев оказался вдохновляющим, и женские батальоны начали формировать по всей стране.

21 июня 1917 года батальон отбыл на фронт. Проводы были пышными: в Петрограде перед Исаакиевским собором отслужили молебен, Бочкаревой вручили боевое знамя с ее фамилией, вышитой золотыми нитями, револьвер и саблю, а затем Керенский произвел ее в прапорщики и самолично прикрепил новые погоны. На площади собралась толпа, и все кричали: «Да здравствует Бочкарева!» Среди провожавших батальон была британская суфражистка Эммелин Панкхерст, посетившая тогда Петроград.

Насмешки от сослуживцев и потери в боях

На фронте женский батальон был встречен насмешками со стороны солдат и офицеров. Женщин называли проститутками. «Никогда прежде не встречала такой оборванной, разнузданной и деморализованной шантрапы, называемой солдатами», — вспоминала Бочкарева. Генерал Антон Деникин рассказывал, что батальону Бочкаревой приходилось по ночам «ставить сильный караул для охраны бараков» — они опасались своих соотечественников. Но, кроме того, они «испытывали страх перед лицом самой войны». «Пушки бýхали беспрестанно, но мои маленькие храбрые солдатики держались стойко, скрывая свои чувства», — писала Мария.

Женский батальон был включен в состав 525-го Кюрюк-Дарьинского пехотного полка. 8 июля 1917 года полк должен был перейти в наступление, но неожиданно один из корпусов отказался атаковать. Когда вечером батальон Бочкаревой и 75 офицеров все же двинулись в атаку, солдаты смеялись: «Вот это наступление — бабы и офицеры!»

«Когда разразился кромешный ад неприятельского артиллерийского огня, бедные женщины сжались в кучку, беспомощные, одинокие на своем участке поля, взрыхленного немецкими бомбами, — вспоминал генерал Деникин. — Понесли потери. А «богатыри» частью вернулись обратно, частью совсем не выходили из окопов». За три дня солдаты Бочкаревой отразили 14 немецких атак. 30 женщин погибли, 70 были ранены.

Женский батальон смерти воевал вплоть до октябрьского переворота 1917 года. Тогда Бочкарева приняла решение распустить своих «маленьких храбрых солдатиков» по домам. Сама она была арестована, затем получила предложение от Владимира Ленина и Льва Троцкого встать на сторону большевиков, но отказалась.

«Злейший враг рабоче-крестьянской республики»

Мария Бочкарева верила, что новая революция «приведет Россию не к счастью, а к гибели». В 1918 году она, переодетая сестрой милосердия, по поручению Лавра Корнилова тайно приехала во Владивосток, где села на американский корабль и отправилась с дипломатической миссией в США, а затем в Великобританию, чтобы добиться помощи для формирующейся Белой армии. За рубежом Бочкареву принимали видные политики. В США ей устроили встречу с президентом Вудро Вильсоном, а в Великобритании — с королем Георгом и Уинстоном Черчиллем.

Вернувшись в Архангельск с британскими Силами Поддержки Северной России, Бочкарева 19 октября 1919 года добралась до родного Томска. А 10 ноября встретилась в Омске с адмиралом Александром Колчаком, чтобы попросить об отставке. Тот предложил Бочкаревой сформировать женский санитарный отряд, она согласилась и даже смогла найти 200 желающих присоединиться. Однако армия Колчака отступила на восток. Мария Бочкарева вернулась в Томск.

По одной версии, она решила жить мирной жизнью, без войн и сражений. По другой, пришла к новому коменданту города и заявила, что хочет служить новой России. Большевики Бочкареву назвали «непримиримым, злейшим врагом рабоче-крестьянской республики». Комендант взял с Марии подписку о невыезде, но она никуда и не собиралась бежать. «Я жила дома, скинула военную форму, одела женское платье, — говорила Бочкарева на допросах. — Решила больше ничего не делать, и стала с сестрой шить на солдат шинели. На Рождество, в 2 часа ночи, около Старого собора я была арестована, позже посажена в Томскую тюрьму, откуда меня перевели в Красноярск». Там 16 мая 1920 года 32-летняя Мария Бочкарева была расстреляна.

О женском батальоне смерти и Яшке в советское время редко вспоминали. Поэт Владимир Маяковский устами одного из персонажей поэмы «Хорошо» назвал женщин-солдат «бочкаревскими дурами». В 1992 году Бочкарева была реабилитирована. В селе Ново-Кускове Томской области в память о ней в 2016 году установили памятный камень.