Осип и Надежда Мандельштам: ангел-хранитель для поэта

Встреча

Молодой, но уже известный поэт и начинающая художница впервые увидели друг друга в мае 1919 года в киевском клубе с говорящим названием «Хлам». Ему было 28 лет, ей — всего 19. Как вспоминает Надежда, в первый же вечер они «легко и бездумно сошлись», а позже не позаботились о том, чтобы скрыть свой роман от чужих глаз. Во всяком случае, малоизвестный поэт Александр Дейч отмечал в своих дневниках «явно влюбленную пару». Осип уехал из Киева в августе того же года, но свою «Надиньку» не забыл — и писал ей нежные письма:

«Молю Бога, чтобы ты услышала, что я скажу: детка моя, я без тебя не могу и не хочу, ты вся моя радость, ты родная моя, это для меня просто как Божий день. Ты мне сделалась до того родной, что все время я говорю с тобой, зову тебя, жалуюсь тебе».

Из письма О. Мандельштама. 5 декабря 1919 года

Взаимному чувству не помешали ни окружающие люди, ни быстро меняющиеся реалии, ни полтора года разлуки.

«В тот период мы и не чувствовали себя связанными, но уже тогда в нас обоих проявились два свойства, сохранившиеся на всю жизнь: легкость и сознание обреченности».

«Мемуары» Н. Мандельштам

Из Киева Мандельштам забрал свою Надежду лишь весной 1921 года, а поженились они и того позже — 9 марта 1922-го.

Жить, под собою не чуя страны

Несмотря на сознание обреченности, первые годы их совместной жизни оказались спокойными. В 20-е у Мандельштама вышло несколько сборников стихов и прозаическая повесть «Шум времени», были опубликованы его статьи и переводы. В советский период свет увидели восемь из десяти книг поэта. Его имя было включено в список видных литераторов СССР. Он и его жена получали пайки от государства и имели право обслуживаться в кремлевской больнице. И все же каждый понимал, что это продлится недолго.

«Мы никогда не спрашивали, услыхав про очередной арест „За что его взяли?“, но таких, как мы, было немного. Обезумевшие от страха люди задавали друг другу этот вопрос для чистого самоутешения: людей берут за что-то, значит, меня не возьмут, потому что не за что! Они изощрялись, придумывая причины и оправдания для каждого ареста — „Она ведь действительно контрабандистка“, „Он такое себе позволял“, „Я сам слышал, как он сказал... “ И еще: „Надо было этого ожидать — у него такой ужасный характер“, „Мне всегда казалось, что с ним что-то не в порядке“, „Это совершенно чужой человек“... Всего этого казалось достаточно для ареста и уничтожения: чужой, болтливый, противный... Все это вариации одной темы, прозвучавшей еще в семнадцатом году: „не наш“...»

«Мемуары» Н. Мандельштам

Семейная жизнь четы Мандельштам была омрачена коротким, но ярким увлечением Осипа Ольгой Ваксель, которую Ахматова называла «ослепительной красавицей». Что было между молодыми людьми, сказать сложно, но на некоторое время Ольга стала музой поэта. Именно ей он посвящал лирические стихи, которых не писал для Надежды.

Сама же героиня адюльтера в своих воспоминаниях утверждала, что ею был увлечен не только автор стихотворений, но и его жена. Узнав о публикации записок Ваксель, уже пожилая Надежда Мандельштам назвала их «дикими эротическими мемуарами».

Арест

И тем не менее Надежда и Осип были нужны друг другу и, видимо, понимали, что разлучить их не сможет даже смерть. Когда Мандельштам, по словам Пастернака, совершил политическое самоубийство, прочитав нескольким слушателям эпиграмму на Сталина, Надежда не задумываясь начала хлопотать о муже, хотя это и ей могло стоить свободы, а позже отправилась вместе с ним в ссылку.

«Мы ехали в переполненных вагонах и на пароходах, сидели на шумных, кишащих народом вокзалах, но нигде никто не обратил внимания на такое экзотическое зрелище, как двое разнополых людей под охраной трех вооруженных солдат. Никто даже не обернулся, чтобы посмотреть на нас. <...> Равнодушие толпы ранило и мучило О. М.: „Раньше они милостыню арестантам давали, а теперь даже не поглядят“... Он с ужасом шептал мне на ухо, что можно на глазах такой толпы сделать с арестантом что угодно — пристрелить, убить, растерзать — и никто не вмешается... Зрители только повернутся спиной, чтобы избавиться от неприятного зрелища... Всю дорогу я пыталась перехватить хоть бы чей-нибудь взгляд, но мне этого не удалось...»

«Мемуары» Н. Мандельштам

С тех пор дома у Надежды Мандельштам больше не было. Всю свою жизнь она скиталась по чужим городам и квартирам, поддерживаемая немногими оставшимися у нее друзьями и родственниками.

Жизнь после смерти

Из первой ссылки поэт и его жена вернулись в марте 1937 года. Однако до конца скитаний было еще далеко. Сталин понимал, что дело Мандельштама, на первом этапе вызвавшее резонанс в литературных кругах, могло быть использовано политической оппозицией против него, поэтому изначально Осипа Эмильевича отправили в ссылку с формулировкой «изолировать, но сохранить». На втором этапе, в 1938 году, с поэтом церемониться не стали. Его этапировали на Дальний Восток. Из лагеря Мандельштам писал брату:

«Дорогой Шура! Я нахожусь — Владивосток, СВИТЛ, 11 барак. Получил 5 лет за к. р. д. по решению ОСО. Из Москвы, из Бутырок этап выехал 9 сентября, приехали 12 октября. Здоровье очень слабое. Истощён до крайности. Исхудал, неузнаваем почти. Но посылать вещи, продукты и деньги не знаю, есть ли смысл. Попробуйте все-таки. Очень мерзну без вещей. Родная Надинька, не знаю, жива ли ты, голубка моя. Ты, Шура, напиши о Наде мне сейчас же...».

Из письма О. Мандельштама. Октябрь 1938 года

Поэт скончался в том же году от сыпного тифа. Он не дожил совсем немного до своего 48-летия. Всю оставшуюся жизнь его вдова посвятила сохранению памяти и архивов мужа.

«Из рукописей О. М. мы спасли небольшую кучку черновиков разных лет. С тех пор они никогда уже не находились дома. Я привозила их в Воронеж небольшими пачками, чтобы установить тексты и составить полные списки ненапечатанных стихов. Эту работу мы постепенно проделали с О. М., который внезапно переменил свое отношение к рукописям и к бумагам. Раньше он их знать не хотел и всегда сердился, что я их не уничтожаю, а бросаю в мамин желтый заграничный сундучок. Но после обыска он понял, что легче сохранить рукопись, чем человека, и перестал надеяться на свою память, которая, как известно, погибает вместе с человеком».

«Мемуары» Н. Мандельштам

Архив Осипа Мандельштама был единственным имуществом женщины, сменившей на своем веку несколько городов. Однако, несмотря на бумаги, Надежда Мандельштам полагалась и на свою память. Многие стихотворения она запомнила наизусть и тем самым сохранила для потомков.

Благодаря ее любви и верности сегодня у читателей есть возможность познакомиться и со стихотворениями, которых не осталось в черновиках, и с самим Осипом Эмильевичем, чей трогательный образ она сохранила в своих мемуарах и письмах.