От любительницы шляпок до дамы в мехах: стили и образы первых леди СССР

Надежда Крупская: единственная слабость — шляпки

Как известно, по меркам своего времени Надя Крупская была девушкой неказистой. Другие большевики постоянно сравнивали её с разного рода рыбой. Тем удивительнее разглядывать её фотографии в молодости детям двадцать первого века — Надежда Константиновна была очень похожа на кинозвезду Скарлетт Йоханссон, разве что не носила таких же выигрышных причёски, макияжа и нарядов.

Тем не менее, ни непритязательная внешность, ни презрение большевиков к украшательству и кокетству в молодости Крупская испытывала слабость к некоторым аспектам моды. Она, как и другие большевички, предпочитала всем нарядам сочетание скромной блузки и самой простой юбки, но ничего не могла поделать со своей страстью к шляпкам. Нет, она не ходила в супермодных огромных шляпах, похожих на вывернутые наизнанку корзины с цветами — её шляпки были скромного размера. Но очень кокетливые, с ленточками и цветочками.

Кокетство отошло в сторону, когда Крупская оказалась женой первого лидера СССР, Председателя Совета народных комиссаров Ленина, а также работницей наркома просвещения РСФСР (всё равно, что министерства).

На дворе были двадцатые. Весь юго-запад вверенного ей РСФСР загибался от голода — какое уж там просвещение в краях, где возле дорог можно было увидеть мёртвых детей, похожих на обтянутые кожей маленькие скелетики. В Москве ситуация была чуточку лучше. Крупская отставила в сторону всякое кокетство. Пока иные революционерки активно перешивали экспроприированные шёлковые наряды на модные короткие платьица, Надежда Константиновна донашивала свои прямые юбки и простые блузы, ходила в пальто с разными пуговицами — добыча нового набора пуговиц, если пара старых отлетели и потерялись, тоже требовала отдельных усилий. В общем, Крупская принципиально не позволяла себе одеваться лучше, чем средняя женщина в стране.

Бывали случаи, когда требовались усилия нескольких женщин, чтобы уговорить Крупскую сообразить новое — необязательно нарядное — платье хотя бы к какому-то торжественному мероприятию. Под давлением того соображения, что иначе выйдет неудобно, неуважительно к присутствующим, Надежда Константиновна пошить что-то новое соглашась. Но — самого простого фасона, чтобы потом можно было каждый день носить. Не для одного ведь раза обновку заводить!

Кстати, модные шляпки она продолжала носить — модные именно сейчас, не во времена её юности. Эта слабость исчезла только после смерти Ленина, когда Крупская совершенно перестала следить за внешностью.

Надежда Аллилуева: жена должна быть скромной

Аллилуева — самая знаменитая из женщин Сталина, и она провела с ним больше трети своей жизни. По легенде, со Сталиным Надежда познакомилась ещё двухлетней девочкой — он общался в Грузии с её родителями и, когда однажды она упала в реку, спас малышку. Но общаться именно друг с другом Надежда Сергеевна и Иосиф Виссарионович начали в 1917 году, когда Сталин приехал в Петербург из ссылки и остановился в квартире давних знакомых Аллилуевых. Надежде было шестнадцать, Сталину — без двух лет сорок.

Как рассказывала сестра Надежды Анна, Сталин буквально надругался над девочкой-подростком, и Аллилуев-старший даже пытался его застрелить… Но в итоге Надежда просто стала сначала гражданской, потом официальной женой гостя. Дочь же Сталина и Аллилуевой утверждала, что её мать всегда любила её отца и весь дом жил, благодаря ей, его прихотями и его интересами.

В общем-то, во многом именно вкусы Сталина определяли образы, в которых видели Надежду Аллилуеву. А также тот факт, что в семьях большевиков полагали важным, чтобы жёны чиновников выглядели так же, как другие советские женщины.

При этом домашний быт у Сталина напоминал, по признанию его дочери, быт помещичьей усадьбы. В доме хватало прислуги, вокруг дома постоянно были какие-то садики, огородики, вырубленные для походов по ягоды просеки; постоянно устраивались застолья и праздники. Сам Сталин выказывал неудовольствие тем, что жена продолжает работать, а не посвящает себя дому, мужу и детям — у него были совершенно не большевистские взгляды на место женщины. Но Надежда, несмотря на своё стремление во всём угодить мужу, тут была тверда. Замыкаться в доме ей было, возможно, просто страшно.

Она также хотела получить высшее образование — ведь женой Сталина она оказалась в старших классах гимназии. Сталин этому противился, но поначалу на него ещё оказывали влияние старые большевики, и Аллилуева всё же смогла закончить институт. Именно там она, кстати, познакомилась с Хрущёвым — а через него с будущей первой леди СССР Ниной Кухарчук.

Иосиф Виссарионович терпеть не мог, чтобы женщины «модничали», красились, душились, придавали большое значение маникюру и причёске. Надежда Сергеевна же очень любила духи — но позволяла себе их, только когда была уверена, что мужа дома не будет. Духи ей дарил брат, который по работе жил за границей. Он же прислал ей несколько платьев, в которых она была необыкновенно хороша — но практически никому не удавалось увидеть её в модном наряде. Кроме последнего вечера.

Достоверно, что вечером перед самоубийством она была необыкновенно красиво одета, украсила причёску розой.

Нина Кухарчук: одежда как психологическое оружие

Образы гражданской жены Никиты Сергеевича Хрущёва Нины Петровны Кухарчук — точнее, один конкретный её наряд, надетый на встречу с четой Кеннеди в Вене — широко известен в рунете. В отличие от своей предшественницы, Нина Петровна не слишком держалась в тени. Она встречалась с молодёжью, выступала на съездах женщин из разных стран, посещала пионерские мероприятия. Вот и в поездках за границу она сопровождала Хрущёва как минимум четырежды, и два раза — для встречи с американскими президентами, Эйзенхауэром и Кеннеди.

По ранним фотографиям Кухарчук видно, что она сочетала следования моде и скромность, лаконичность образов — в ней было даже меньше кокетства, чем в молодой Крупской, хотя Нина Петровна всегда носила актуальные причёски и актуальные фасоны. Известно, что её любимым цветом был голубой — под цвет глаз. После тридцати Кухарчук начала заметно полнеть, и, дожив до звания первой леди, была уже грузной женщиной, к тому же немолодой.

В моду вошёл нью лук, но со своей фигурой она не могла его себе позволить и отлично это понимала. Она поставила на сдержанные фасоны и придерживалась их до конца дней.

Образцовым можно было бы назвать использование ею одежды как политического высказывания. Ещё Жаклин Кеннеди, готовясь ко встрече с «миссис Хрущёвой», обратила внимание, что на её фоне очень легко начать выглядеть неуместно, напыщенно, безвкусно. Оба раза, появляясь под прицелами камер возле первой леди США миссис Эйзенхауэр, в чьём распоряжении были замечательные портные, Нина Петровна её «обыгрывала».

Например, на встрече, на которую миссис Эйзенхауэр надела золотое платье актуального силуэта нью-лук, Кухарчук была в очень сдержанном по покрою тёмно-синем наряде. С учётом того, что обе первые леди были немолоды, Кухарчук выглядела выигрышнее — солиднее, выдержаннее, притом без излишней скромности (платье было украшено бриллиантовой брошью).

В другой раз Нина Петровна надела молодящее её голубое фактурное платье, которое замечательно подчёркивало лёгкие, плавные движения, которыми отличалась Кухарчук.

В менее торжественной обстановке «миссис Хрущёва» появлялась, в основном, в очень светлых вещах. Полным женщинам их не рекомендовали носить, но Нина Петровна хорошо понимала, что делает: в кадре светлое пятно такого размера фотографы старались поместить в центр композиции, чтобы не испортить общий баланс фотографии, и в результате все камеры словно концентрировались на Кухарчук, превращая окружающих её людей в не более, чем свиту.

Кеннеди долго колебалась, как одеться для первой встречи с Хрущёвым и Кухарчук, и потом очень радовалась, что остановила свой выбор на максимально лаконичном костюме: «я справилась», с гордостью писала она. Дело в том, что Кухарчук преподнесла Кеннеди большой сюрприз: она явилась в костюме из дорогущего шёлка… расцветкой и фасоном напоминающем летние костюмчики модных пенсионерок.

Жаклин расценила этот жест как попытку поставить Кеннеди на роль молодых, несмышлённых родственников, которым стоило бы послушать пожилых дядюшку и тётушку.

Она не ошиблась. В разговоре с Джоном Кеннеди Хрущёв неоднократно сравнивал его со своим сыном, чисто по возрасту. Кеннеди это очень напрягло. Жаклин же напрягаться не стала. Своим поведением она старалась показать: да, мы необычайно молоды, но будущее — за молодыми!

Второй костюм, в котором Кухарчук встречалась с Кеннеди, состоял из платья и накидки, вместе напоминавших халат. Но Жаклин уже была готова и надела на ту же встречу максимально лаконичное платье. Она уже понимала, что Нина Петровна будет в чём-то тёмном или голубом, и выбрала золотой цвет для своего наряда — он одинаково хорошо смотрелся бы и с оттенками синего, и с чёрным (в которое в результате и была одета Кухарчук).

Скорее всего, «домашний» вид Хрущёвых (Никита Сергеевич тоже был в очень простом костюме) служил не только для того, чтобы сыграть в умудрённых старших родственников. В результате Нина Петровна и её супруг смотрелись так, словно принимают гостей у себя дома — то есть, словно это они здесь хозяева. Дело между тем происходило, если вспомнить, в капиталистической Вене.

Что касается аксессуаров и других деталей внешнего вида Кухарчук, то на выход она делала всегда одну и ту же скромную укладку волнами, которая словно пришла из тридцатых — и подчёркивала солидность, на которую Нина Петровна претендовала, опираясь на свой возраст и опыт, а ногти всегда были коротко и округло отстрижены и отполированы без окраски. На ногах могли оказаться простые лодочки или, если предполагалось много ходить, женские туфли с «мужским» язычком, в которых нога бы не отекала и не травмировалась.

Раиса Горбачёва

Несколько следующих за Кухарчук первых леди одевались в общем для жён чиновников стиле. Их характер, характер их мужей, их политическая позиция теперь мало влияли на подбор фасонов — пока у руля страны не стал Михаил Сергеевич Горбачёв. Его жена — кстати, как и Кухарчук, этническая украинка — Раиса Максимовна находила близкой идею, что первая леди страны своим видом должны поддерживать честь этой страны. Своим нарядам она уделяла очень много внимания, считая их очень важными для имиджа СССР.

Как и Нина Петровна, выбирая наряды, Раиса Максимовна помнила о своём возрасте, так что модные силуэты, к которым она прибегала, никогда не превращали её костюмы в молодёжные. Но выбор у Горбачёвой был куда больше, чем у Кухарчук, в силу того, что у Раисы Максимовны была более выигрышная, худощавая фигура.

Главным отличием от Кухарчук было отсутствие выраженной индивидуальности во внешности. У Раисы Максимовны не было любимого цвета, в котором она показывалась бы часто; у неё была одна из самых популярных причёсок — что неудивительно, она ведь собиралась представлять страну, а не подчёркивать, насколько отличается от других советских гражданок, и фасоны её нарядов были в точности те, которые, по возможности, вводили в свой гардероб советские женщины — только шили их из хороших тканей элитные портные Москвы.

И всё же советские гражданки Раису Максимовну откровенно не считали одной из своих. Её обвиняли в модничанье — такие костюмы, как у неё, женщина могли себе позволить только по одному, а Горбачёва показывалась каждый раз в новом. Желая рекламировать экспортную продукцию, Раиса Максимовна не только брала в заграничные поездки советские автомобили, но и время от времени показывалась в меховой шубке или шапке — реакция советских женщин на это была ещё более бурной, чем на количество костюмов.

Притом если в СССР Горбачёву считали модницей и щеголихой, на западе её костюмы долго вызывали недоумение.

«Похоже, такое считается модным в Москве», звучало лейтмотивом в западной прессе — и, кстати, это было правдой. Горбачёва ориентировалась больше на советские моды (по политическим причинам), чем на европейские. Впрочем, со временем — благодаря консультации с французскими кутюрье, на которые пошла Горбачёва, прочтя отзывы в прессе, костюмы Раисы Максимовны уже перестали смущать западных очевидцев.

Приталенный силуэт, приподнятые плечи, иногда необычайно длинные юбки и каблуки той высоты, что на западе позволяла себе только принцесса Диана — вот особенности образа Горбачёвой. И ещё одна, почти никем не замеченная, но снова роднящая её с Кухарчук — хотя, в отличие от Нины Петровны, Раиса Максимовна замужем была официально, обручального кольца на безымянном пальце она не носила. Кстати, шёлковый костюм в цветочек на встречу с первой леди США надевала и Горбачёва.