От «Сломанных цветов» к «Патерсону»: как начать смотреть фильмы Джима Джармуша

Снятые за три с половиной десятка лет почти три десятка фильмов Джар­муша не вписываются ни в мейнстрим, ни в тот артхаус, который втайне хочет стать частью мейнстрима. «Независимое кино… Меня тошнит от этого слова, — признается Джармуш. — Когда я слышу его или его синоним „артхаусный“, хватаюсь за револьвер. Сегодня эти слова превращаются в этикетки, которые наклеивают на товар, чтобы повыгоднее продать. Я делаю фильмы ручного производства. Они не отполированы, а как будто сделаны где-нибудь в гараже». 

Чтобы войти в мир Джармуша, необходимо всмотреться в детали его фильмов, привыкнуть к композиции, которая держится не на повествовании, а на ритме и организуется по законам поэзии и музыки. Джармуш игнори­рует сюжетную связность и плавность нарратива, зачастую склеивая эпизо­ды через паузу-цезуру — черный кадр, — и предпочитает съемку статичной камерой на закрепленном штативе, что отсылает к почерку Микеланджело Антониони и Ясудзиро Одзу. 

Кинематограф Джармуша предполагает отказ от сложившихся шаблонных представлений об Америке и американцах. Зритель видит мир отчужденным взглядом странных героев: аутсайдеров, бродяг, иностранцев, совершающих путь, у которого нет конца и цели. Цель, в сущности, не важна, как не важен маршрут в сумрачном пространстве одноэтажной Америки с ее задворками, захудалыми барами или тесными квартирами. Важно внутреннее движение самого персонажа, наследника битников 1950-х и бурных 60-х. Это персо­наж слегка старомодный, а потому показанный с незлым юмором или иро­нией, скрашивающими общую мрачную тональность фильмов, действие которых нередко происходит после полуночи. 

Автор эпохи постмодернизма, Джармуш не стесняется заимствований. «Ничего оригинального уже нет, — сказал он в одном из интервью. — Воруй откуда хочешь то, что резонирует с твоим настроением или разжигает твое воображение. Переваривай старые фильмы, новые фильмы, музыку, книги, живопись, фотографии, стихи, деревья, облака, мечты, случайно подслу­шанные разговоры, архитектуру, мосты, дорожные знаки, воду, свет и тени. Только выбирай то, что непосредственно отвечает твоей душе».

С чего начать

Кадр из фильма «Сломанные цветы». 2005 год

С комедийной мелодрамы «Сломанные цветы», получившей в 2005 году Гран-при Каннского кинофестиваля. Картина посвящена французскому режиссеру Жану Эсташу, причисляемому к «новой волне». Его фильм «Мамочка и шлюха» (1973) назвали во Франции главным фильмом о событиях 1968 года, хотя никаких отголосков того бунтарского времени там не было — разве что ощущение потерянности, которое Джармуш вложил в своего героя. Главный герой картины — стареющий донжуан и преуспеваю­щий американский компьютерщик Дон Джонстон. Роль специально писалась для любимого джармушевского актера Билла Мюррея. Его внешняя невозмути­мость отвечает идеалу режиссера предельно лаконичной актерской игры, а умение сплавлять драматическое и комическое соответствует ироничному обыгрыванию жанро­вых стереотипов, которое так любит Джармуш и которое особенно заметно в этом фильме. 

Композиция фильма типична для Джармуша: он строится отдельными глав­ками-миниатюрами как путешествие героя в собственное прошлое, и главной интригой сюжета становится именно его внутреннее состояние, путь преодоле­ния отшельнического, замороженного существования, экзистенциального тупика. Четыре встречи с бывшими возлюбленными (в этих эпизодических ролях заняты Шэрон Стоун, Джессика Лэнг, Тильда Суинтон, Фрэнсис Конрой) не дают ответа на вопрос, который заставил Дона предпринять свою одиссею: кто из них мать его неожиданно объявившегося сына. Частные истории оста­ются недосказанными, как и фильм в целом, а герой, как это обычно бывает у Джармуша, остается на перепутье.

Что смотреть дальше

Кадр из фильма «Пес-призрак: Путь самурая». 1999 год

Джармуш любит играть с жанрами. В фильме «Пес-призрак: Путь самурая» (1999) он скрещивает этику и эстетику американского гангстерского и япон­ского самурайского кино, а за хитросплетениями повествования легко разгля­деть мысль, которая пронизывает кинематограф Джармуша: смысл и цель пути героя открывается в общении с душевно близкими ему людьми. 

Затем можно посмотреть вампирскую мелодраму «Выживут только любов­ники» (2013) о путешествующих через века вампирах по имени Адам (Том Хиддлстон) и Ева (Тильда Суинтон). К ним присоединяется современник Шекспира, драматург Кристофер Марло. В постапокалиптическом зомби-триллере «Мертвые не умирают» (2019) Билл Мюррей выступает в необычном для себя образе полицейского, а в эпизодических ролях зомби заняты музыкан­ты Игги Поп и Том Уэйтс.

Когда вы обживетесь в мире Джима Джармуша, можно обратиться к началу его творческого пути — прежде всего к криминальной комедии «Вне зако­на» (1986). Это часть трилогии, которая начинается с драмы «Более странно, чем в раю» (1984), получившей «Золотую камеру» в Каннах и «Золотого леопарда» в Локарно, а заканчивается фильмом «Таинственный поезд» (1989). Все три составляют азбуку Джармуша: в каждом фильме главные герои — иностранцы, вместе с которыми мы проделываем путь от задворок Нью-Йорка в заснежен­ный Огайо, в солнечную Флориду или в Новый Орлеан, и каждый раз на экране возникает некая обобщенная, пустынная, довольно безликая Америка из дет­ства самого Джармуша, выросшего в Огайо. Эта Америка не похожа на рай, который представляют себе люди, никогда в ней не бывавшие, но в ней есть своя прелесть, свое неизъяснимое обаяние, которое заставляет героев фильма найти здесь пристанище. 

Джармуш никогда не был в Новом Орлеане, но решил поместить туда действие фильма «Вне закона» из-за местной музыкальной культуры и истории. Музыку написал Джон Лури, сыгравший роль сутенера Джека, а роль диджея Зака исполнил актер, композитор и певец Том Уэйтс. Их герои, арестованные за несовершен­ные преступления, оказываются в одной камере с не знающим английского итальянцем Роберто (Роберто Бениньи). Языком коммуникации становятся «шаманские танцы» — игра, в которую вовлекает сокамерников неунывающий итальянец. Именно он придумывает и простой до гениаль­ности план побега «как в американском кино»; для него, иностранца, естественно думать, что так должно быть и в жизни. И если погрязшие в обыденности, неприкаянные американцы могут разрушать стереотипные представления об Америке как земном рае, то человек со стороны способен открыть в ней бесценные дары и безграничные возможности.

Теперь можно подступиться к мистическому вестерну «Мертвец» (1995), который вошел в пантеон киноклассики. Темпоритм фильму задают гипнотич­ные гитарные аккорды Нила Янга. В основе картины простая история и люби­мая джармушевская метафора: жизнь — это путешествие, которое в данном случае совершают два одиноких человека, оторванных от своей культуры. Молодой счетовод Уильям Блейк (Джонни Депп) едет на Запад в надежде получить обещанную работу. Там его по нелепой случайности обвиняют в убийстве и объявляют в розыск. Раненного в грудь героя подбирает индеец, называющий себя Никто (Гэри Фармер), принявший незнакомца за реинкарна­цию англий­ского поэта Уильяма Блейка. Джармуш слышал рассказы о побывавших у белых индей­цах, которых после возвращения к своим племенам сородичи убивали. Так что Никто — такой же изгой, как и его бледнолицый брат. Оба они, оказавшиеся вне закона, совершают путешествие к «месту, откуда приходят и куда возвращаются все духи».

В финале можно посмотреть самый умиротворяющий фильм Джармуша — «Патерсон» (2016). Патерсон одновременно и фамилия главного героя, и название небольшого городка, так же называется поэма, написанная жившим поблизости Уильямом Карлосом Уильямсом. Эти переклички (типичный прием Джар­муша) организуют внутреннюю структуру фильма. Глазами водителя автобуса и поэта Патерсона, изо дня в день глядящего на скучную жизнь провинциаль­ного города, мы начинаем видеть поэзию в обыденных вещах, в их повто­ряемости, цикличности, ибо ни один из жизненных кругов на самом деле не повторяется. Самая поэтичная картина Джармуша выстроена как семь стихотворных строф — семь дней из жизни Патерсона. Намеренно подчеркивая чудаковатость своего героя — типичного поэта, — Джармуш нашел идеального исполнителя в Адаме Драйвере, чем-то напоми­нающем Билла Мюррея в «Сло­манных цветах». И наконец, как вишенка на торте из любимых приемов режис­сера, в кульминационный момент появляется турист-японец — мистический посланец, вносящий порядок в хаос. Не изменяя своим творческим принципам, Джармуш каждый раз находит новые способы их манифестации — и «Патер­сон» еще раз подтверждает это.

Семь классических кадров из фильмов Джармуша

Кадр из фильма «Более странно, чем в раю». 1984 год Три силуэта разобщенных людей, ищущих путь в пустом холодном пространстве.

С каких фильмов не стоит начинать знакомство с Джимом Джармушем

Кадр из фильма «Кофе и сигареты». 2003 год

Знакомство с творчеством Джармуша не стоит начинать с альманаха «Кофе и сигареты» (2003), составленного из одиннадцати новелл. За столиками в разных кафе он собирает своих любимых актеров, которые за чашкой кофе и сигаретой ведут, как правило, ничем не заканчивающиеся разговоры. Просмотр этой ленты лучше отложить, чтобы насладиться встречей со знако­мыми по другим фильмам Джармуша актерами в новом и зачастую необычном амплуа.

Пожалуй, то же самое можно сказать о картине «Предел контроля» (2008). В этом снятом в Испании шпионском детективе с философским подтекстом (и самом красивом фильме Джармуша благодаря работе оператора Кристофера Дойла) множество автоцитат, так что лучше всего смотреть его, уже зная источники.

С кем работал Джармуш

Джим Джармуш на съемках фильма «Мертвец». 1995 год

Джим Джармуш увлечен разными тайными сообществами. Он даже сам учредил шуточное тайное обще­ство «Сыновья Ли Марвина», состоящее из людей, похожих на этого культового актера, игравшего крутых парней-одиночек. В эту компанию вошли, в частно­сти, Том Уэйтс, Джон Лури и Игги Поп, не раз снимавшиеся в его фильмах. Можно сказать, что и съемочная группа Джармуша составляет своего рода тайное общество. Джон Лури был инициатором идеи фильма «Более странно, чем в раю», он же написал музыку к фильму «Вне закона». Певец Том Уэйтс снимался в картинах «Вне закона», «Кофе и сигареты» и «Мертвые не уми­рают». Одним из постоянных коллаборантов Джармуша был нидерландский оператор Робби Мюллер с его минималистским почерком и пристрастием к черно-белому кино: вместе они сняли пять фильмов.

Цитаты о Джармуше

Джим Джармуш. 2003 год

«Ключ к пониманию Джима, как я думаю, в том, что в 15 лет он начал седеть. В результате в кругу тинэйджеров он чувствовал себя кем-то вроде имми­гранта. И с тех пор всегда был иммигрантом — романтичным очарован­ным чужестранцем. И все его фильмы об этом».

Том Уэйтс, музыкант

«Поскольку Джим музыкант, он и кино делает как музыкант. Прекрасно владея собственным инструментом, то есть режиссурой, он глубоко предан своей команде, и отлично знает, как заставить каждого участника группы извлекать правильный звук».

Тильда Суинтон, актриса

«Я люблю Джима. Мы с ним не знакомы, но я люблю его работу. У него уникальный голос».

Дэвид Линч, режиссер

«У меня сложилось такое впечатление о Джиме: он в точности знает, чего хочет; внешне невозмутимый, сосредоточен на своей цели. Кроме всего прочего, Джим обладает одним из важнейших качеств, которое требуется хорошему режиссеру: любит и отлично знает рок-музыку». 

Вим Вендерс, режиссер

«Джим Джармуш, может быть, последний мастер ручного производства в кино. Он не уступает продюсерам негативы своих фильмов, сам ищет финансиро­вание и держит контроль над своей работой от начала и до конца. …Джармуш доказал, что зрителя может захватить фильм без напряженного сюжета, с предсказуемой структурой и развитием действия: аудиторию загипноти­зируют кажущиеся банальными, проходными моменты, которые другие режиссеры не колеблясь выкинули бы. Но Джармуш не из тех, кого можно причислить к какой-либо узаконенной категории».

Киан Трейнор, писатель