Иму Сумак в прессе любили называть Принцессой инков, Богиней Анд — она родилась в перуанских горах, в деревне Ичокан, и, по сценической легенде, была дочерью местной жительницы — потомка императорской семьи инков (впрочем, эту легенду активно и официально поддерживало правительство Перу). Настоящее имя певицы по меркам Латинской Америки было довольно прозаично (Соила Аугуста Императрис Каварри дель Кастильо), но, если бы в пятидесятые-шестидесятые перуанцам предложили выбрать себе новую королеву инков — они признали бы Сумак.
Эта женщина была не просто талантлива — она заставила мир заговорить о Перу в контексте актуальной культуры. Из страны на обломках разрушенного конкистадорами величия Перу превратился в родину певицы, чей голос в верхнем диапазоне звучит как терменвокс — музыкальный инструмент, у которого играют не на струнах или клавишах, а на магнитном поле, и звуком которого любят озвучивать фантастические фильмы. Всё фантастическое было актуальнее некуда — на самом гребне моды.
Нижним диапазонам голоса Имы советские граждане давали более приземлённые сравнения — например, говорили, что на Эдиту Пьеху очень похоже. Впрочем, Пьеха тоже была на гребне моды.
Но восторги советским гражданам вскоре пришлось поумерить — от природы вспыльчивая, Има Сумак умудрилась устроить скандал сотрудникам КГБ, и вовсе не на политическую тему. По слухам, в одном из гостиничных номеров её встретили орды тараканов, и певица, высказывая всё, что об этом думает, заодно пригрозила рассказать о том, как выглядят советские гостиницы, всему миру. В результате въезд ей в СССР был закрыт.
Девушка-птица
Ещё в детстве у девочки с императорским именем — Аугуста Императрис! — был звонкий голос, но его уникальный диапазон сформировался только к тринадцати годам, когда «созрела» гортань. Позже она кокетничала, утверждая, что научилась петь, подражая голосам птиц — но на самом деле она с детства росла среди старых и новых народных песен на кечуа и испанском и наверняка пела их вместе с другими девочками и женщинами. А вот чего в её детстве действительно не было, так это возможности записаться на кружок вокала или пойти в музыкальную школу. И обычная-то школа в сельском местности давала не много возможностей…
Тем не менее, девушка чувствовала, что должна быть именно певицей, что рождена для сцены. По другой легенде, ей это лично сказал министр образования, когда услышал, как девочка поёт народные песни — и велел родителям отвезти её учиться в столицу.
Но настоящее обучение для Аугусты Императрис началось только когда она вышла замуж. Профессиональный музыкант Мойзес Виванко сразу понял, какой самородок видит перед собой, и принялся огранять найденный алмаз.
Девушка получила новое имя — Има Сумак — переделку перуанского восклицания «йима шумак! — какая красивая!», начала учиться петь «по науке», записала на радио Аргентины почти двадцать народных песен и вместе с танцовщицей поехала покорять древним народным искусством кечуа Нью-Йорк. Америка ещё не была заполнена хиппи вместе с их интересом к культуре коренного населения; «дикарские» песни и пляски воспринимали с прохладцей, но, когда Има моментально перескакивала голосом с низом на звенящие верхние ноты и обратно, даже не слишком увлечённые культурой посетители ночных клубов благоговейно замирали: как она это делает?! Может быть, у этой девушки два горла — для двух разных голосов?
Пластинка Имы — в тогда ещё немодном стиле мамба — записанная тут же, в Нью-Йорке, полностью поменяла её жизнь. Это был тот случай, когда ложишься спать певичкой из клубов — и просыпаешься звездой. Има стала нарасхват. Её приглашали выступать не только по всему США, но и в Европу — и она охотно выступала.
Голос, который не мог быть забыт
Невыносимый характер Имы мог бы перечеркнуть её карьеру — сотни раз она срывала контракты, выступления, запись, поссорившись с менеджером, разводилась после ссоры с мужем (дважды — потому что снова выходила за него замуж), но её голос делал её незаменимой в пространстве. Он был нужен, потому что миру нужно волшебство.
А голос покорял всё новые стили: Има пела не только песни о жертвоприношениях горным богам и ставшую вдруг модной мамбу, она пела румбу, ча-ча-ча, рок, джаз. Её голос звучит на одной из саундтреков в культовом фильме «Большой Лебовски».
Има не останавливала карьеру ни на миг, как бы та ни замирала — она пела и пела и дождалась новой волны интереса и славы в девяностых. Её приглашали на телевидение и в кино (кстати, по молодости она не только пела для фильмов, вроде советской «Планеты бурь», но и снималась в них — в небольших ролях). Ей устраивали турне. Последний альбом Имы вышел в 1998 году — её рок-композиции. Последнее выступление состоялось на джаз-фестивале. И только насладившись законным возращением славы, Има успокоилась и ушла в отставку. Она дожила до восьмидесяти пяти лет и умерла в Лос Анджелесе — самом подходящем для настоящей звезды городе.
Кстати, линия императоров инков на ней не оборвалась: ведь ещё в сорок девятом году она родила сына Карлоса. Так что где-то живут официальные потомки последнего императора инков.
