Тайная королева Франции Маркиза де Ментенон и ее первая в Европе школа для девочек
539
просмотров
Де Ментенон обычно вспоминают как любовницу короля Франции — а она стояла ещё и у истоков женского образования в стране. И даже невольно из-за этого оказалась в конфликте с церковью.
Маркиза де Ментенон

Королева номер два

С мадам де Ментенон Людовик XIV — тот самый, для которого собирал разваливающееся королевство прототип д’Артаньяна — познакомился благодаря своей фаворитке, мадам де Монтеспан. Монтеспан пригласила двадцатипятилетнюю тогда ещё д’Обинье воспитывать её детей от короля. Казалось, фаворитка ничем не рискует: дочь опальных мятежников-гугенотов, д’Обинье привыкла держаться тише воды, ниже травы. К тому же какой-то особой красотой не блистала — так, приятная женщина, только и всего.

Людовик XIV

Навещая детей, король волей-неволей заговаривал с их наперсницей… И вскоре обнаружил, что говорить с ней его тянет куда больше, чем с любой из известных ему женщин. Д’Обинье совмещала в себе все представимые достоинства: гугенотскую простоту, дворянское достоинство, замечательный ум, широкий кругозор, какую-то особенную, непоказную и притом не старательную нравственность и огромную доброту, особенно к детям.

Десять лет Людовик не понимал, что влюблён. Десять лет он часами разговаривал с Ментенон, приезжая поиграть с детьми. Просто интересная собеседница.

Через пятнадцать лет знакомства он произвёл д’Обинье в маркизы де Ментенон и подарил ей имение её имени, возле Шартра. Ещё через пять лет причислил к дворовому штату законной дочери. Монтеспан отступила на задний план. На переднем оказалась… Жена короля. Ментенон, имевшая на Людовика уже огромное внимание, указала ему на то, что супруга и королева не должна пребывать в забвении.

Королевский двор было не узнать. «Даже кальвинисты завыли от тоски," говорили о новых нравах Версаля. Людовик вдруг начал демонстрировать небывалые высоты нравственности и целомудрия, требуя того же от других. Все знали, откуда дует ветер, и Ментенон вскоре стала ненавистна дворянству. Тем временем королева умерла, и сорокапятилетний монарх тайно венчался с сорокавосьмилетней няней своих детей.

Прекрасная индеанка

Когда Ментенон была малышкой, никто и представить не мог, что однажды она станет хотя и тайной, но королевой Франции, и установит в Версале строгие порядки. Девочка, крещёная Франсуазой, родилась в заключении. Её родители по приказу кардинала Ришельё содержались в крепости Ниор, прежде всего потому, что её отец был одним из предводителей гугенотов.

Маркиза де Ментенон

Когда девочке было четыре года, семейство д’Обинье выслали в Новый Свет, на Мартинику, остров в Карибском море. Позже из-за этого её звали «Прекрасной индеанкой», хотя, конечно, была Франсуаза не так уж прекрасна и тем более не индеанка. Когда ей было около десяти лет, её отец умер, и это дало возможность матери вместе с детьми вернуться во Францию.

Надо сказать, что, хотя родители Франсуазы были гугенотами, её саму крестили в католичестве — чтобы обезопасить. Времена были неспокойные: сегодня гугенотов ссылают, а завтра могут начать убивать…

В результате детство будущей маркизы де Ментенон протекало на фоне истового католицизма в сочетании с гугенотской суровостью воспитания. Последнее очень помогало переносить нищету — ведь д’Обинье теперь были нищи. Их приютила поначалу одна старая гугенотка, но потом, по настоянию самой королевы, Анны Австрийской, Франсуазу отдали на обучение в монастырь урсулинок.

Монастырские нравы Франсуазе пришлись не по душе. Много позже она чётко решила для себя, что такое обращение с детьми никуда не годится, и со своим проектом школы для девочек во многом шла от обратного. «Упрямую гугенотку» в католическом монастыре не щадили, каждое её живое движение трактовали как мятежность, которую обязательно надо сломать. Вдобавок к такому обращению в пятнадцать лет Франсуаза осиротела окончательно.

Казалось, когда её в семнадцать выдали замуж за пожилого, почти парализованного поэта Скаррона, это только стало очередной бедой для Франсуазы. Но подбирала мужа девушке тётя, и выбирала она из соображений его доброты. Доброта — это то, чего Франсуазе последние несколько лет очень не хватало.

Молодой жене Скаррон во всём потакал. К её услугам были не только его ласковое слово, но и его обширная библиотека, на которую Франсуаза набросилась с жадностью. Прочитанное она обсуждала с мужем, а потом и не только с ним — их гостиная превратилась в салон, где собирались поэты, писатели и драматурги, привлечённые как славой и острым словом мсьё Скаррона, так и обаянием и умом молодой мадам Скаррон.

Поль Скаррон

Позже Франсуаза вспоминала свой первый брак как лучшие годы жизни. Она была свободна, она была обожаема, она была известна и, главное, на некоторое время забыла о нищете. После смерти мужа Франсуаза снова осталась без средств к существованию. Предложение мадам де Монтеспан присматривать за её детьми стало для Франсуазы настоящим спасением.

Сен-Сир: девочки в школьной форме

Став королевой, маркиза де Ментенон не успокоилась на том, чтобы приучить короля к чтению Библию и размышлению о своём королевском долге. Она решила создать школу для таких девочек, какой когда-то она была сама: нищих сирот из благородных семей. Более того, это не должна была быть типичная монастырская школа — ни в коем случае!

Через три года пансион Сен-Сир открыл свои двери для двухсот пятидесяти девочек. Отбор в новую школу был строжайший, его производил лично Людовик. Он проверял происхождение каждой девочки — по отцу они должны были быть дворянками не меньше, чем в четырёх поколениях. Предпочтение отдавалось дочерям офицеров, особенно погибших на службе. Принимались девочки как из Парижа и окрестностей, так и из провинции. Один раз были даже приняты две девочки из Канады.

Замок Ментенон

Сен-Сир стал не только первой светской школой для девочек во Франции, но и первой школой, где девочки надели коричневую форму. Только их форма была сшита из кисеи и соответствовала придворной моде — ведь девочки были дворянками.

Единообразие костюма разбавлялось цветными лентами, которые обозначали, в каком девочка учится классе. Самые младшие воспитанницы, семи-десяти лет, украшали платье самыми яркими лентами — красными. Девочки одиннадцати-четырнадцати лет отличались зелёными лентами, пятнадцати-шестнадцати — жёлтыми и семнадцати-двадцати — синими. Голову покрывал белый чепчик. Все учительницы одевались в чёрное, и толпа девочек на их фоне выглядела довольно нарядно.

Программа очень сильно отличалась от обычной монастырской. Младший класс, конечно, учился читать, писать и считать, знакомился с основами веры, изучал латынь и жития святых, но дальше добавлялись совсем не монастырские предметы. «Зелёные ленточки» углублённо изучали французскую литературу и латынь, и вдобавок — историю и географию (что для девочки-сироты казалось в те времена совершенно излишним, будь она хоть трижды дворянкой, да и для благополучных девочек было необязательной программой). «Жёлтым ленточкам» к программе добавляли пение, музыку, бальные танцы и рисование.

Старший класс по сути уже готовили к замужеству, рассказывая о том, как обращаться с мужем, детьми и слугами и как держать дом, а пока они официально учили геральдику и историю Церкви и помогали по хозяйству — ухаживали за заболевшими в лазарете, накрывали в столовой и учили шить платья и бельё, заодно одевая себя и младших.

Каждой выпускнице выдавалось королевское пособие в три тысячи ливров. Достаточно для того, чтобы перебирать женихами или внести взнос в монастырь, если девушке хотелось стать монахиней. Выбор всегда был за выпускницей.

Чтобы жизнь девочек не состояла из зубрёжки, им предлагались такие развлечения, как прогулки по обширному саду, игра в шашки и шахматы, обширная библиотека с книгами, отобранными лично тайной королевой и любительский театр, в котором ставили пьесы из этой библиотеки или написанные самой де Ментенон. Хотя девочек никому не показывали и никуда их не выпускали, оберегая их нравственность от охотников за невинными и простодушными, нельзя сказать, что воспитанницы жили как в заточении, и скромность их быта не переходила в суровость.

Казалось бы, невиннее и полезнее такого заведения быть не могло ничего, но его работа и устройство вызвали огромное недовольство католической церкви: как это можно воспитывать девочек вне монастырей? Через шесть лет работы школы де Ментенон пришлось уступить её церкви. Сен-Сир стал монастырским приютом, все воспитательницы встали перед выбором: принять монашество или уйти. Только на таких условиях школа смогла продолжить существование.

В 1717 году Пётр I, много слышавший об этом чудесном заведении, поставлявшем лучших невест Франции из числа тех, к которым не прилагается могущественная семья, лично навестил и монастырь, и его основательницу.

По сути, по образцу школы Сен-Сир были созданы позже все девичьи пансионы Европы, включая институт Смольного. Увы, но легендарная школа не пережила Великой Французской революции. Воспитанниц и воспитательниц прогнали, а здание отдали под военный госпиталь. Позже Наполеон, желая восстановить образовательное учреждение, но питая неприязнь к идее женского образования, устроил в Сен-Сир военную академию для юношей. Де Ментенон, в любом случае, этого не увидела. Она умерла в стенах Сен-Сир — в стенах нового дома для таких девочек, как она.

Ваша реакция?


Мы думаем Вам понравится