Ида Рубинштейн: бездарная муза

Богатая и самостоятельная

Ида родилась в 1883 году в Харькове, в богатейшей еврейской семье. Ее дед был основателем банкирского дома, отец и дядя Иды занимались банковским делом, а также вели торговлю, были сахарозаводчиками и владели пивоваренным заводом.
Но, кроме богатства, Иду ждало раннее сиротство. Она была совсем малышкой, когда умерла ее мать, несколько лет спустя ушел из жизни отец, и в 1894-м девочка переехала в Петербург, где росла на попечении родственницы.

Ида получила прекрасное домашнее образование, знала четыре языка, изучала историю искусств. Еще подростком она брала уроки танцев и актерского ремесла у лучших педагогов Петербурга. Особых дарований они в девочке не обнаружили, но Ида уже жила мечтой о сцене. Разумеется, идея стать актрисой не вызвала одобрения у родни, и это мягко сказано, но дело решил брак — ранний и очень короткий. Молодые расстались сразу после свадебного путешествия, и Ида получила полное право и возможность делать все, что ей хочется.

Ида и Лев

Масштаб амбиций Иды Рубинштейн был сопоставим с размерами ее состояния. Начать свою артистическую карьеру она решила с роли Антигоны. Ида сама финансировала постановку, а оформить спектакль пригласила Льва (Леона) Бакста. К этому моменту он был уже признанным живописцем и театральным художником.
«Это существо мифическое… Как похожа она на тюльпан, дерзкий и ослепительный. Сама гордыня и сеет вокруг себя гордыню», — писал об Иде Лев Бакст.

Первый частный спектакль Иды Рубинштейн был показан всего один раз, в 1904-м, и не стал громким событием. Критики прошлись по дебютантке, отметив низкий уровень игры и плохую дикцию. Впрочем, необычная внешность Иды привлекла режиссеров. Сам Константин Станиславский приглашал Иду Рубинштейн в свой Художественный театр, но она отказалась — и поступила в театр Веры Комиссаржевской. Там ей предстояло сыграть заглавную роль в «Саломее», и с молодой актрисой стал заниматься Всеволод Мейерхольд.
Этот спектакль так и не был показан целиком, но Ида-Саломея все же появилась перед публикой, исполнив знаменитый «Танец семи покрывал». По сюжету царь Ирод обещает выполнить любое желание Саломеи, если она станцует для него. Решив потребовать у Ирода голову пророка Иоканаана, Саломея приходит к царю, завернутая в покрывала, и сбрасывает их, одно за другим, во время обольстительного танца.

Об этом выступлении Иды уже заговорили. Многие восторгались, хотя, судя по всему, эпатажный наряд Саломеи, придуманный Бакстом, произвел на публику больше впечатления, чем искусство Иды Рубинштейн. А вот Станиславский вспоминал: «Звал же я ее учиться как следует, но она нашла мой театр устаревшим… Более голой и бездарно голой я не видел!».
Тем не менее, в дальнейшем Ида Рубинштейн прославилась именно как танцовщица.

Царица Египта и Парижа

Балетмейстер Михаил Фокин, который ставил для Иды танец Саломеи, посоветовал Сергею Дягилеву пригласить ее на роль Клеопатры. Так Ида попала в труппу Дягилева и приняла участие в первых Русских сезонах в Париже в 1909—1911 годах. Она исполнила заглавную роль в «Клеопатре» и танцевала Зобеиду в балете «Шехерезада».

Эти спектакли произвели фурор и стали ее триумфом. Танцевавшая весьма посредственно, находившаяся на сцене рядом со звездами балета — Анной Павловой, Вацлавом Нижинским, Тамарой Карсавиной, — Ида Рубинштейн, тем не менее, завораживала. Зал не мог оторвать взгляд от ее величественных поз, жестов и экзотической внешности.

Балетные спектакли труппы Дягилева вдохновили многих художников. Иду Рубинштейн в образе Клеопатры писали Жак-Эмиль Бланш (он был, кстати, одним из спонсоров и покровителей первых Русских сезонов), Антонио де ла Гандара, Жорж Барбье, Кес Ван Донген и многие другие.

Кес Ван Донген запечатлел Иду-Клеопатру на сцене, вместе с Анной Павловой. Позже художник писал поэту и драматургу Сен-Жоржу де Бушелье: «Для меня было бы радостью проиллюстрировать вашу работу и иметь в качестве модели Иду Рубинштейн. Но я не знаю, согласится ли эта великая дама быть нарисованной мной, потому что она никогда не отвечала на различные приглашения с моей стороны…».
Впоследствии немецкий художник, «фальсификатор столетия» Вольфганг Бельтракки написал портрет Иды Рубинштейн в стиле Кеса ван Донгена.

Спектакли Русских сезонов стали явлением не только в театральном искусстве. «Великолепная Ида» в костюмах Льва Бакста «заразила» Париж модой на все восточное. Образ актрисы, ее яркие парики, тюрбаны и шаровары — все это обсуждали и копировали.

Ее короткое имя было у всех на устах и не нуждалось в добавлении фамилии.

Впоследствии, когда Ида Рубинштейн ушла от Дягилева и организовала собственную труппу, Бакст оформил для нее еще четыре постановки. Последней стал балет «Иштар» — Лев Бакст умер во время работы над этим спектаклем.

Антрепризы Иды Рубинштейн подвергались нещадной критике, иногда вызывали громкие скандалы, но эскизы костюмов для этих постановок, выполненные Бакстом, безусловно стали отдельной яркой страницей его творчества.

Скандальный Серов

Для сезона 1910 года Сергей Дягилев заказал Валентину Серову афишу с изображением Иды Рубинштейн. Художник видел Иду на сцене и был впечатлен. Он говорил:

«Увидеть Иду Рубинштейн — это этап в жизни, ибо по этой женщине дается нам особая возможность судить, что такое вообще лицо человека…».

Валентин Серов написал Иду обнаженной. Эта картина не стала афишей, но демонстрировалась на выставке «Мир Искусства» в 1911-м и была куплена музеем Александра III (Русский музей). Сегодня полотно считается шедевром и образцом русского модерна, а вот в свое время оно вызвало в обществе бурную негативную реакцию.

Конечно, сама по себе обнаженная натура в начале ХХ века никого смутить не могла. Зрители и коллеги художника не приняли живописную манеру Серова. Он намеренно исказил линии фигуры, сделал ее плоской, придав изображению сходство с древними фресками. Отказ от каких-либо декоративных элементов, гладкий фон того же цвета, что и тело женщины, — все это было непривычным и вызвало неприятие. Илья Репин назвал портрет «декадентщиной» и «гальванизированным трупом», критики писали о «безобразии» и «уродстве».

Впрочем, встречались и восторженные отзывы. Например, поэт и журналист Сергей Мамонтов писал: «С проницательностью гения он (Серов) уловил призрачную мечту, легким движением сбросил с себя весь арсенал своей сложной техники и создал шедевр, классический по простоте и небывалый по выразительности. (…) По первому впечатлению картина кажется бесцветной и плоской, похожей даже на рекламный плакат. Но, по мере того, как вы в нее вглядываетесь, вас охватывает сначала удивление перед великим мастерством художника, а затем и то очарование, которое исходит от всякого гениального творения».

Несвятая святая

На волне успеха в первых Русских сезонах Ида Рубинштейн уходит от Дягилева и создает собственную труппу, а еще решает остаться в Париже и покупает там особняк. Лев Бакст продолжает работать для нее — он оформляет новый дом Иды и ее новый спектакль, который произвел эффект взорвавшейся бомбы.
Автором этой постановки стал итальянский поэт Габриеле д’Аннунцио. Он написал для экстравагантной актрисы пьесу «Мистерия о мученичестве святого Себастьяна». Главная роль, разумеется, предназначалась Иде.

Премьера спектакля в 1911 году вызвала скандал в церковных кругах: католического святого играла женщина, да к тому же еврейка!

Габриеле д’Аннунцио за это произведение был отлучен от церкви.

Публика тем временем обсуждала не столько крамольную пьесу, сколько реальные романы. Дело в том, что д’Аннунцио — этот лысый мужчина маленького роста — слыл человеком развратным и был не менее известен, чем Казанова. В списке его любовниц было множество громких имен. Так, например, он разрушил семью русского дворянина, ученого-востоковеда Виктора Голубева — жена последнего, Наталья Голубева, бросила мужа и ушла к страстному итальянцу. Также любовницей Габриеле была художница американского происхождения Ромейн Брукс. А затем появилась Ида, и у нее вспыхнул роман и с поэтом, и с художницей.

Треугольник Габриеле — Ида — Ромейн просуществовал до 1915 года. За это время Брукс написала несколько портретов Иды Рубинштейн и аллегорических картин, в героинях которых явно угадываются черты Иды.

Сложно не помянуть про «сто оттенков серого», так как в этих завораживающих, почти монохромных работах художница не изменила своей палитре. Недаром Габриеле д’Аннунцио называл Ромейн Брукс «глубоким и мудрым дирижером серости».

Светская львица

Обосновавшись во Франции, Ида ставила спектакли и снималась в кино. С ней сотрудничали многие знаменитости. После смерти Льва Бакста с Идой Рубинштейн постоянно работал Алексанр Бенуа — он оформил полтора десятка ее спектаклей. Тексты для ее постановок писали Поль Валери и Андре Жид, музыку — Клод Дебюсси и Игорь Стравинский.

Именно по заказу Иды Рубинштейн для ее балетной постановки Морис Равель написал «Болеро». Премьера состоялась в 1928 году на сцене Гранд-опера.

Надо отдать должное блистательной Иде — благодаря ее деятельности (как минимум — финансам) на свет появились прекрасные произведения. Некоторые из них впоследствии прочно вошли в мировой театральный репертуар — например, уже упомянутое «Болеро» и балет «Поцелуй Феи». Но в то время, когда создавались шедевры, критики не щадили заказчицу-артистку.

Писали, что она «тратит деньги не на искусство, но лишь на саму себя», называли ее бездарной, а спектакли — «постановочным развратом».

Ида раздражала — как и сегодня, и во все времена раздражают люди, лишенные таланта и попавшие на сцену или экран только благодаря деньгам.

Действительно, единственным талантом Иды была целеустремленность, а самым важным ее проектом была, по сути, собственная жизнь. И пока театральные критики говорили о ее неумении декламировать и двигаться, бульварная пресса без устали писала о невероятном доме Иды, ее нарядах и путешествиях.

Вот как описывал российский «Синий журнал» поездку Иды Рубинштейн в Африку:

«Смелая красавица только что вернулась из Северной Родезии. Окружив себя „преданными африканцами“, она пробиралась по экзотическим лесам, — то верхом, то на своеобразных африканских носилках. (…) Трофеями ея путешествия оказались шкуры трех львов, убитых ее черной свитой, кожа носорога, пять слонов и маленький леопард, которого она настолько приручила к себе, что даже кладет его спать у своих ног, водит на цепочке и т. д.».

Кстати, «Синий журнал» не только живописует странствия Иды, но и пытается разобраться в ее феномене:

«Сценические выступления „великолепной Иды“ не принесли цветов успеха к ее ногам. Но, несомненно, не лишенная некоторого эксцентризма, эта изящная женщина легко сделалась „знаменитостью“… Для России такой женский характер представляет редкое исключение. То, что в среде американок и англичанок составляет довольно частое явление, для русской женщины — экстраординарно».

Финал

После октябрьской революции финансовое положение Иды Рубинштейн пошатнулось, но ей, бывшей наследнице банкиров и пивоваров, пришел на помощь наследник другой знаменитой «пивной» фамилии — британский политик Уолтер Гиннесс. Между ними завязались отношения, Ида и Уолтер вместе путешествовали и появлялись на светских приемах, а кроме того он финансировал ее дальнейшие постановки.

В конце 30-х Ида Рубинштейн бежала из Парижа в Лондон. Никакие миллионы не помогли бы ей, еврейке, пережить нацистскую оккупацию. Вместе с Гиннессом они открыли в Лондоне госпиталь, где Ида, кстати, сама ухаживала за ранеными. А в 1944-м она осталась одна. Уолтер Гиннесс, будучи британским министром по делам Ближнего Востока, препятствовал иммиграции евреев в Палестину во время Холокоста и за это был убит членами еврейской подпольной организации.

После войны Ида Рубинштейн вернулась на материк и работала переводчиком в ООН, а в конце жизни уединилась в небольшом особняке. Умерла Ида Рубинштейн в 1960 году и была похоронена, согласно завещанию, тайно и без пышных церемоний. На могильном камне нет ни длинной фамилии, ни короткого имени. Только две буквы — I.R. Она ушла незаметно, но осталась «великолепной Идой» на прекрасных портретах.