Как феминистка Жизель Халими боролась за право женщин распоряжаться своим телом

Жизель (при рождении она получила имя Зейза Жизель Элиз Таиб) родилась в религиозной еврейской семье в пригороде Туниса в 1927 году. Отец был расстроен известием о рождении дочери. «Когда я родилась, потребовалось 15 дней, чтобы объявить о моем рождении, — рассказывала Халими, — потому что в мое время девочка воспринималась в Тунисе как проклятье».

Семья Халими была патриархальной: в ней считалось, что женщина должна беспрекословно подчиняться мужчине. Мать никогда не перечила отцу, а Жизель была обязана слушаться двух братьев и фактически выполнять роль их служанки. «Я находила ужасно несправедливым прислуживать своим братьям, которые мне казались совершенно ленивыми», — вспоминала Халими. В 12 лет (по другим сведениям, в 13) Жизель впервые бросила вызов заведенным порядкам: она отказалась выполнять традиционные домашние обязанности и объявила голодовку. На восьмой день она упала в обморок от истощения.

Родители испугались и позвали бабушку Жизель, чтобы та уговорила девочку прекратить голодовку. Но Жизель отказывалась есть, пока дома ее заставляют выполнять прихоти братьев. В итоге родители сдались и освободили дочь от роли служанки при сыновьях. В ту ночь Жизель написала в дневнике: «Я получила первый кусочек свободы».

«Зовите меня мэтр, господин президент»

Когда Жизель исполнилось 15 лет, мать объявила, что ей пришло время выходить замуж. Родители уже подобрали жениха — состоятельного торговца растительным маслом 36-ти лет. Когда Жизель отказалась вступить с ним в брак, мать, по ее воспоминаниям, воскликнула: «Но у него две машины!»

Жизель поняла,что если она хочет избежать навязанного замужества и состояться, ей нужно уезжать из Туниса. Халими решила отправиться во Францию, чтобы получить юридическое образование. Юрфак она выбрала не случайно. Позже Халими говорила: «Для меня адвокатская деятельность — это способ изменить мир».

Жизель никогда не боялась занимать «неудобную» позицию, если считала, что поступает правильно. «Я физически не выношу несправедливость», — утверждала она. Это станет кредо ее адвокатской карьеры.

В 21 год Жизель получила высшее образование и стала дипломированным адвокатом. В 1949 году она вернулась на родину и вступила в Коллегию адвокатов Туниса. Халими поддерживала независимость Туниса и Алжира от Франции и защищала активистов, боровшихся против власти метрополии. Она вернулась в Париж в 1956 году — после того, как Тунис получил независимость.

Непреклонность и бесстрастность Халими проявились в полной мере во время встречи с президентом Франции Шарлем де Голлем в 1959 году. Жизель выступала адвокатом алжирских повстанцев, убивших 30 европейцев. Клиентов Халими приговорили к смерти. Она решила обратиться к президенту, чтобы добиться помилования: Жизель всегда выступала против смертной казни.

Во время встречи де Голль спросил Халими, как у ней лучше обращаться — мадам или мадемуазель? «Мне это не понравилось. Моя личная жизнь — не его дело, — рассказывала Халими. — Я ответила, смотря ему прямо в глаза: «Зовите меня мэтр, господин президент!»» С тех пох де Голль обращался к ней именно так. Через два дня после встречи с президентом Жизель узнала, что двое ее подзащитных были помилованы.

July 28, 2020

Дело Бупаша

Через год после встречи Халими с де Голлем на скамье подсудимых оказалась 22-летняя активистка Джамиля Бупаша из алжирского Фронта национального освобождения. Ее обвинили в том, что она собиралась устроить теракт, подложив бомбу в кафе в Алжире. Халими заинтересовалась этим делом и поехала в Алжир.

«В первый раз, когда я встретилась с ней, я увидела следы веревок на ее запястьях, увидела, что у нее сломано ребро и она едва может говорить», — вспоминала адвокат. Выяснилось, что Джамилю во время заключения под стражей пытали электрическим током, били и насиловали бутылкой — и таким образом получили признательные показания. Жизель была потрясена увиденным и решила представлять интересы Бупаша в суде.

Она добилась, чтобы суд над ее подзащитной проходил в Париже, а не в Алжире. Халими полагала, что во Франции у нее больше возможностей добиться справедливого приговора для Джамили. «Это был не только мой адвокат, это была моя сестра, — вспоминала Джамиля, — Она помогала мне в самые трудные времена, особенно в тюрьмах Франции, где мне не на кого было положиться».

Целью Жизели было не только защитить Джамилю и спасти ее от смертной казни, но и привлечь внимание к проблеме пыток, которые тайно применялись к алжирским активистам. Во время работы над делом Бупаша Халими заручилась поддержкой Симоны де Бовуар (позже они станут близкими подругами) и вместе с ней создала комитет защиты Джамили. В него вошли французские интеллектуалы и писатели, например Жан-Поль Сартр, Луи Арагон и Женевьева де Голль.

Когда Джамилю все же приговорили к смертной казни, Бовуар и Халими опубликовали текст о ее деле с портретом работы Пабло Пикассо в качестве иллюстрации. В итоге у посольств Франции в Токио, Вашингтоне и других городах начались демонстрации в защиту Бупаша. Борьба за жизнь Джамили закончилась после того, как ее освободили из-под стражи по амнистии в 1962 году. О деле Бупаша Жизель выпустила свою первую книгу (вступительное слово к ней написала Симона де Бовуар). Всего за свою жизнь Халими стала автором 19 книг, некоторые из них были посвящены защите прав женщин.

«Женщина имеет свободу выбирать»

В 1972 году Жизель приняла участие в еще одном громком процессе. Клиенткой Халими стала 16-летняя Мари-Клэр Шевалье. Она сделала аборт после того, как была изнасилована знакомым из лицея. Вновь встретившись со своим насильником, девушка рассказала ему про аборт, после чего тот донес на нее в полицию: во Франции на тот момент действовал закон 1920 года, запрещающий прерывать беременность по собственному желанию. Так Шевалье стала преступницей в глазах власти. За нелегальный аборт ей грозило от шести месяцев до нескольких лет тюрьмы.

Халими волновала проблема ответственности перед законом за прерывание беременности. У нее самой к тому времени было трое сыновей, но она считала, что женщина должна иметь возможность выбирать, рожать или нет. Если у потенциальной матери есть выбор, она чувствует большую ответственность за детей и имеет больше шансов получить счастливый опыт материнства, полагала Халими. «Я выбрала стать матерью моих троих детей. Ежесекундно я чувствую, как важно было для меня сделать выбор», — объясняла она.

За год до дела Шевалье, в 1971 году, Халими впервые заявила публично о том, что сама делала аборты, подписав «Манифест 343», который составила Симона де Бовуар. Подписавшиеся призывали декриминализовать аборты и дать женщинам доступ к этой медицинской услуге. «Ежегодно во Франции миллион женщин делают аборт. Они делают это в опасных условиях, из-за того что «приговорены» скрываться. Тогда как эта операция, проведенная под контролем врача, одна из самых простых, — говорилось в манифесте, — О миллионах [совершивших аборт] женщин молчат. Я заявляю, что являюсь одной из них».

Бовуар пыталась отговорить Жизель ставить подпись под манифестом. Она предполагала, что Халими может лишиться права работать адвокатом, если публично признает, что сама нарушала закон. Жизель знала о возможных рисках, но посчитала для себя невозможным промолчать. Халими стала единственным адвокатом, подписавшим манифест.

Дело Мишель-Клэр Шевалье Жизель Халими рассматривала как политический процесс и возможность привлечь внимание общественности к проблеме легализации абортов. В итоге вместо тюремного заключения трибунал приговорил Мишель-Клэр Шевалье к штрафу в 500 франков, а о ее судебном процессе (и ее адвокате) заговорили в газетах и по телевизору. Комментируя дело Шевалье, Халими заявила: «Женщина и только женщина имеет свободу выбирать. Никакой закон в мире не может обязать женщину завести ребенка, если она не чувствует себя способной принять эту ответственность».

Жизель считала, что освобождение Шевалье — это первый этап в борьбе за «уничтожение репрессивного текста» закона об ответственности за аборты. Она была права: в 1975 году аборты во Франции были легализованы. Был принят так называемый «закон Вейль», получивший название в честь тогдашнего министра здравоохранения и активистки Симоны Вейль.

«Какая битва будет у нас следующей?»

В 1981 году 54-летняя Халими оставила адвокатское кресло и начала политическую карьеру в качестве депутата парламента. При этом не забывала об активизме. У нее была широкая повестка: Халими выступала за отмену смертной казни, декриминализацию однополых отношений, а также против суррогатного материнства и распространения атомных электростанций. За время своего пребывания в парламенте она вынесла на обсуждение около десяти законопроектов, отстаивающих интересы женщин. В частности, Халими предложила обеспечить матерям отпуск по уходу за ребенком.

Однако Жизель быстро разочаровалась в политике и в 1984 году вернулась к работе адвоката. «Ей стало скучно, откровенно говоря. Она хотела обрести большую свободу действий», — говорил ее коллега Луи Мермаз.

В 1985 году Жизель Халими стала послом Франции в ЮНЕСКО. Параллельно с основной работой она продолжала писать. Ее последняя книга, созданная в соавторстве с журналисткой Le Monde Анник Кожеан, вышла в 2020 году. В ней Жизель фактически подвела итог своей карьеры и заметила, что родилась непокорной, а «жестокий бунт» возник в ее сердце «очень рано» — вместе с потребностью бороться за справедливость.

За год до смерти Халими призналась: «Прошло 70 лет с тех пор, как я принесла адвокатскую присягу, и если бы мне пришлось сделать это снова, я бы взяла на себя все те же обязательства и сделала бы тот же выбор». В преклонном возрасте Жизель продолжала бороться за права женщин и меньшинств. Как-то во время встречи с коллегой-юристкой Жизель, которой было уже за 90, спросила: «Какая битва будет у нас следующей?».

Жизель Халими умерла в Париже в июле 2020 года, на следующий день после того, как ей исполнилось 93 года. Один из ее сыновей сказал, что она прожила «прекрасную жизнь» и скончалась «мирно», в окружении семьи.

Pour Gisèle Halimi, le féminisme était un humanisme. La France perd une républicaine passionnée qui, comme avocate, militante et élue, fut une grande combattante de l’émancipation des femmes.

— Emmanuel Macron (@EmmanuelMacron) July 28, 2020

После смерти Халими президент Франции Эмманюэль Макрон заявил, что в лице Жизель страна потеряла «страстную республиканку» и активистку, внесшую огромный вклад в эмансипацию женщин.