Борьба за женские права с помощью взрывчатки и поджогов: как английские леди стали террористками

Права, о которых сейчас не приходится задумываться

Течение суфражисток, чьё название само по себе говорило, что они требуют права избирать и быть избранными, родилось в англоязычной среде — в Великобритании и США — в конце девятнадцатого века. Как ни странно, название они придумали не сами. Это словечко было создано нарочно, чтобы уязвить женщин, борющихся за свои права вместо того, чтобы пользоваться «дамскими привилегиями», на обилие которых было принято жаловаться среди джентльменов. Но женщинам слово понравилось, и они присвоили его прямо из сатирической статьи.

Изначально суфражистки использовали только ненасильственные методы борьбы. Они устраивали уличные протесты, писали обращения в парламент, распространяли буклеты и листовки, в которых объяснялось, почему так важно право голоса для женщин. И — сталкивались в ответ с настоящим физическим насилием. Это не считая оскорблений и экономического давления, когда женщину увольняли за убеждения или резко поднимали ей и её семье квартирную плату.

Интересно, что не все суфражисты были женщинами. Движение за право избирать и быть избранной поддерживали прогрессивно настроенные мужчины. Тем не менее, с кулаками (а также дубинками и подкованными каблуками) накидывались именно на женщин.

Тут стоит добавить, что в программу суфражисток входило не только право голоса, но и требование права иметь собственное имущество, право распоряжаться собственным заработком (которое по закону принадлежало мужу, даже если он жил отдельно или избивал жену), право на равную оплату труда при равных условиях работы (если сейчас разница между мужскими и женскими зарплатами колеблется на уровне около двадцати процентов, то в то время она отличалась в разы), право на полноценное образование и над возможностью после развода оставлять выношенных в собственном теле детей с собой.

Сейчас кажется дикостью, что за требования, подобные этим, женщину могли повалить в грязь на мостовой и бить ногами. Но таковы были реалии. Джентльмены, разглагольствовавшие о дамских привилегиях и старомодной галантности, не стеснялись ударить женщину кулаком в лицо, стоило ей вслух захотеть получить высшее образование или право на то, чтобы на работу не вваливался забирать её зарплату муженёк, которого она не видела вот уже три года. Что касается властей, то они либо игнорировали, либо высмеивали любые требования.

Неудивительно, что суфражистки стали разрабатывать свои ответные методы для того, чтобы быть услышанными и чтобы просто защитить себя. Роза отрастила шипы. (Да, роза — один из давних символом борьбы за женские права, так что даже в карикатурах можно было встретить насмешки над тем, что эти розы, мол, слишком уж дикие).

Бомбы звучат, когда людям затыкают рты

Надо понимать, что в то время к терроризму прибегали по всей Европе, широко, повсеместно, с самой разной идеологической подоплёкой.. Устраивали теракты в России анархисты и требующие независимости финны, устраивали теракты на Западе ненавидящие своих колонизаторов ирландцы и леваки всех сортов. Суфражистки-террористки выгодно отличались от своих сестёр и братьев по терроризму тем, что принципиально выбирали время и место, где взрыв привлечёт внимание и заставит власти потратиться на ремонт, но не заденет людей.

Далеко не все суфражистки переходили ко взрывам. Часть по-прежнему приковывала себя к воротам у административных зданий или садилась на рельсы с плакатами. Другие, уже схваченные и отправленные в тюрьму или психушку, объявляли голодовку, отлично зная, что за этим последует насильственное кормление, которое обязательно приведёт или к повреждению пищевода и носоглотки, или к воспалению лёгких из-за того, что часть вливаемой пищи оказывается в дыхательном горле и спускается по нему. Те же, кто делал бомбы и устанавливал их, рисковали, на самом деле, порой меньше подруг.

«Если мужчины используют взрывчатку и бомбы для своих целей, они называют это войной. Так почему женщины не могут использовать то же оружие? Разница лишь в том, что мы считаем это не войной, а революцией», писала о терактах одна из лидеров движения, Кристабель Панкхёрст.

Суфражистки устанавливали взрывные устройства в пустых вагонах поездов, на фонарях и заборах под окнами правительственных учреждений и в тому подобных местах. Они также выбивали окна в домах представителей власти или могли устроить поджог. Суфражистки не хотели крови — они старались побольнее ударить по кошельку. Иногда это действеннее, чем наставить синяков. Теракты стали таким обычным делом, что полиции пришлось срочно учиться обеспечивать безопасность и утилизировать нитроглицериновые бомбы, а редкие прохожие ночью или рано утром шарахались от одиноких женских фигурок, зачем-то возившихся возле перил моста или литого чугунного забора.

Мастерицы рукопашного боя

Поскольку собрания и митинги суфражисток разгонялись силой, то им приходилось надеяться не только на бомбы. Одна из лидеров движения, Эммелин Панкхёрст, в девичестве Гульден, организовывала курсы рукопашного боя для женщин. Дамы учились боевым приёмам, а также использовать как оружие свои зонтики и быстро подобранные подходящие для драки предметы. Некоторые дамы приносили на митинги деревянные дубинки или просто скалки, спрятав их под одеждой.

Эммелин Панкхёрст была из политически активной семьи. Мать её состояла в движении против пошлин на торговлю хлебом, которые делали хлеб слишком дорогим, а отец всегда открыто выражал свои прогрессивные взгляды и даже участвовал в бойне при Петерлоо — массовом рукопашном сражении, в которое перешёл митинг за всеобщее избирательное право.

Панкхёрст, за которого вышла замуж Эммелин, был много её старше, но для Эммелин было главное то, что он был активистом в борьбе за права женщин. К тому времени, когда Эммелин перешла к активным действиям, её муж уже умер от серьёзной болезни.

Вскоре полиция только и делала, что охотилась за Панкхёрст. Её постоянно охраняла боевая группа из молодых женщин, она являлась на сходки и в места публичных акций максимально конспиративно и уходила с них стремительно и тайно, используя для этого, в том числе, двойниц, которых хватала вместо неё полиция (и которые немедленно устраивали отвлекающую драку). Тем не менее, время от времени её удавалось арестовать.

Суды Панкхёрст использовала как трибуну. По обычаям времени, на них присутствовала толпа зевак, и из зала вели репортажи журналисты, так что Эммелин отрывалась, произнося горячие, хорошо простроенные речи. «Мы не хотим быть нарушителями законов, мы хотим быть их создателями», вот самая известная из фраз, произнесённых ею в суде. Кстати, среди терактов от сестёр Панкхёрст по борьбе было расписывание стен в общественных местах цитатами из Билля о правах человека.

Выступления Панкхёрст на свободе собирали огромные толпы людей — речи в суде сделали своё дело. Во время её выступления в Гайд-парке, например, вокруг неё собралось полмиллиона человек!

Драки и теракты по призыву Панкхёрст суфражистки прекратили с началом Первой Мировой войны. Теперь деятельность Эммелин была в основном направлена на достижение победы. Она даже вела переговоры с Керенским в России, чтобы убедиться, что он не пойдёт на мир с Германией. Тем не менее, мнения о женских правах она не меняла и при случае его высказывала.

В любом случае, война, когда ушедших на фронт мужчин заменили на всех рабочих местах (включая пожарных и полицейских) женщины, показала, что женщина способна практически на всё то же, что и мужчина — только при этом она ещё умудряется рожать и воспитывать детей. Мир стал неуклонно меняться, и жизнь женщин — тоже. Страна за страной принимали законы, дающие женщинам право голоса и возможность высшего образования.