Что бывает, когда военные приходят к власти

Латинская Америка: переворотов много не бывает

Когда говорят о военных переворотах, в голове тут же рисуется Латинская Америка. Генералы в темных очках «Рейбан», суровость на физиономиях, отстрелы политических противников и массовое бегство населения. Знакомый сюжет, не правда ли?

За два века независимости государства региона повидали бесконечную череду всевозможных каудильо, обещавших повести страну и народ в светлое будущее. В подавляющем большинстве случаев получалось не очень. И вот почему. На заднем плане всегда маячили прибыли местной олигархии и иностранных держав, вмешивающихся в дела стран региона, среди которых пальму первенства быстро захватили США. Увязать их аппетиты с интересами большинства жителей страны не удавалось.

Однако после Второй мировой войны тенденция стала неоднозначной.

Бразильское «экономическое чудо»

Первого апреля 1964 года военные свергли президента Бразилии Жуана Гуларта, и крупнейшая страна Латинской Америки на два десятилетия оказалась в их власти.

На момент переворота в Бразилии бушевал экономический и политический кризис. Инфляция достигла двузначных цифр, население нищало, правые обвиняли Гуларта в том, что он завтра сдаст страну коммунистам.

Гуларт ничего не мог с этим поделать: страна вползла в рецессию в конце 50-х годов, до того как его избрали президентом. Военные обещали мигом решить вопросы. Мол, коррупционеров посадим, смутьянов расстреляем, будет красота и порядок. И обрели поддержку у правых политиков всех видов и расцветок.

Левые не признали результаты переворота, а профсоюзы и вовсе призвали к всеобщей забастовке. Но серьёзного сопротивления оказать не удалось. Военные немедленно зачистили все политическое поле, распустили Конгресс и запретили политические партии. Наряду с этим им удалось привлечь к управлению экономикой грамотных гражданских специалистов Роберто Кампоса, Делфима Ньето и Октавио де Бульеса.

Уже с 1965-66 годов экономика Бразилии демонстрирует устойчивый рост. Вплоть до 1976 года она в среднем росла на восемь (!) процентов в год. Позже — гораздо медленнее, но за это время Бразилия уже успела превратиться в промышленную державу.

Экономический рост сам по себе вовсе не означает, что жить всем стало лучше. Отнюдь — в обществе сохранялся высокий уровень неравенства. Но некоторая стабильность хотя бы частично примиряла население с каждодневными репрессиями. Они унесли жизни более 400 человек, около 50 тысяч попали в тюрьмы, где их пытали, — как будущего президента Дилму Руссеф. Любой протест подавлялся, а протестующие исчезали в тюрьмах. Более десяти тысяч были вынуждены бежать из страны.

Кроме того, за фасадом «бразильского чуда» и карманной оппозиции в конгрессе была операция «Кондор», которую хунта вела совместно с другими диктаторами региона. В ходе неё противники латиноамериканских диктатур выслеживались на территории иностранных государств и беспощадно уничтожались. Всего было убито около 60-80 тысяч человек, несколько сотен тысяч попали в тюрьмы.

Бразильская прижимистость — основа военного бюджета страны

Основными военными партнёрами Бразилии после переворота стали Франция, ФРГ, Великобритания и США. Удивительно, но хунта практически не увеличила военные расходы. И вообще подошла к вопросу на удивление практично, сосредоточившись на б/у. Так, с 1972-го по 1976 год армия приобрела подержанные 155-мм гаубицы М114 (150 штук), в 1971 году лёгкие танки М41 «Уокер Бульдог» (129 штук) и самоходные 105-мм гаубицы М108 (72 штуки).

«Бэушными» были и самолёты типа S-2E (восемь штук) и «Мираж» (три штуки). Впрочем, как раз на авиации и флоте бразильцы старались не экономить и предпочитали брать относительно новые образцы. Так, на истребитель F-5 нескольких типов от фирмы «Нортроп» потратили немыслимые для бразильских крохоборов деньги — 111 миллионов долларов!

Особой заботой бразильских военных была атомная энергетика. После переворота бразильские военные быстро пришли к мысли, что без атомной бомбы они так и останутся мальчиками на побегушках у США — и беззащитными перед традиционным соперником, Аргентиной. В ООН представитель Бразилии обругал «Договор о нераспространении атомного оружия» и отказался его подписывать. Вместо этого Бразилия стали сотрудничать в 1975 году с ФРГ, чтобы создать вначале собственную атомную промышленность, а потом и атомный флот (впрочем, с флотом дело вообще не задалось). В конце 70-х страна запустила свою атомную программу.

Бразильцы, правда, не были бы собой, если бы не приспособили полувоенную программу к экономическому развитию: мирный и не очень атом (уже сооружённый реактор «Ангра-1» и сооружаемый «Ангра-2») должен был снизить потребление нефти, которая пошла бы на экспорт. Сплошной профит. В течение 80-х годов был запущен первый каскад центрифуг. Небывалое достижение для Латинской Америки.

Конец «бразильского чуда»

С середины 70-х годов режим постепенно смягчался. А окончательно добил диктатуру, как бы странно это ни звучало, её экономический успех.

После прихода к власти генералы задавили рабочее движение. Вплоть до 1978 года стачка была очень редким зверем в бразильских реалиях. В 1979 году металлурги региона Сан-Паулу устроили забастовку. Неизвестно, кто больше удивился такой наглости — сами забастовщики или военные. Но подавить стачку не удалось, и вскоре забастовал весь регион, а потом и страна. Ведь чем выше экономический рост — тем больше предприятий, а следовательно, и «могильщиков диктатуры» — промышленных рабочих.

Результатом забастовки стало создание в 1980 году массовой «Партии трудящихся», опиравшейся на рабочих, студентов и левую интеллигенцию. А в 1985 году армия вернулась в казармы и генералы согласились на транзит власти гражданскому правительству.

Удивительной особенностью бразильских военных было то, что они сумели создать коллегиальную хунту, которая на протяжении 21 года выдвинула из своей среды пятерых генералов. Они умудрялись мирно передавать власть друг другу.

Кроме того, бразильские военные, несмотря на свою жестокость, не были идиотами и маньяками. Они шли на ослабление режима, если это позволяло им сохранять власть.

Окончательная передача власти оппозиции состоялась только в 1992–1994 годах, когда президентом был выбран Фернанду Кардозу. Однако недавние выборы в стране фактически восстановили военных у власти, причём демократичным путём. Президент Болсонаро — отставной капитан, а вице-президентом у него — генерал в отставке Гамильтон Мурао.

Аргентина: кровавый бардак на фоне бесконечного кризиса

В отличие от бразильцев, левая перуанская и правая боливийская хунты были с экономической точки зрения сплошным разочарованием. Нищета, кризисы, а потом и массовые убийства крестьян, рабочих и городских низов дополняли картину.

В Аргентине военные пришли к власти ещё в 1966 году. На фоне экономических проблем их переворот поначалу был воспринят с воодушевлением. Даже профсоюзы бросали в воздух чепчики, приветствуя хунту, которая обещала положить конец инфляции и нищете. Но уже в апреле–мае 1969 года состоялось знаменитое «Кордобасо» — массовые бунты рабочих промцентров. А в 1970 году генерала-диктатора Онганию свергли уже сами военные.

Нового диктатора, генерала Левингстона, через год сверг генерал Лануссе, и в 1973 году от военной хунты остались только воспоминания: к власти пришли гражданские. Впрочем, ненадолго. В 1976 году власть захватил генерал Видела, и всё предыдущее показалось просто цветочками.

Лозунги были всё те же: «Я избавлю Аргентину от инфляции (она тогда составляла три тысячи процентов) и ликвидирую политический кризис. Парламент разгонят, партии запретят, а оппозиционеров будут традиционно пытать и убивать». Местное ноу-хау — выбрасывать людей с вертолётов.

Официально исчезло около девяти тысяч человек, однако неправительственные группы говорят о 13 и даже о 30 тысячах человек.

А вот с инфляцией парни не справились. К моменту ухода Виделы в отставку в 1980 году в стране бушевал очередной кризис.

Генерала Виолу, который сменил Виделу, сверг генерал Галтиери. Но экономический кризис и тут почему-то не закончился.

Тогда в голову генерала пришла гениальная идея — надо сплотить нацию. Как? Войной же!

Воевать аргентинские генералы решили за Фолклендские (для местных — Мальвинские) острова. И с треском эту войну проиграли в 1982 году.

Проигрыш окончательно подорвал режим кровавых неучей. Экономика лежала в руинах, и последствия прихода военных к власти будут аукаться стране ещё очень долго.

Хитрые планы и скупердяйство аргентинских военных

Ещё до прихода к власти Виделы аргентинские генералы стремились заполучить атомное оружие. По вопросу атомных технологий аргентинцы кооперировались с бразильцами, немцами («Сименс» строил АЭС, а правительство ФРГ было согласно передать генералам технологии обогащения руды) и Израилем.

С приходом Виделы к власти расходы на армию тут же выросли в два раза: с двух до практически четырёх процентов ВВП. Изменился и подход к военным заказам: аргентинская армия стала активно тратить бабло на тяжёлое и наступательное вооружение.

Зато к 1974 году страна разжилась примерно 300 бронетранспортёрами типа Roland, Grenadier и AMX–VCI, а также 58 танками AMX-13/75. С 1978 года на вооружение поступили примерно 100-120 австрийских танков SK 105 «Кирасир». Некоторые программы модернизации танкового зверинца достались генералам от «прошлой жизни». Так, совместное с немцами производство условного среднего танка TAM, который хотя бы мог проехать по убитым дорогам и мостам сельской части страны, задумывалось уже в 1974 году, при перонистах. Пройти мимо такой идеи Видела и компания не смогли. Начиная с 1976-го и по 1986 год танков типа ТАМ (на базе шасси немецкого БМП «Мардер») наклепали 134 штуки. А заодно — более ста БМП типа TAM-VCTP.

Вскоре кризис заставил затянуть пояса и армию. Но даже в 1980–1983 годах военные расходы в среднем составляли три процента ВВП.

Кроме того, с 1978–1979 годов хунта резко увеличила траты на флот. А также на ВВС: подержанных и выпускаемых Израилем по лицензии «миражей» приобрели под 60 штук. Разгадка проста: вначале аргентинцы решили, что будут воевать с чилийскими генералами за пролив Бигл (операция «Суверенитет»). Но в последний момент римский нунций усадил горячих парней за стол переговоров.

Война накрылась тазом, но осадочек остался. Нереализованные амбиции и желание опять потрясти портупеей привели к войне с Британией за Фолкленды, после чего обанкротившуюся хунту выставили вон.

Как убить и экономику, и население: чилийский опыт

Пришедшая к власти в 1973 году чилийская хунта также продемонстрировала феерический пример экономического бардака. Вплоть до 1981 года единственное, чем запомнился генерал Пиночет, — это убийствами своих политических противников (более 2600 человек), массовыми пытками (несколько десятков тысяч) и бегством из страны полумиллиона человек.

При Альенде предпринималась попытка уйти от моноэкспорта. При Пиночете экономика вновь стала базироваться исключительно на экспорте меди. И продолжила лететь вниз — вслед за очередным экономическим кризисом 1974-76 годов.

Вся суть «экономического чуда» при Пиночете в двух словах: экономика Чили только к 1986 году доросла до уровня 1973 года, в который был свергнут Альенде. Причем экономическое чудо поразительным образом совпало по времени с периодом роста цен на медь — главный товар, который в Чили могли предложить на внешние рынки.

Одной из самых позорных страниц истории Чили эпохи Пиночета стали вспышки эпидемий брюшного тифа с 1977 по 1986 годы. Причина: чикагские мальчики-либертарианцы решили, что надо порезать социальные расходы. Сэкономили на медицине, на профилактике эпидемий, на водопроводе и обеззараживании питьевой воды, на канализации и т. д. В основном заплатили за это своими жизнями нижние слои общества — жители бедных кварталов столицы.

Итого, 14 потерянных лет. И зачем, спрашивается, надо было свергать Альенде? За то, что он тифом болеть не давал, что ли?

Армия — национальный фетиш Чили

Расходы на военных в Чили всегда были высокими. Здесь они при случае заменяли экономику, католическую церковь и психотерапевта.

«У нас офигенная армия!», — думал типичный чилиец и радостно крестился.

В 1958 году был принят секретный закон № 13196, более известный как «медный закон». По нему 15 процентов доходов от эксплуатации медных шахт шли непосредственно на армию. Соответственно, резкий рост цен на медь увеличил и военные расходы. Они выросли ещё больше после победы Альенде на выборах в 1970 году: с 2,2 до 4,4 процента, а в 1971 году составили уже 6,2 процента ВВП. Причина роста: правые и социалисты конкурировали за армию и не жалели денег на неё. В итоге в выигрыше оказались исключительно военные и правые, а социалистов раздавили.

С 1974-го по 1986 годы военные расходы Чили были самыми высокими — в среднем около 6,5% ВВП. Это убивало и так еле ползающую экономику страны.

Лишь после кризиса 1984–1985 годов, когда экономика в очередной раз рухнула, чилийским генералам обрезали паёк: с 6,2 процента в 1986 году расходы упали до 3,4 процента в 1990 году.

Как и аргентинцы, чилийцы были очень прижимисты. С 1981 года они активно закупали б/у вооружение для флота. В 1982–1984 годах приобрели 50 подержанных ЗРК «Сикет», 15 ММ-38 «Экзосет» и 38 ЗРК «Си слаг». «Бэушными» были фрегаты и эсминцы, закупленные в количестве четырёх штук в 1982–1990 годах. Основная масса подержанной техники шла из Израиля и Великобритании. Израиль даже впарил чилийцам 117 модернизированных танков «Шерман» М-51 в 1978–1980 годах и 65 танков «Супер Шерман» М-50 в 1984-м. Не знаю, как восприняли это в Сантьяго, а в ЦАХАЛЕ стопроцентно напевали «оп, оп, фраерок».

Относительно новое и «за дорого» покупали только у США, Франции и ФРГ. Впрочем, в целом, вопреки размерам расходуемых сумм, поставляемые объёмы техники не впечатляют. Аргентинцы закупали ощутимо больше. Так что не будет преувеличением сказать, что основную массу военных трат составлял старый добрый попилинг бабла.

И, хотя у Пиночета была своя идея фикс насчёт атомной бомбы, планы эти остались на бумаге в виду общей ущербности режима.

Гватемала: диктатура дубинки и «калаша»

Но все это были ещё «приличные» людоеды, на фоне которых месоамериканские диктатуры — это просто какой-то уж совсем угрёбищной позор-позор. Однако даже среди них выделялся гватемальский полковник Риос Монтт — просто какой-то на голову больной маньяк-евангелист. Даже в администрации Рейгана, хотя и говорили комплименты, считали диктатора слишком «эксцентричным».

В дивный новый мир полковник точно не желал брать индейцев-майя и коммунистов. А коммунистами у него были все, кто не успел стать индейцем.

Обе группы полковник уничтожал, не гнушаясь никакими средствами. Ради этого были организованы «Патрули гражданской самообороны» (патрулерос), в которых насчитывалось до полумиллиона человек. Геноцид гватемальских майя, начавшийся при Монтте и продолжившийся при его последователях, стал самым массовым в регионе. (Круче оказалась только «война с наркотиками» в Мексике. Но там она велась в условно демократическом государстве, так что оставим её за кадром).

В отличие от прочих коллег-диктаторов, генералу Риос Монтту оружия не требовалось.

Так что никаких САУ, ЗРК или ПЗРК: старый добрый огнестрел и холодное оружие. И всё.

Впрочем, военные расходы все равно увеличились, но на ничтожную цифру в 0,15 процента. Это показало, что для организации геноцида и массового выпиливания своих противников больших денег не надо. Нужны парни с промытыми мозгами, старое доброе насилие и обычная палка-копалка. Есть «Калашников» — хорошо, а нет — можно и без него обойтись. Экономика страны, тем не менее, оставалась стабильной. Правда, объяснялось это исключительно её низким и примитивным уровнем. На котором она и осталась, так и не развившись до стадии кризисов перепроизводства и глобальных экономических потрясений.

На скамье подсудимых (по обвинению в геноциде) Монтт оказался только в 2012 году, суд шёл медленно и с перерывами. Во время суда он и умер — в 2018 году, в возрасте 91 года, от сердечного приступа.

Вся власть армии?

Основные причины военных диктатур: опасение прихода к власти левых, желание обогатиться, стремление модернизировать страну. Их образ действия довольно однообразен — политические чистки, массовые убийства оппонентов, геноциды и откровенный грабёж.

В качестве государственной власти военные оказались худшим вариантом из возможных — хуже только фашисты, на которых военные нередко опирались.

Разумеется, роль военных во власти не сводится к переворотам и установлению власти армии. Да и южноамериканский континент — это ещё не вся планета. Но вывод из латиноамериканского опыта только один: армию надо держать в казармах и выпускать исключительно против внешнего противника.