Иностранные добровольцы в англо-бурской войне

Краткий экскурс в историю

Первоначально буры (африканеры) — потомки переселенцев из Голландии и ряда других европейских стран — обитали в Капской земле, на юго-западной оконечности континента.

Англичане захватили эту голландскую колонию в конце XVIII века и сохранили контроль по результатам наполеоновских войн. Буры, которых новые порядки не устраивали, переселились на северо-восток, основав на отбитых у зулусов землях государство Наталь. Но англичане в 1842 году захватили и эту территорию.

Тогда часть буров переселилась вглубь континента и основала там две новые республики — Трансвааль и Оранжевое Свободное государство, со столицами Преторией и Блумфотейном соответственно.

В ходе первой англо-бурской войны 1880–1881 годов бурам удалось отстоять свою независимость. В решающем сражении при Маюба-Хилл профессиональные британские солдаты были наголову разбиты фермерами.

Англичане отметили 1896 год рейдом Джеймсона, но он завершился неудачей. С этого момента республики начали готовиться к войне, которая стала осознаваться неизбежной. Через португальские колонии они начали получать закупленное в Германии оружие.

Когда в 1899 году началась англо-бурская война, симпатии многих людей в мире были на стороне свободолюбивых буров, а не Британской империи. В России даже появилась народная песня «Трансвааль, страна моя, ты вся горишь в огне…».

Помогать африканерам было популярно. И немало людей поехало на другой конец земного шара, чтобы бросить вызов Британскому Льву.

Добровольцы: дорога в Африку

Бурские республики принимали всех прибывших добровольцев, но сами в Европе или где-то ещё никого не вербовали и не приглашали.

Общее число иностранных добровольцев, воевавших на стороне буров, точно не известно. В исторической литературе даются оценки в диапазоне 2200-2700 человек.

Многие из волонтёров ранее жили и работали в республиках. Они рассчитывали на получение гражданских прав после окончания войны, хотя официально это условие объявлено не было. Так в войска Трансвааля вступили около тысячи иностранцев.

С декабря 1899 года стали прибывать добровольцы из Европы. Они плыли французскими либо германскими пароходами, которые через Суэцкий канал шли в Делагоа, что на юге Мозамбика. Некоторые суда с военными грузами для буров и добровольцами перехватывались британскими военными кораблями.

Один из русских добровольцев во время остановки в Адене отправлял заказные письма в Россию. И там английский чиновник, принимая корреспонденцию, спросил его по-русски, не в Трансвааль ли тот едет. Но у волонтёра была готова легенда. Он объяснил, что едет в Мозамбик и составляет энтомологическую коллекцию. И при этом показал британцу двух пойманных бабочек.

За семь месяцев — с декабря по июнь — так прибыло, по некоторым оценкам, от 900 до 1000 человек.

Это был не единственный маршрут. Ирландцы, составившие отряд из 46 бойцов, прибыли через Капштат под видом санитаров.

В первой половине 1900 года время английские войска пошли в наступление. После падения Претории в начале июня поток добровольцев сократился. С сентября война превратилась в партизанскую.

Прибывшие издалека добровольцы, как обычно в таких случаях, представляли собой безумный коктейль из идеалистов, «солдат удачи» и различных авантюристов. Прежде всего, этих добровольцев нужно разделить на две группы. Первая прибывала самостоятельно, на свой страх и риск. И за свой счёт. Это в массе своей — «идейные». Среди них было немало офицеров, исключённых со службы либо обойдённых начальством, которые рассчитывали занять в бурской армии места командного состава.

Вторая группа — это завербованные различными общественными организациями в Европе и отправленные в Южную Африку на собранные пожертвования. Тут с мотивацией было заметно хуже. Некоторые из этих волонтёров не собирались воевать, а просто рассчитывали таким образом прокатиться на край света, чтобы найти работу на приисках.

На месте добровольцев либо распределяли по отрядам буров, либо те формировали свои собственные. Которые носили грозное название «корпус», хотя могли насчитывать лишь десятки бойцов. Но в целом создавалось впечатление, что их намного больше. Англичане полагали, что на стороне африканеров воюют от восьми до десяти тысяч иностранных волонтёров.

Впрочем, и век спустя ничего не изменилось. Скажем, во время войны в 90-е годы в Югославии количество русских добровольцев на стороне сербов противником также завышалось на один-два порядка.

По одним данным, больше всего волонтёров для армии буров дали немцы, по другим — голландцы. Приехало также немало французов, русских, шведов и ирландцев.

Конечно, случались и не совсем обычные случаи. Один из русских — некий Николаев — смог привезти десять (по другим источникам — двенадцать) вооружённых черногорцев. Он забрал их в Джибути, где те работали на строительстве железной дороги. При этом русский платил им жалованье из собственных средств.

Ну, не совсем своих. Как позже выяснилось, он работал кассиром в Киеве. И, отправившись в Трансвааль, прихватил внушительную сумму.

После отъезда Николаева черногорцы присоединились к отряду Йоханнесбургской полиции.

В Трансвааль прибыла также группа польских шахтёров, работавших в Бельгии и Германии. А генерал Петрус Жубер под влиянием книг Генрика Сенкевича решил, что поляки должны служить в кавалерии.

На тропе войны

Первым появился немецкий отряд под командованием полковника Адольфа Шиля, который участвовал ещё в подготовке южноафриканских республик к войне. Действовал он удачно, но недолго. Двадцать первого октября 1899 года немецкие и голландские волонтёры захватили у железной дороги склад с виски и джином.

И упились не только славой, но и трофеями. После чего сами стали добычей британских уланов.

Часть их перекололи пиками, а часть, вместе с раненым немецким командиром, были взяты в плен.

В марте 1900 года всех этих добровольцев попытались объединить в рамках «Иностранного легиона», во главе которого встал французский полковник, писатель граф де Вильбуа-Марейль. Его помощником был русский подполковник Евгений Максимов (в воспоминаниях его нередко называют полковником. — Прим. ред.).

Граф погиб в начале апреля того же 1900 года. Максимов возглавил русско-голландский (фактически голландский) корпус. В дальнейшем национальные отряды фактически действовали самостоятельно. Они нередко распадались, бойцы переходили из одного в другой. И восстановить в деталях этот процесс очень тяжело.

Лучшая репутация как храбрых солдат была у немцев, также заслужили славу французы и ирландцы. Американцы и итальянцы зарекомендовали себя как разведчики, причём последние прославились и как самые наглые мародёры.

Штабс-капитан Шульженко, оказавшийся в немецком отряде Кранца, очень нелестно отзывался о своих сослуживцах. Он считал, что там почти половину составляют разного рода авантюристы и тёмные личности. Впрочем, это резонно.

Добропорядочные бюргеры вряд ли бросят дом и семью и поедут на край света.

В Южной Африке была и большая диаспора евреев, в основном прибывших из России. Некоторые из них приняли участие в той войне. Так, самым знаменитым стал российский подданный Герман Юдилович, который в начале 1900 года получил звание вельдкорнета, а затем возглавил большой отряд буров.

Правда, намного больше евреев диаспоры действовали на стороне британских войск. Африканеров они не любили, так как им, как и прочим иностранцам, не предоставляли права гражданства.

Партизанщина

Хоть буры и готовились к войне, за несколько лет нормальную армию они так и не создали.

Один из русских, воевавших в отряде буров, отмечал, что в их штабах вообще обходятся без карт. И объяснял это хорошим знанием местности. Война тут оказалась совсем не такой, как он представлял. Так, привезённые из России сабля и револьвер оказались не нужны, он их бросил и купил ружьё.

Успехи африканеров он объяснял хорошей разведкой. Они также были замечательными стрелками и минёрами. А в атаки ходили молча, без всяких там «ура!».

Многие были вооружены трофейными английскими винтовками Ли-Метфорда и использовали трофейные патроны с пулями «дум-дум», оболочка которых имела четыре продольных нареза. Попадая в тело, они раскрывались, словно цветок, и наносили тяжёлые ранения.

У буров были своеобразные понятия о дисциплине, удивлявшие приехавших к ним офицеров. Если отряд не нравился ополченцу, он мог переходить к другому командиру.

Организация добровольческих отрядов также была далека от идеала. Многие из волонтёров получали довольствие, но в боях не участвовали под предлогом потери лошадей. В конце июня 1900 года буры попытались навести с этим порядок и назначили единого командира для безлошадных добровольцев. Те же из них, кто отказывался перейти под его начало, должны были выехать в Мозамбик.

Русский отряд

К числу самых известных русских волонтёров следует отнести подполковника Евгения Максимова и штаб-ротмистра Алексея Ганецкого. Воевавший добровольцем Алексей Гучков позже стал известным политиком.Помимо солдат на стороне буров действовали в составе санитарных отрядов и русские медики.

Алексей Ганецкий, сын генерала — героя Плевны, возглавил сформированный весной 1900 года русский отряд. Но там были не только русские. К Ганецкому присоединились греки, а также итальянцы-гарибальдийцы, воевавшие вместе с ними против турок в 1897-м. Общая численность отряда составила 36 человек (возможно, что потом она несколько выросла).

Генералу Жуберу было доложено, что сформирована казачья сотня.

Отряд провёл самостоятельно и совместно с бурами несколько операций. Британская пресса неоднократно сообщала о гибели Ганецкого. Но, как это нередко бывает, сообщения оказались ложными.

Из-за внутренних конфликтов русский отряд распался, часть бойцов перешла в партизанский отряд Терона. В конце июля 1900 года ротмистр вернулся в Россию. Оказавшись в центре внимания прессы, он давал интервью, сравнивая падение Претории со взятием Москвы французами в 1812 году.

Во время боевых действий несколько волонтёров попали в плен. Так, упомянутый выше штабс-капитан Шульженко содержался в Бомбее, а князь Нико Багратиони — на острове Святой Елены. Как Наполеон.

Считается, что на стороне буров действовали свыше двухсот человек из России, но имена и фамилии большинства из них неизвестны. В военных отчётах того времени, как правило, фигурируют лишь отправившиеся на юг Африки офицеры. Есть также списки с фамилиями русских подданных, оказавшихся в английских концлагерях. Среди них много евреев из южноафриканской диаспоры.

Данные по погибшим добровольцам также, скорее всего, не полны.

Летом 1900 года многие иностранные волонтёры стали возвращаться по домам, думая, что дело проиграно. Война продолжилась, но уже без них. Буры партизанили ещё два года.