Искушения Петра I: Всешутейший, Всепьянейший и Сумасброднейший собор

Версий о том, почему Пётр I учредил Всешутейший, Всепьянейший и Сумасброднейший собор, предлагали много. Даже современники объясняли мотивы царя по-разному. Голштинский дворянин Фридрих Вильгельм Берхгольц, оставивший подробный дневник о пребывании в России, к примеру, считал, что государь, спаивая людей до смерти и выставляя сотни бочек с вином для народа, пытался высмеять пьянство. Кто-то видел в этом насмешку над католичеством, кто-то над православием, иные опасались, что император спаивает приближённых лишь для того, чтобы развязать им языки и узнать истинные помыслы. В целом представляется, что все эти предположения по-своему верны.

Уже в 1690-х годах Пётр в своих письмах зачастую отправляет поклоны «всешутейшему» — первому своему воспитателю Никите Зотову. Именно он носил сан князя-папы, или всепьянейшего патриарха. Даже в разгар Северной войны Пётр успевает устраивать заседания «собора», а когда вдруг забывает отвечать на письма, его отлучают от Ивашки (пьянства) и кабаков.

Необходимость принимать участие в следствиях и допросах редко отвлекали Петра I от запланированных заседаний Всепьянейшего собора. При особой надобности царь умел совместить важные государственные дела с весёлым досугом.

Изначально «собор» появился в качестве шутки над католическими обрядами. Но в деталях и выборах прозвищ мы уже видим православные традиции. Особенно ярко эта пародия становится заметна вслед за упразднением патриаршества. Вскоре после кончины последнего патриарха Адриана Пётр устроил свадьбу своего шута, на которой присутствовал «всешутейший патриарх». А сообщения об этом разослали по всей России. Царь сам тщательно разрабатывал правила, чины и подробно описывал наряды, в которых надлежало приходить на заседания. Матерные слова были обязательны.

Детали о маскарадных попойках Петра I со своими соратниками известны в том числе благодаря личным письмам царя, в которых он подробно перечисляет не только участников алкогольных сборищ, но также их матерные прозвища и «титулы». А публичный характер таких «увеселений» лишь укреплял слухи о подмене «истинного» царя на «сатанинского».

В легенды вошёл царский кубок большого орла, вмещавший более литра водки. По заведённым Петром I правилам эту ёмкость был обязан опустошить до дна всякий, кто опоздал на ассамблею.

Самый запоминающийся праздник состоялся в Петербурге в 1717 году. Это была свадьба князя-папы, 70-летнего Зотова. В процессиях участвовали медведи, придворные в костюмах индейцев, Бахуса, сатиров и Нептуна. Мужчин одевали в женские платья, и наоборот. Новобрачные пили из сосудов в форме гениталий, а брачная ночь проходила в деревянной пирамиде. За всем происходящим внутри могли наблюдать все желающие через специальные дыры. На следующий же день пьяного князя-папу Зотова в окружении его «кардиналов» посадили в скреплённые деревянные бочки и стали в них переправлять через Неву. Причём сам князь-папа плавал в бочке с пивом, откуда торчала одна его голова, а окружающие били его вёслами и топили в пенном напитке. На краю бочки сидел «Бахус» и беспристрастно прихлёбывал. Вспоминают, что царя участники этого заплыва поносили страшно. Но, как ни удивительно, все остались живы и здоровы.

В 1710 году Пётр I устроил шумную свадьбу своей племянницы Анны Иоанновны с курляндским герцогом Фридрихом Вильгельмом. Однако усердие царя привело к печальным последствиям. Перепившийся герцог умер от алкогольного отравления. А Анна Иоанновна осталась вдовой.