Искусство войны Тамерлана

О Тамерлане слагали легенды, а его жизнь обросла самыми невероятными подробностями. Кто он: чёрный маг или правоверный? Варвар или справедливый повелитель? И как же ему удалось одержать столько побед и завоевать столько стран?

Империя Тамерлана: колосс на глиняных ногах?

В истории Средней Азии, да и в мировой истории фигура Тимура занимает особое место. Сын небогатого феодала из отюреченой монгольской семьи сумел не только выбиться в люди, но и построить одну из самых могущественных империй своего времени, влияние которой ощущается по сей день. Основой державы были бесконечные войны, которые Великий Хромец вёл до самой смерти, не скупясь на силы и средства. Именно качества настоящего полководца и замечательного стратега позволили Тимуру расширить империю, раскинувшуюся от Анатолии до Гиндукуша.

Современники ненавидели и боготворили Тамерлана, называли его исполнителем воли Аллаха и чёрным магом, заключившим договор с языческими богами, ценили его прямоту и справедливость и осуждали коварство и жестокость. О роли и значении империи Тимура говорят и сегодня, немало внимания уделяется внешнеполитическим акциям Тамерлана, знаменитым сражениям и штурмам, однако гораздо меньше интереса вызывают принципы военного искусства этого великого политика и военачальника, их развитие и непосредственное воплощение.

В чём же был секрет его побед? Попробуем разобраться.

Походы Тамерлана: череда везений или чёрная магия?

Основой военной силы Тамерлана была, как это характерно для степных империй, лёгкая лучная конница, известная европейцам ещё со времён гуннских нашествий. Тамерлан, однако, умело сочетая степное и оседлое, не только прибегал к характерным для такого рода государственных образований методам вербовки покорённых племён и народов, но и использовал принципиально новые тактические схемы и методы ведения войны. Сформировавшись на стыке монгольского и тюркского, языческого и мусульманского, кочевого и земледельческого, Тимур, много повидавший и испытавший на себе уже в юности, стал человеком широких взглядов, что, несомненно, отразилось и на его полководческом почерке. В этом смысле он куда больше походит на столь почитаемого на востоке Искандера — Александра Македонского, чем на своих предшественников племенных князей. С молодых лет Тимуру приходилось иметь под рукой то ханский тумен, то местные племенные отряды, что заставляло учиться выстраивать систему подчинения и железной дисциплины, сфокусированной на личности самого эмира.

Для создания такой вертикали власти и органов управления не подходили ни проверенные временем племенные связи, ни яростный религиозный фанатизм, тем более не приходилось говорить о каком-либо национальном сознании в его более-менее современном понимании. Чтобы держать в повиновении столь разномастную армию, необходимо умело сочетать самые разные подходы, соединяя их в систему жёсткого подчинения и обязательства службы лично эмиру. Это, в свою очередь, требовало достаточно совершенных средств связи, развитой дорожной сети, прочного авторитета центральной власти во главе с самим Тамерланом. Выстраиванию и отладке этой системы великий полководец посвятил большую часть своей жизни: постоянные походы сплачивали воинские контингенты, отрывая их от местной территориальной элиты, а щедрое жалование и неотвратимость наказания даже для самых знатных военачальников гарантировали непререкаемый авторитет в войсках. Тем не менее восстания и предательства постоянно сопровождали Тимура — ежегодно вспыхивали мятежи против центральной власти, подавляемые эмиром с неукротимой энергией.

В приписываемом перу Тамерлана «Уложении Тимура» есть следующие слова: «девять десятых государственных дел решаются расчетливостью, благоразумием и советами и лишь одна десятая — мечом», что много говорит о том, какое внимание эмир уделял стратегии непрямых действий и несиловым методам ведения войны. Именно блестящее знание психологии и обычаев своих людей и соседей, богатый арсенал методов привлечения сторонников и сочетание известной политической гибкости и принципиальности позволили Тамерлану покорять всё новые земли, выигрывая войну за войной. Грамотная и целенаправленная политика создавала более выгодные стратегические условия, позволявшие решать задачи даже в окружении неприятелей или на неудобном театре военных действий. Тимур не стеснялся учиться у противников и перенимать подходящие для него особенности военного искусства соседей. Так, для того чтобы исключить вторжения на свои территории с севера и северо-востока, Тамерлан сам ходил на кочевников и горцев, нанося из года в год превентивные удары, уничтожая волю противника к сопротивлению, ломая его планы по объединению усилий против эмира.

Против османов и Тохтамыша

В оперативном искусстве Тамерлан может считаться одним из лучших полководцев как по скорости маршей, так и по выбору оперативного направления: биография эмира изобилует примерами ложных движений и внезапных атак, осуществлявшихся целыми корпусами на протяжении сотен километров. Так, планируя взять крепость Карши — одну из твердынь Мавераннахра (совр. Южный Узбекистан), отнятую у него его шурином Хусайном, Тамерлан с войском отправился в Хорасан — область, лежащую в противоположном направлении (совр. Восточный Иран), чтобы уверить неприятеля в том, что ему ничего не угрожает. Как только противник получил эти сведения и начал беспечно предаваться увеселениям, Тимур с небольшим отрядом скрытно подошёл к крепости и захватил её. Оперативный гений Железного эмира также проявился во время затяжной войны на западе, в которой Тамерлану пришлось одновременно бороться с восставшими иранскими городами, мамлюками, османами и их союзниками. Все враги были повержены. Анатолийская кампания 1402 года привела к тому, что турецкому султану Баязиду Молниеносному пришлось принимать бой с Тимуром с перевёрнутым фронтом, не имея возможности даже дать отдохнуть своим войском после длительного марша. Разгром султанской армии в Ангорской битве привёл к разделу османской державы и началу междоусобицы среди наследников захваченного в плен Баязида.

Помимо стремительных манёвров и неожиданных атак в духе классиков военного искусства Тамерлан был мастером организации и проведения длительных маршей. Так, в 1391 году (во время войны с Тохтамышем) эмир с войском прошёл от Сырдарьи до Волги через прикайспийские степи и южные отроги Урала более 5 тыс. км! Для проверки боеготовности незадолго до встречи с главными силами ордынцев Тамерлан устроил охоту, в которой участвовала вся армия. И вопрос добычи продовольствия был в данном случае вторичен: такая охота являлась аналогом командно-штабных учений, целью которых было налаживание взаимодействия между корпусами, проверка надёжности системы отдачи, доведения и выполнения приказов. Каждый раз такие «игры» тщательно разбирались самим эмиром и его ближайшими соратниками, что способствовало не только сплочению подразделений, но и улучшению командных навыков. Это было особенно важно, учитывая те требования, которые Тамерлан предъявлял к командирам корпусов во время своих походов и на поле боя.

Тимур и его армия

В сражении Тамерлан использовал разные тактические схемы, применяя их в зависимости от поля боя и особенностей неприятельской армии, но неизменным оставался его полководческий талант и глубокое понимание основ военного искусства. Несомненным козырем в руках эмира была сеть соглядатаев и шпионов, пронизывавших соседние страны. Настоящая система внешней разведки позволяла Тимуру быть в курсе основных событий и планов неприятеля, его организации и военном потенциале. Сплочённость корпусов делала возможным их автономное применение на театре боевых действий и давала уверенность в том, что подразделение выполнит свою задачу в полном объёме. Воины, бежавшие с поля боя или покрывшие себя бесчестьем иным образом, подвергались репрессиям и наказаниям, причём Тамерлан делал ставку на моральный аспект, а не на физическую расправу: всадников превращали в пехоту, у тумена могли отобрать знаки отличия или вовсе расформировать как боевую единицу, включив его подразделения в другие корпуса. Всё это формировало у воинов чувство служения общему делу, гордости за своё соединение, к которому они принадлежали. После смерти эмира произошла череда восстаний и мятежей, однако при его жизни противоречия между разными культурами, народами и туменами уравновешивались фигурой Великого Хромца.

Важным следствием деятельности Тамерлана стало совершенствование боевого порядка армии, дальнейшее развитие монгольских и могулистанских военных традиций. Совершенствование управления и повышение автономности соединений привели к тому, что при необходимости эмир мог разделить армию на 5, 7 или 9 самостоятельных частей, каждая из которых имела свою задачу в бою. Так, в памятной битве при Кондурче (1391) Тамерлан, зная особенности военного дела ордынцев, эшелонировал свои силы, разделив их на 7 корпусов: три авангарда, два фланга, центр и мощный резерв. Когда Тохтамышу удалось достичь частичного успеха на одном из крыльев, Тимур ввёл в бой свежие силы, отразил атаку, а после рассеял неприятеля. Если эмиру приходилось иметь дело с необычным или особенно сильным противником, его талант раскрывался с особенной яркостью. В битве при Дели (1398) Тамерлану противостояли войска Маллу-хана, в том числе отличная пехота и слоны. Для отпора неприятелю эмир прибег к хитрости: главные силы его армии укрепились на холме, отгородившись от врага щитами, палисадами и шипами, на флангах чуть поодаль была расставлена элитная ударная конница. Когда началось сражение, конники Тимура смогли ложным отступлением увлечь слонов за собой и оторвать от пехоты индийцев, после чего с фронта на элефантерию понеслись обезумевшие от страха верблюды и буйволы — животные, запаха которых слоны испугались. Ещё больше они испугались пучков горящей соломы, привязанных к зверям, так что немедленно слоны пустились в бегство и потеряли всякое управление. Расстроенные ряды делийской пехоты не успели реорганизоваться, и по ним ударили всадники Тамерлана — сам Маллу-хан бежал, многие его люди были взяты в плен и казнены по приказу завоевателя.