Испанка: грипп, навсегда изменивший мир

28 сентября 1918 года испанская газета дала своим читателям короткий ликбез по гриппу. «Агент, ответственный за эту инфекцию — это бацилла Пфайффера, которая чрезвычайно мала и видна только с помощью микроскопа».

Объяснение было своевременным, потому что мир оказался в тисках самой жестокой за всю историю пандемии гриппа. Но заметка оказалась неверной: Испанка была вызвана вирусом. К сожалению, не только одна испанская газета неверно определила возбудителя болезни. Идея о том, что грипп был вызван бациллой или бактерией, была принята самыми выдающимися учеными того времени, которые оказались совершенно беспомощными перед лицом бедствия.

История эпидемии испанского гриппа

Вирус гриппа H1N1 был одним из самых смертоносных бедствий в истории. Между первым зарегистрированным случаем в марте 1918 года и последним в марте 1920 года погибло 50 миллионов человек, хотя некоторые эксперты предполагают, что общее число могло быть вдвое больше. «Испанский грипп» убил больше, чем первая мировая война, возможно, даже больше, чем вторая мировая война, и даже больше, чем обе войны вместе взятых.

Пандемия разразилась на критическом этапе эволюции понимания инфекционных заболеваний. Еще в 19 веке эпидемии считались стихийными бедствиями — понятие, которое восходит к средневековью. Бактерии были впервые обнаружены в 17 веке, но изначально они не были связаны с человеческими болезнями. В конце 1850-х годов французский биолог Луи Пастер установил связь между микроорганизмами и болезнями, а спустя пару десятилетий немецкий микробиолог Роберт Кох продвинул современные концепции инфекционных заболеваний. «Теория микробов» распространялась повсеместно, постепенно заменяя более фаталистические идеи.

Откуда появился испанский грипп?

Также невозможно точно определить, где возник испанский грипп. Хотя наиболее распространенным объяснением являются окопы Первой мировой войны, где плохие санитарные условия и болезни были крайне распространены. Грязные, зараженные крысами условия, несомненно, повлияли на иммунную систему солдат, сделав их более уязвимыми для болезней.

Считается, что первые случаи были зафиксированы в военных фортах Соединенных Штатов, прежде чем распространяться с угрожающей скоростью в Европу. Но все же, пандемия получила название «Испанский грипп, или Испанка».

Военная цензура преувеличивала влияние вируса в Испании. В то время как Великобритания, Франция, Германия и США подвергали цензуре и ограничивали сообщения об эпидемии, газеты в Испании (нейтральная страна) могли свободно передавать все ужасные детали пандемии. Так, название "Испанка" распространилось по всему миру.

К 20 веку применение теории микробов в сочетании с улучшением гигиены и санитарии значительно усилило борьбу с так называемыми «массовыми» болезнями, от которых страдают человеческие сообщества. Особенно это коснулось великих городов, которые выросли вслед за Индустриальной революцией. В течение 19-ого столетия городское население значительно сократилось из-за таких болезней, как холера, тиф и туберкулез, потому города нуждались в устойчивом притоке здоровых крестьян из сельской местности.

К 1918 году вера в науку была высокой, и некоторые ученые стали переоценивать свои силы и знания. Это побудило ирландского драматурга Джорджа Бернарда Шоу написать «Дилемму доктора», в которой он предостерегал врачей от гордыни. Но потребовалась вспышка еще одного массового заболевания — Испанского гриппа — чтобы донести до них, как мало они знают.

Когда ученые рассуждали о «микробах» в начале 20-го века, они обычно подразумевали бактерии. Вирус был новой концепцией. Первый вирус, обнаруженный в 1892 году, заразил растения табака и был обнаружен косвенно по его способности передавать болезнь. В отличие от многих бактерий, он был слишком маленьким, чтобы его можно было увидеть через оптический микроскоп. Не видя вирусов, ученые обсуждали их природу: организм или токсин, жидкость или частица, мертвые или живые? Они были покрыты тайной, и никто не подозревал, что они могут быть причиной гриппа.

Во время предыдущей пандемии гриппа — так называемого «русского» гриппа, который начался в 1889 году — студент Коха по имени Ричард Пфайффер утверждал, что определил вызвавшую грипп бактерию. Как стало известно, бацилла Пфайффера существует и вызывает заболевание, но не вызывает гриппа. Во время пандемии 1918 года патологи, которые выращивали бактериальные колонии из легочной ткани жертв гриппа, обнаружили бациллы Пфайффера в некоторых, но не во всех их культурах. Этот вопрос их озадачил.

Созданные против бацилл Пфайффера вакцины, казалось, приносили пользу некоторым пациентам. Фактически, эти вакцины были эффективны против вторичных бактериальных инфекций, которые вызывали пневмонию — во многих случаях главную причину смерти — но ученые не знали об этом в то время. Они осознают свою ошибку слишком поздно.

Почему заболевание назвали «испанским гриппом»?

Русский грипп получил свое название, потому что возник в Бухаре в Узбекистане (в то время входившем в состав Российской империи). Пандемия, разразившаяся почти 30 лет спустя, всегда будет называться «испанским гриппом», хотя она не началась в Испании. Этот грипп охватывал мир тремя волнами, которые в северном полушарии соответствовали мягкой волне весной 1918 года, смертельной волне следующей осенью и вспышкам в первые месяцы 1919 года, которые были промежуточными по вирулентности. Первые случаи были официально зарегистрированы в марте 1918 года в лагере Фанстон, военной базе в Канзасе. В течение шести недель болезнь достигла окопов западного фронта во Франции, но только в мае грипп разразился в Испании.

В отличие от США и Франции, Испания была нейтральной в войне, поэтому она не подвергала цензуре свою прессу. Поэтому первые испанские случаи были опубликованы в газетах, и поскольку король Альфонсо XIII, премьер-министр и несколько членов кабинета были среди этих ранних случаев, тяжелое положение страны было очень заметно. Люди во всем мире считали, что эта болезнь распространилась из Мадрида. Это заблуждение, поощряемое пропагандистами в тех воюющих странах, которые знали, что заразились им до Испании. В интересах поддержания морального духа в своем собственном населении они были рады переложить вину на Испанию. Название "Испанка" прочно укоренилось в обиходе.

Может ли грипп снова убить тысячи?

Пол Морланд: «Даже пандемии испанского гриппа было недостаточно, чтобы остановить рост населения».
Понятно, что испанцы понимали несправедливость этой клеветы: они знали, что не несут ответственности, и подозревали французов в том, что они перенесли грипп через границу.

Но хотя испанка не родилась в Испании, эта страна очень сильно пострадала от болезни. В начале 20-го века грипп рассматривался как демократическая болезнь — никто не был застрахован от нее — но даже в гуще пандемии было отмечено, что заболевание распространялось неравномерно. Оно «предпочитало» определенные возрастные группы: очень молодые и пожилые, но также и среднюю когорту в возрасте от 20 до 40 лет. Грипп предпочитал мужчин мужчинам, за исключением беременных женщин, которые подвергаются особенно высокому риску.

Эти возрастные и гендерные паттерны повторялись во всем мире, но вирулентность также варьировалась от места к месту. Жители некоторых частей Азии в 30 раз чаще умирали от гриппа, чем жители некоторых частей Европы. В целом, в Азии и Африке были самые высокие показатели смертности, а самые низкие — в Европе, Северной Америке и Австралии.

Но и на континентах были большие различия. В африканских странах к югу от Сахары уровень смертности в два или даже три раза выше, чем в северной части пустыни, а в Испании зафиксирован один из самых высоких показателей смертности в Европе — в два раза больше, чем в Британии, в три раза больше, чем в Дании.

Неровности на этом не остановились. В целом, города пострадали хуже, чем сельские районы, но некоторые города пострадали хуже, чем другие, и даже внутри городов были различия. Например, вновь прибывшие иммигранты, как правило, умирали чаще, чем более устоявшиеся группы. В то же время в сельской местности одна деревня могла быть уничтожена, а другая, внешне похожая во всех отношениях, получала небольшую дозу.

Кто был наиболее подвержен риску?

Грипп, казалось, заражал с элементом случайности. Взрослые в расцвете сил гибли в массовом порядке, дети оставались сиротами, пожилые родители не могли постоять за себя. Люди не могли объяснить эту лотерею, и это вызывало глубокое беспокойство. Пытаясь описать это чувство, французский врач из города Лион написал, что это было совсем не похоже на «боли в кишечнике», которые он испытывал, работая на фронте. Это было «более рассеянное беспокойство, ощущение неописуемого ужаса, охватившего жителей города».

Только позже, когда эпидемиологи сосредоточились на цифрах, начали появляться модели, и были выдвинуты первые элементы объяснения. Некоторая изменчивость может быть объяснена неравенством богатства. Плохое питание, условия жизни и ограниченный доступ к здравоохранению ослабили иммунитет, сделав бедных, иммигрантов и этнические меньшинства более восприимчивыми к инфекции. Как сказал французский историк Патрик Зильберман: «Вирус, возможно, вел себя демократично, но общество, которое он атаковал, едва ли было эгалитарным».

Любое другое основное заболевание делало человека более восприимчивым к испанскому гриппу, в то время как предшествующее воздействие самого гриппа модулировало тяжесть заболевания. Жестоко пострадали отдаленные сообщества без большого исторического опыта заболевания, равно как и города, которые были обойдены первой волной пандемии, поскольку они не были иммунологически «подготовлены» ко второй. Например, Рио-де-Жанейро — столица Бразилии в то время — получил только одну волну гриппа в октябре 1918 года и имел уровень смертности в два или три раза выше, чем в американских городах на севере, которые получили оба источника и осенние волны. И Бристольский залив на Аляске был защищен до начала 1919 года, но когда вирус, наконец, попал туда он сократил население эскимосов залива на 40%.

Кампании общественного здравоохранения имели значение, несмотря на то, что медики не понимали причину заболевания. С незапамятных времен всякий раз, когда заражение является угрозой, люди практиковали «социальное дистанцирование» — инстинктивно понимая, что избавление от инфицированных людей увеличивает шанс оставаться здоровым. В 1918 году социальное дистанцирование приняло форму карантинных зон, изоляторов и запретов на массовые собрания. Там, где они были должным образом применены, эти меры замедлили распространение. Австралия полностью избежала осенней волны, введя эффективный карантин в своих портах.

Исключения подтверждают правило. В 1918 году Персия была несостоявшимся государством после многих лет использования в качестве пешки в «Большой игре» — борьбе британцев и русских за контроль над обширной территорией между Аравийским и Каспийским морями. Её правительство было слабым и почти обанкротилось, ему не хватало последовательной санитарной инфраструктуры, поэтому, когда в августе 1918 года в северо-восточном священном городе Мешхед разразился грипп, никаких мер по социальному дистанцированию не было.

В течение двух недель каждый дом в Мешхеде был заражен — этой осенью заболели две трети населения города. Без ограничений в передвижении грипп распространился с паломниками, солдатами и торговцами на большую часть страны. К тому времени, когда Персия избавилась от гриппа, она потеряла до 22% своего населения.

Когда Чарльз Дарвин изложил свою теорию эволюции путем естественного отбора в «Происхождении видов» (1859), он не предполагал, что его идеи будут применены к человеческим обществам, но так появилась "наука" евгеника. Евгеники полагали, что человечество состоит из разных «рас», которые боролись за выживание, и к 1918 году их мышление стало основным в промышленно развитых обществах. Некоторые евгенисты отмечали, что более бедные слои общества непропорционально страдают от гриппа, который они приписывают конституционной неполноценности. Они также включили теорию микробов в свое мировоззрение: если бедные и рабочие классы были более склонны к инфекции, рассуждали евгенисты, они должны были винить только самих себя, потому что Пастер учил, что инфекцию можно предотвратить.

Индийская напряженность

Страшные последствия такого мышления нигде не проиллюстрированы лучше, чем в Индии. Британские колонизаторы этой земли давно придерживались мнения, что Индия по своей природе негигиенична, и поэтому мало вкладывали в здравоохранение коренных народов. В пандемии погибло до 18 миллионов индийцев — самая большая потеря в абсолютных цифрах среди всех стран мира. 

Недостаточная реакция Британии на распространение гриппа вызвала негодование в движении за независимость. Напряженность достигла апогея с принятием в начале 1919 года закона Роулатта, который расширил военное положение в стране. Это вызвало мирные протесты, и 13 апреля британские войска открыли огонь по безоружной толпе в Амритсаре, убив сотни индийцев. Эта стимулировала движение за независимость.

Испанский грипп вызвал восстания в других местах. Осенью 1918 года по всему миру прошла волна рабочих забастовок и антиимпериалистических протестов. Недовольство тлело еще до русских революций 1917 года, но грипп раздувал пламя, усугубляя и без того тяжелую ситуацию с неравенством. Даже хорошо организованная Швейцария едва избежала гражданской войны в ноябре 1918 года после того, как левые группировки обвинили правительство в большом количестве смертей от гриппа в армии.

Последствия эпидемии испанки

В мире все еще были места, где люди никогда не слышали ни о теории Дарвина, ни о микробах, а население обращалось к более проверенным объяснениям. Например, в сельских районах Китая многие люди все еще верили, что болезнь посылается демонами и драконами. Они выставляли фигуры королей драконов по улицам в надежде успокоить разгневанных духов. Один врач-миссионер рассказал, что ходил по домам в провинции Шаньси в начале 1919 года и находил ножницы в дверных проемах — очевидно, для того, чтобы отразить демонов.

Даже на модернизированном западе люди колебались. Смерть часто казалась безпричинной. Многие все еще помнили более мистическую, до-дарвиновскую эпоху, и четыре года войны разрушили психологическую защиту. Видя, насколько плохо подготовлены их люди науки, многие люди пришли к выводу, что пандемия была актом бога — божественное возмездие за их грехи и неверие. 

В Саморе — том же испанском городе, чья газета с такой уверенностью заявляла, что возбудителем болезни была бацилла Пфайффера, — епископ бросил вызов запрету органов здравоохранения на проведение массовых собраний и приказал людям в церквях усмирить «законный гнев Бога». Впоследствии в этом городе был зафиксирован один из самых высоких показателей смертности от гриппа в Испании. Это факт, о котором знали местные жители, хотя и не возражали против своего епископа. Вместо этого они наградили его медалью в знак признания его героических усилий по прекращению их страданий.

Пандемия 1918 года поразила мир, который к ней совершенно не был подготовлен, нанеся серьезный удар научной гордыне и дестабилизировав общественные и политические порядки на десятилетия вперед.