Как арабы проиграли Войну на истощение: «Фантомы» и «Расцвет» над Египтом

Великий Сунь-Цзы говорил: «знай себя и знай своего врага». Арабы не знали ни себя, ни противника.

Эта история началась с внезапной катастрофы Шестидневной войны. Горящие аэродромы, ряды выстроенных, как на параде, самолётов — тоже горящих. Единицы взлетающих МиГов, гибнущих в воздушных боях. А на земле — танковые колонны «центурионов», проходящие десятки километров в сутки по пустыне. Брошенная техника, тысячи пленных, знаменитая «дорога смерти» на перевале Митла — и ощущение полнейшего разгрома.

Вызывает какие-то смутно знакомые ощущения, правда? В арабских странах до сих пор очень не любят вспоминать ту войну — в отличие от русских в Великую Отечественную, они закончили её далеко не в неприятельской столице.

Через пару месяцев СССР отправил на Ближний Восток сотни новых танков и самолётов.

Злые языки шутили: может, лучше сразу продать их Израилю, минуя неудачливых посредников?

Вы наверняка скажете: глупо почти сразу после ужасного разгрома начинать новую войну! Но взгляните на ситуацию глазами арабских политиков. По большому счёту, что им оставалось делать? Грозно топать ногами и подписывать хартумские резолюции («нет миру, признанию и переговорам с Израилем») да обещать страшно отомстить? До лета 1967 года такие угрозы всерьёз пугали, теперь — вызывали лишь насмешки.

В общем, лидеры арабских стран решили продолжить войну. Любая попытка переговоров о возвращении занятых израильтянами территорий означала фактически предательство «палестинского дела», а главное — могла вестись только при условии признания факта существования Израиля. Согласиться на переговоры — значит, смириться с унизительным поражением. Ни одному из лидеров арабских стран его сограждане такого выкрутаса бы не простили. Вспомним президента Египта Анвара Садата, которого за это расстреляли собственные военные прямо на параде в честь годовщины Октябрьской войны.

Другого пути не было.

Потери были восполнены — СССР в своей бесконечной щедрости просто прислал Каиру всю необходимую технику. Вместе с ней по тому же маршруту отправились сотни офицеров из СССР — чтобы наконец научить египтян воевать. Меньше чем за год армия Египта была уже больше, чем до войны, а к началу 1969-го президент Насер был готов начать заново и победить. Ну, по крайней мере, он в это свято верил.

Вопрос был не в том, воевать с Израилем или нет. Вопрос был в том, как это делать.

«Если действия врага приведут к потерям в 3000 человек в этой кампании, мы всё равно сможем продолжать борьбу, так как у нас имеются людские резервы. Если наши действия приведут к 10 000-м потерям врага, он будет вынужден прекратить сражаться, потому что у него нет людских резервов».

И Насер решил, что пришло время поквитаться за унижение 1967 года. Да, мы пока не можем победить Израиль — но мы можем задушить его экономику необходимостью постоянной мобилизации.

Ежедневными обстрелами, диверсиями. Монотонно. Рутинно. Механистично. Пока Израиль не согласится вернуть Синай, а лучше — и Газу, и Голаны.

Как же арабы себе льстили!

Да, превосходство египтян в артиллерии было почти десятикратным — сказались советские поставки. Да, Израиль не мог держать мобилизованными огромное количество резервистов, буквально вырывая их из экономики страны, и израильская армия была очень чувствительна к потерям. Да, шансы у Египта были. Но дьявол, как всегда, крылся в деталях: дело арабов могло выгореть, если бы израильтяне действовали по отведённому им сценарию. А главное — если бы они не задействовали свой главный «актив», принёсший им успех в 67-м, — авиацию.

В марте 69-го президент Насер объявил полномасштабную войну на истощение. К тому моменту ЦАХАЛ уже возвёл на Канале укреплённую линию Бар-Лева, а египтяне после серии диверсий поставили охрану вокруг каждого важного объекта. Арабы начали постоянно обстреливать израильские укреплённые пункты на восточном берегу. А дальше случилось то, что должно было случиться: Израиль ответил массированными налётами авиации. Начались первые столкновения в воздухе. И тут совершенно внезапно арабы поняли совершенно очевидный факт — они не знают, что с этим делать.

Нет, справедливости ради, они вынесли много уроков из катастрофы 67 года. Теперь их авиабазы защищало плотное кольцо ствольной артиллерии и ЗРК, самолёты были рассредоточены по стоянкам, а большинство истребительных эскадрилий имело как минимум два аэродрома базирования. Вот только расклад это не меняло — в этой войне ударов по аэродромам всё равно не намечалось.

А есть ли у вас пилоты?

Перед Шестидневной войной в Египте было 224 лётчика, квалифицированных для полётов на одноместных реактивных самолётах. Тридцать три из них погибли, около дюжины попали в плен, ещё несколько десятков вышли из строя по разным причинам. Фактически в какой-то момент на одного квалифицированного египетского лётчика-истребителя приходилось два самолёта. И не было ни единого способа решить эту проблему быстро.

Ситуацию усугубила атмосфера вечного поиска новых внутренних врагов. Десятки опытных пилотов и высокопоставленных офицеров ВВС были арестованы и отправлены в тюрьму по подозрению в нелояльности. Нескольких пилотов выкинули из ВВС за… излишнее внимание к израильским самолётам. Лётчики просто слишком настойчиво пытались разобраться в характеристиках израильских «миражей», в тактике ведения воздушных боёв противником — и не выражали полной уверенности в тотальном превосходстве МиГ-21. А потому были немедленно отправлены «на землю».

Доходило до смешного: после войны 67-го года вернувшихся из плена пилотов тут же списывали с лётной работы. К слову, эту практику отменили буквально через несколько месяцев по вполне очевидной причине. Летать стало некому.

В 60-х годах средний израильский пилот летал порядка 600-800 часов. Араб — в лучшем случае 150. Сирийцы вообще сократили курс подготовки пилота до полугода, чтобы получить хоть кого-то, способного поднять самолёт в воздух. Так недоучки, которые только-только научились садиться «соло», сталкивались с людьми, многие из которых помнили ещё 56-й год. Вас всё ещё удивляет, почему на один сбитый израильский самолёт в те годы приходилось десять арабских?

Египтяне всеми средствами расширяли курсы подготовки лётчиков и брали на них практически всех подходящих кандидатов. Просто сравните это с израильским лётным курсом, шедшим под девизом «лучшие в лётчики», с отсевом 98% кандидатов.

Новыми инструкторами для молодых египетских пилотов стали все, кого только смогли найти, — и индийцы, и пакистанцы, и советские специалисты. Часть кадетов отправлялась в СССР — они в целом получили несколько лучшую подготовку. При всём желании невозможно за год сделать из неподготовленного курсанта хорошего пилота, но других в Египте в то время не было.

Всё это привело к одному закономерному результату — Египет проиграл войну в воздухе почти сразу.

За весь 1969 год арабы смогли сбить полдюжины израильских самолётов, потеряв от 30 до 50 своих и выиграв всего один воздушный бой, да и тот — вопреки указаниям с земли.

Едва ли не в каждой египетской части присутствовали советники из СССР — от пехотного батальона и до генерального штаба. Вот только пока эффекта от их действий было немного.

Всё лето стороны обменивались ударами: в ответ на каждый обстрел египетской артиллерии за Канал вылетали самолёты. В сентябре Израиль провёл знаменитый «Равив» — рейд по западному берегу Суэцкого залива на трофейной технике. Колонна из шести Т-55 в сопровождении «скайхоков» прокатилась по египетским позициям, в прямом смысле раздавив несколько комплексов С-75, постов РЛС и одного генерала, который пытался остановить наступающих. Потери израильтян — три человека и один «Скайхок». На одной из позиций ЗРК после атаки «скайхоков» погибли двое советников — полковник Василий Корнеев и майор Павел Карасёв. Они стали первыми «советскими» жертвами новой арабо-израильской войны.

Евреи практически перестали воспринимать египетских пилотов как серьёзную угрозу. Вместо традиционных пар они перешли к откровенно авантюрному ведению боя поодиночке, не прикрывая друг друга. Всё ради того, чтобы сбить араба быстрее товарища и скорее пополнить счёт. Это уже не война, это — охота.

У Насера от всего пережитого случился инфаркт. На следующий день египтяне пытались ответить авиацией. Первая волна МиГ-17 и Су-7 успела добраться до целей на Синае. Вторую и третью с распростёртыми объятиями встретили две израильские эскадрильи. Итог удручающий: египтяне потеряли дюжину самолётов, разменяв их на один сбитый «Мираж» и несколько атакованных позиций ЗРК.

Призраки над Каиром

Но это было только началом. В пятницу, пятого сентября 1969 года, за несколько часов до наступления шаббата, на Святую Землю прибыл его величество F-4Е «Фантом» в количестве четырёх штук.

На них быстро закрасили американские пятиконечные звёзды и нарисовали другие — шестиконечные.

Очень быстро стало понятно, что новый самолёт хоть и не обладает врождённым изяществом «Миража», но превосходит «француза» практически во всём. Несёт больше бомб, летает дальше, и не уступает «Миражу» в воздушном бою. А ещё у него — отличная для своего времени РЛС. По сравнению с «французами» он выглядел настоящей кувалдой: в Израиле его так и назвали — «Кувалда» («Курнасс» на иврите).

Самое любопытное, что часть денег на «фантомы» собрали буквально краудфандингом, по подпискам. В эскадрильи звали израильских промышленников, политиков, звёзд местной эстрады, катали их на самолётах по авиабазе — ради того, чтобы убедить их дать ещё денег. «Дайте своему сыну „Фантом“», — говорили они. И ведь работало!

С появлением «фантомов» инициатива окончательно перешла к Израилю.

До начала сентября 69-го в Иерусалиме не было особого желания разжигать конфликт и провоцировать Насера. Но осенью стало понятно: размен ударами не принесёт ничего, а Каир прекратит войну, только если исчерпает все средства к её ведению. К тому же американцы дали понять, что не против эскалации конфликта. Мотивация у Киссинджера — советника президента США по нацбезопасности — была простой: египтяне должны увидеть, что советское оружие и советское покровительство не смогут их защитить.

«Линия фронта с Египтом не обязательно проходит только по Суэцкому каналу. Она охватывает весь Египет» — сказал израильский дипломат Хаим Герцог. Это был очевидный намёк и явная угроза.

Теперь благодаря «фантомам» у ВВС Израиля был почти идеальный инструмент для её воплощения.

В конце 1969-го Иерусалим принял предложение уроженца Москвы и главы армейской разведки АМАН Аарона Ярива (Рабиновича) начать бомбардировки египетских тылов и тем самым заставить египтян прекратить войну.

По иронии судьбы пара «фантомов», оказавшихся над египетской столицей, не несла никакого вооружения. В ноябре самолёты, пилотируемые Шмуэлем Хецем и Авиху Бин-Нуном, преодолели звуковой барьер прямо над резиденцией президента Египта Гамаля Насера в Миншат аль-Баккари. Египтяне не успели их перехватить — и эта неудача стоила должности командующим ВВС и ПВО арабской республики. Сам Насер сделал вид, что намёка не понял.

В реальности уже к тому моменту президент Египта был в отчаянии. Дела его шли ужасно. Угроза появления «фантомов» в любой точке страны изрядно действовала на нервы. Что ещё хуже, любая попытка их перехватить приводила лишь к новым потерям — среднестатистический египетский лётчик всё ещё не был готов вести воздушный бой.

Перед арабами замаячила самая настоящая военная катастрофа… Комплексы С-75, отлично показавшие себя во Вьетнаме, не смогли сбить ни одного израильского самолёта. Арабы ничего не могли поделать с любимой израильской тактикой — прорыв через ПВО на малой высоте, подход к цели, бомбометание с кабрирования. Как правило, египтяне не успевали даже сообразить, что происходит. Отчаяние было так велико, что для обнаружения израильских самолётов на Канале появилось подобие сети постов ВНОС.

К концу ноября выяснилось, что Каир истощается быстрее, чем Иерусалим. Фактически угроза теперь нависала над любым египетским объектом. Особенно сильно египтяне боялись за Асуанскую плотину — впрочем, как раз её бомбить и не планировали.

И тогда Насер отправился в Советский Союз умолять Брежнева спасти его страну от вездесущих «фантомов» и «миражей». СССР дал своё согласие, но до появления контингента египтянам надо было продержаться ещё полгода. И арабы ещё не знали, что в новом году война пойдёт совсем по другому сценарию…

«Расцвет» над Египтом

План Аарона Ярива был простой — бомбить Египет до тех пор, пока Насер не запросит перемирие. Операцию назвали «Приха» — «Расцвет». К моменту её начала в Израиле было уже 16 «фантомов», разделённых примерно поровну между двумя эскадрильями — 69-й и 201-й.

Операция началась седьмого января 1970 года. Первой целью «призраков» стал центр подготовки операторов ЗРК в Хелуане, а другая пара атаковала лагерь десантников под Александрией. Звено «скайхоков» нанесло удар по штабу второго армейского корпуса египтян в районе Тель-эль-Кабир, где находился советский полковник Михаил Кальченко — советник в одной из бригад, первый «руси хабир» в новом 1970-м году. Арабы вновь не успели даже поднять самолёты.

Впечатление всё это оставляло достаточно гнетущее — ни египтяне, ни советники просто не понимали, что со всем этим делать.

ЗРК С-75, стоявшие на вооружении ПВО Египта, были практически неэффективны на высотах ниже 300 м — «фантомы» часто летали на 30 м.

Тринадцатого января — новый большой налёт, теперь в Египет летали только «фантомы». На воздух взлетел склад ракет для С-75 в Тель-эль-Кабире и учебная база под Каиром. Восемнадцатого — «фантомы» уничтожили склад боеприпасов в Хелуане. «Салют» из горящих снарядов длился несколько часов. Там же, в Хелуане, 201-я эскадрилья похоронила последнее творение знаменитого немецкого авиаконструктора Вилли Мессершмитта — реактивный HA-300 Helwan.

Двадцать второго января израильский спецназ при поддержке «скайхоков» штурмовал укреплённый остров Шедван в устье Суэцкого канала. Египтяне потеряли около ста человек убитыми и пленными, включая роту коммандос ВДВ Египта, у Израиля — трое погибших.

В конце января «фантомы» уничтожили военные склады под Каиром. С предсказуемым итогом — пожар и взрывы, главный аэропорт страны закрыли на сутки. Уничтожено было так много артиллерийских снарядов, что их пришлось срочно доставлять из СССР. И снова — беспомощность военных очевидна всей стране.

Египетские пилоты пытались огрызаться — но возвращаться с Синая удавалось не всегда.

Маховик бомбардировок раскручивался всё сильнее — 28 января звено «фантомов» сбросило восемь тонн бомб на штаб 6-й моторизованной дивизии в пригороде египетской столицы — там погибло больше сотни египетских военных, включая практически весь штаб дивизии и советников. Советский полковник Иван Огибенин погиб на месте, его коллега Николай Власенко через два дня умер от ожогов в военном госпитале Каира. С ними же погиб и их переводчик, лейтенант Зияддин Юсубов. Ещё пятеро советских военнослужащих были ранены. Израильтяне прекрасно знали, что в штабе были не только арабы, но атаку не отменили.

Каир впервые с середины сороковых затянула светомаскировка. Египетская столица погружалась в серость и мрак, а барабаны войны, грохотавшие где-то далеко на Суэцком канале, теперь стучали у порога каждого египетского дома. «Ограниченная война на истощение» стоила Каиру тысяч погибших, а города вблизи Канала превратились в призраки.

Объекты гражданской инфраструктуры никогда не были «легитимными» целями для израильтян — за исключением разве что электростанций. Тем не менее, ошибки случались — иногда весьма трагические и имевшие далеко идущие последствия.

Первой такой «ошибкой» был металлургический комбинат в Абу Забале, в ходе операции «Приха-9» 18 февраля. «Фантом» из 69-й получил повреждения во время захода на цель и находившийся под огнём экипаж в итоге отбомбился по металлургическому комбинату вместо склада, который был целью налёта.

Второй случай, ещё более печальный, случился в апреле, незадолго до начала советского вмешательства.

Пара «фантомов» из 201-й уничтожила начальную школу в городе Бахр-эль-Бахр, в которой в это время шли занятия.

Советская пресса с удовольствием и во всех подробностях описала оба этих случая, называя министра обороны Израиля Даяна мало что не Моше Адольфовичем, а еврейские удары по Египту — актами терроризма. Впрочем, для СССР того времени такая риторика была вполне естественной. В США и Израиле тоже были очень недовольны — репутационный ущерб был слишком большой, да и у самих пилотов сработали моральные ограничения.

В итоге арабы проиграли Войну на истощение по одной простой причине — их военно-воздушные силы были не готовы противостоять израильтянам. Просто потому, что за полтора года, прошедшие с предыдущей войны, подготовить достаточное количество лётчиков оказалось невозможно чисто физически. Понимали это в Египте? Скорее всего, те, кто понимал, просто не рискнули озвучивать свои сомнения. Себе дороже. Опять же, главная разница между соперниками: армия Израиля должна была быть в первую очередь боеспособной, армия Египта — лояльной.

Египтяне потерпели очередное поражение, но уже в апреле ситуация изменилась — первые советские регулярные части наконец прибыли. И над Египтом началась совсем другая война.