Как беотийская конница стала одним из символов Фив

Кризис конницы

Классический период истории Греции был эпохой доминирования пехоты над конницей: гоплитские ополчения полисов, противостоящие врагам, стали одним из символов Античности, а воин в анатомическом панцире, поножах с большим круглым щитом-асписом — одним из самых узнаваемых образов. Прочим родам войск повезло куда меньше, что справедливо лишь отчасти: если в 6 и первой половине 5 в. до н. э. фаланга гоплитов безраздельно доминировала на поле боя, то с развитием военного дела и усложнением организации древнегреческих армий происходит и изменение их состава. Лёгкая пехота и конница начинают играть всё большую роль. Более того, некоторые регионы Греции традиционно славились как коневодческие и могли выставить боеспособную кавалерию, что было нехарактерно для «классических» полисов. Что же это была за конница и почему о ней так редко вспоминают?

Первые отряды греческих всадников представляли собой посаженных на коней гоплитов, чьё вооружение было лишь немного легче пехотного, однако включало, например, тяжёлый медный щит. Позволить себе такую роскошь, как лошадь могли немногие, так что в областях, где не было распространено разведение лошадей, конница оказалась на балансе полисного бюджета, а в Беотии и Фессалии, наоборот, кавалерия стала неотъемлемой частью военной машины этих регионов.

С течением времени вооружение всадника становилось всё более лёгким и всё дальше уходило от классической гоплитской паноплии. Подводя итог этому процессу, Ксенофонт писал, что конницу лучше вооружать дротиками, а не копьями, что явно свидетельствует о той роли, которую кавалерия играла на поле боя: всадники выступали в качестве застрельщиков, способных к обходным манёврам и действиям на коммуникациях, но никак не к решительному удару или затяжной рукопашной. Это диктовалось, во-первых, особенностями местности, на которой приходилось воевать греческим всадникам. Во-вторых, характером самих сражений, где определяющую роль играло столкновение фаланг, а не сложный манёвр с привлечением всех родов войск и малочисленностью самой греческой кавалерии. Последняя не могла решать самостоятельные оперативные и стратегические задачи, и значит была обречена на роль второстепенных сил.

Фивы: от провинции к военной столице и обратно

Беотия была аграрным регионом, отстававшим в развитии от Афин, Спарты или Коринфа. При этом она имела великолепные поля и пастбища, позволявшие разводить лошадей, чего южные полисы были фактически лишены. С незапамятных времён беотийцы и фессалийцы славились как искусные всадники, а во время Греко-Персидских войн успели поучаствовать в сражениях как на стороне персов, так и бок о бок с греками. И хотя персы также были широко известны своим обычаем сражаться в конном строю, образ действий, экипировка и вооружение беотийской и персидской конницы были различны. С одной стороны, кавалерия Ахеменидов в силу объективных особенностей развития военного дела была куда более многочисленной и универсальной, приспособленной как для дальнего, так и для ближнего боя, и делавшей ставку на активное вмешательство в ход сражения. С другой стороны, персидские всадники куда хуже были приспособлены для войны на сложной местности и совместных действий с пехотой. Последнее было визитной карточкой греческой кавалерии, где каждого всадника сопровождал пехотинец, что резко повышало эффективность действий кавалерии в бою.

Пелопоннесская война и сопутствовавшие ей конфликты дали мощный импульс к развитию второстепенных для предшествовавшего периода родов войск: лёгкой пехоты и лёгкой конницы, столь необходимых во время затяжных войн на протяжённом театре военных действий. Но расцвет фиванской конницы пришёлся уже на 4 в. до н. э., что было связано с возрастанием мощи Беотийского союза и деятельностью великого стратега Эпаминонда. Этот полководец не только произвёл революцию в военном деле Античности, введя тактические резервы и применив на практике идею концентрации сил на ключевом участке боя, но и достиг больших высот в обучении и применении конницы.

Слава фиванской конницы в те времена была такова, что подчас одного появления всадников на фланге неприятеля было достаточно, чтобы обратить его в бегство — манёвренность и гибкость были слабыми сторонами фаланги, так что подчас одной угрозы обхода бывало достаточно, особенно, если речь шла о стремительных всадниках-беотийцах. Более того, в 364 г. до н. э. в бою под Киноскефалами беотийцам и небольшому отряду фессалийцев удалось не только одержать верх над всадниками противника, но и разбить неприятельскую фалангу. Как же вооружались эти воины?

В доэллинистическую эпоху беотийцы, по-видимому, нередко использовали панцири, щиты, мечи и копья, которые можно было как метать, так и использовать в ближнем бою. Все эти элементы снаряжения с успехом использовал Эпаминонд. Он создал из конницы своего рода подвижную завесу, которая одновременно помогала добыть информацию и затрудняла разведку противнику, позволяла держать инициативу в своих руках и давала главным силам возможность, если необходимо, выиграть время.

Победы фиванского оружия при Тегирах, Левктрах и Мантинее были одержаны в значительной степени благодаря действиям отличной беотийской конницы, что было нетипично для военного искусства того времени. Впрочем, вскоре Фивы подверглись ещё более суровому испытанию, выдержать которое им оказалось не под силу: в 335 г. до н. э. после продолжительной осады город был захвачен, разграблен и сожжён войсками Александра Македонского, отомстившего беотийцам за мятеж.

С гибелью Фив (вскоре, однако, восстановленных) история беотийской конницы не закончилась, но никогда более она не достигала такого уровня и не играла столь значимой роли в истории Греции. На смену классической греческой конницы пришла ударная кавалерия македонян и всадники-метатели эллинистической эпохи, а о славных традициях прошлого отныне напоминали лишь предания и заметки историков.