Как и почему русские продали Аляску

С чего всё началось

Для начала — небольшое предисловие. Со времён Павла I русские колонии в Америке управлялись морским ведомством Российской империи, и это логично — достичь их можно было только на кораблях, пройдя по морю из Кронштадта через всю Атлантику, обогнув мыс Доброй Надежды, миновав Индийский океан, и далее через Филиппины, мимо берегов Японии взять курс на столицу российских владений в Америке — Ситку. Вообще Российско-Американская компания (РАК) фактически принадлежала Морскому ведомству; Русской Америкой правили капитаны российского флота, они же вели экономическую и экспансионистскую политику, занимались вопросами логистики и снабжения.

Главной проблемой Русской Америки была совершенная оторванность от европейской и даже сибирской части России. В результате Аляска находилась на самообеспечении, страдала от недостатка хлеба, и основание Форт-Росса в Калифорнии — это как раз попытка решить проблемы снабжения. Из-за того, что колония не смогла достичь нужного результата, да еще стала убыточной, её и продали американцу Джону Саттеру.

Русская Америка

Всё изменилось в 1850 году. Капитан Невельской обнаружил устье Амура и вошёл в Амурский лиман, а далее обогнул Сахалин, тем самым доказав, что он остров.

В 1850 году Невельской на судне «Охотск» организовал первый русский пост в устье Амура — Петровское. Но главное было не в этом — стало понятно, что Амур судоходен на всём своем протяжении, в чём до экспедиции Невельского были большие сомнения. Это открытие имело далеко идущие последствия. Дело в том, что Камчатка, Чукотка, Русская Америка и побережье Охотского моря были до этого фактически оторваны от центральной России, имея с ней только неудобное сухопутное сообщение. Теперь же по Амуру Камчатка и Аляска получили возможность водного сообщения с Забайкальем и Восточной Сибирью. Именно поэтому в 1854 году губернатор Сибири Муравьёв-Амурский организовал серию сплавов по Амуру и фактически отжал северный берег реки у китайцев.

Надо сказать, что в Крымскую войну правления Русской Америки (Аляска) и Британской Колумбии (Канада) заключили пакт, согласно которому они на всё время конфликта оставались нейтральными относительно друг друга.

Дело тут не в каких-то особых бизнес-отношениях — просто факт, что Аляска принадлежит русским, устраивал и англичан, и американцев.

Ну а после Крымской войны вопрос об Аляске и о Русско-Американской компании вдруг приобрёл известную остроту. Заводилой оказался генерал-адмирал Российского флота великий князь Константин Николаевич. Как отмечал российский американист А.В. Гринёв:

«Мысль о полезности продажи Русской Америки он впервые высказал в письме от 22 марта (3 апреля) 1857 года к министру иностранных дел князю А. М. Горчакову. Ссылаясь на тяжёлое положение государственных финансов и сокращение бюджета морского министерства, в то время как для технического переоснащения флота требовались дополнительные средства, генерал-адмирал откровенно высказался за передачу колоний американцам, которые, как он полагал, в любом случае рано или поздно захватят их силой. С его точки зрения, сами по себе русские владения в Америке приносили мало пользы государству. Таким образом, выдвигая проект продажи, великий князь следовал чисто ведомственным интересам, которые подкреплял геополитическими рассуждениями и радением о высшей государственной пользе. Выручка средств от уступки колоний могла помочь пополнить казну и облегчить финансирование флотских программ».

На самом деле беспокоила великого князя не проблема захвата Аляски американцами, а то, что РАК и Русская Америка управлялись морским ведомством, которое и было ответственно за защиту этих территорий. Гринёв отметил: «Как глава морского ведомства великий князь формально отвечал за безопасность заокеанских владений империи. Однако российский военный флот на Тихом океане был слаб и не имел надёжных баз снабжения. Защитить Русскую Америку в случае войны с Великобританией, Францией или США он был не в состоянии. Ответственность же за военное отторжение колоний пала бы на главу морского ведомства, то есть на Константина Николаевича, а тот, с его болезненным самолюбием, этого явно не желал. Вовсе не случайно в своих официальных посланиях он столь настойчиво подчеркивал беззащитность русских колоний в Америке перед лицом гипотетической внешней угрозы. Полностью решала эту проблему лишь передача заморских территорий потенциальным союзникам — американцам, которых Петербург рассматривал в то время как важнейших противников британского и французского экспансионизма».

Но была проблема. Если в середине 1840-х годов РАК находилась в системном кризисе, то к 1850-м компания оправилась от последствий и начала стабильно показывать прибыль. К тому же великий канцлер Горчаков и губернатор Сибири Муравьёв-Амурский не поддерживали великого князя в этом стремлении. И тогда Константин Николаевич начал… кампанию по дискредитации РАК в письмах к членам правительства и императору, в подконтрольном князю журнале «Морской сборник», и т. д. Он писал Горчакову, что компания соединяет в одном лице «купца и администратора», и это самым отрицательным образом сказывается на подвластных ей туземцах. В связи с этим он предлагал послать в колонии для ревизии дел РАК независимых чиновников, а в перспективе превратить компанию в обычное торговое объединение. Далее великий князь опять изложил свои излюбленные геополитические соображения о необходимости добровольного избавления от Русской Америки.

Посланные на Аляску ревизоры вернулись в Россию в 1861 году и сообщили, что положение зависимого туземного населения Русской Америки было далеко не так плохо, как это изображали Константин Николаевич и его сторонники. Ревизор С. А. Костливцов пришел к следующим выводам: «Выслужив 15 лет в губерниях в должностях Вице-Губернатора и Управляющаго <казенной> Палатою, я могу сказать по совести, что весьма было бы желательно, когда бы местные полицейские и хозяйственные власти в Империи поступали с подвластным им населением также добросовестно, как поступают ныне агенты Компании с колониальными жителями».

Поняв, что с этой стороны зайти к продаже Русской Америки не получается, князь решил подойти с другого бока. В 1862 году министром финансов Российской империи стал Михаил Христофорович Рейтерн, выходец из морского ведомства, друг Константина Николаевича. Первым делом Рейтерн отнял у РАК все льготы, предоставленные правительством на содержание и строительство дорог, улучшение быта туземцев и тому подобное. В денежном эквиваленте это составило примерно 450 тысяч рублей в год и поставило компанию в довольно тяжёлое финансовое положение. А потом…. Константин Николаевич, глава морского ведомства, начал вовсю распродавать акции Российско-американской компании, принадлежащей… тому же морскому ведомству! Что вызвало известную панику у акционеров (мол, наверху что-то знают, скоро продадут!) — и стоимость акций РАК упала.

Далее выступил Рейтерн, сообщив, что не против продлить монополию РАК еще на 20 лет, до 1882 года, но с условием, чтобы со всеми финансовыми обязательствами и трудностями РАК справлялась сама, без помощи государства. Компания и была бы не против, но ведь на неё повесили тонну социальных функций, на что справедливо указывал совет директоров. Министерство финансов подготовило окончательный вариант устава и привилегий компании. Его представили Государственному совету, 14 марта 1866 года утвердили, а 2 апреля устав одобрил император и, как глава Государственного совета, подписал великий князь Константин. Казалось бы — всё, вопрос решён.

За бесценок

Однако к вопросу о Русской Америке вернулись в том же 1866 году.

Прибывший в Россию русский посол в Вашингтоне Стёкль сообщил, что США в принципе не против были бы купить Аляску по сходной цене. Рейтерн, подхватив слова Стёкля, подготовил специальную записку Горчакову от 14 декабря 1866 года, в которой ещё раз обосновал желательность продажи колоний. Министр финансов не стал напрягать фантазию и повторил все те аргументы, о которых говорил Константин, — жестокое обращение с туземцами, тяжёлая финансовая ситуация и недостаток денег в бюджете империи.

Одновременно к Александру II обратился Константин Николаевич, после чего произошло совещание, на котором и решилась судьба Аляски. Горчаков, Краббе, Стёкль, Рейтерн и великий князь высказались за продажу Русской Америки. Александр II, потрясённый столь редким единодушием присутствующих, согласился на продажу.

Решение о продаже приняли в строжайшей тайне, дабы не шокировать публику.

Лишь спустя почти неделю, когда о продаже уже трубили все газеты мира, царские власти соблаговолили наконец поставить в официальную известность об уступке колоний директоров РАК. Руководство РАК попыталось, по крайней мере, хотя бы выручить приличную сумму от правительства, чтобы как-то компенсировать возникшие колоссальные убытки. Однако последнее запретило продавать имущество компании новым американским хозяевам Аляски (они предлагали первоначально довольно выгодную цену) под предлогом обеспечения русских подданных, остававшихся еще в то время на уступленной территории. В результате значительная часть собственности РАК в бывших колониях досталась американцам вообще за бесценок.

И напоследок — ещё одна цитата А.В. Гринёва: «В заключение посмотрим, от каких золотых богатств отказалась Россия, продав Аляску. Обратимся к официальной статистике, которую приводил на страницах своей книги крупный специалист по золотодобыче Е. Н. Барбот де Марни: только за период с 1867–1913 гг. золота на Аляске американцы добыли на 228 512 471 долларов (в ценах 1914 г.), не считая многомиллионных прибылей от добычи меди, пушнины, рыбы. Сопоставьте эту цифру с 7,2 миллионов долларов (около 11 млн. руб. серебром), вырученных царским правительством от продажи своих заокеанских колоний. Причём в свое время в передовице, посвящённой слухам о продажи Аляски США, петербургская газета „Голос“ (1867, 25 марта, № 84) пророчески писала, что этот акт способен лишить Россию владений как раз в то время, „когда на почвах их, как писали недавно, открыты весьма многообещающие признаки золота, разработка которого, если известие будет справедливо, в два-три года доставит более, чем сколько дают за них Соединенные Штаты“. А американская „Нью-Йорк Геральд“ в том же году сообщала своим читателям, что запасы золота в приобретённых у русских владениях могут оказаться в десять раз больше, чем заплатили за них США. Газета глубоко заблуждалась: доход от добычи драгоценного металла в бывшей Русской Америке в несколько десятков раз превысил сумму, затраченную американским правительством на покупку Аляски».