Как коллекционер-меценат Павел Третьяков соревновался с императором Александром III ради создания самой знаменитой картинной галереи в Москве

Павел и Сергей Третьяковы были старшими детьми в известной купеческой семье. Эта династия промышленников процветала еще с XVIII века, и за несколько поколений от розничной торговли пуговицами смогла дорасти до фабрикантов – семья владела бумагокрасильным и отделочным производствами. Надо сказать, что, несмотря на огромные вложения средств в искусство, к моменту смерти состояние Павла Михайловича Третьякова оценивалось в 3,8 млн руб.

Купеческих детей раньше баловать было не принято. Получая домашнее образование, оба мальчика уже с юных лет начинали помогать старшим в деле, причем на самой черной работе: убирались в лавках, зазывали покупателей, исполняли мелкие поручения и постепенно начинали изучать бухгалтерию. К 20 годам молодые люди уже могли быть полноценными руководителями семейного бизнеса. Надо сказать, что братья до конца жизни являли собой пример прекрасных семейных отношений, которые совместное ведение дел не разрушило, а только укрепило. Они не делили семейные финансы, вкладывая деньги то в одно, то в другое предприятие. Во вкусах и предпочтениях они также были близки – оба в определенный момент увлеклись коллекционированием живописи, но если Павел Михайлович остановился на творениях русских художников, то Сергей Михайлович собирал полотна западных художников. Коллекции двух братьев объединились в момент передачи полотен городу.

Считается, что любовь Павла Третьякова к искусству началась с детства. Он еще юношей начал собирать недорогие миниатюры, гравюры и литографии, скупая их на рынке и в лавках. Затем, посетив в 1852 году Санкт-Петербург и увидев настоящие шедевры живописи, понял, что тратить силы и средства нужно только на настоящее искусство. Восхищенный, он писал матери:

«Видел несколько тысяч картин! Картин великих художников… Рафаэля, Рубенса, Вандерверфа, Пуссена, Мурилла, С. Розы и проч. и проч. Видел несчетное множество статуй и бюстов! Видел сотни столов, ваз, прочих скульптурных вещей из таких камней, о которых я прежде не имел даже понятия».

В 24 года Павел Михайлович купил первые картины, которые, как считают, заложили основу будущей коллекции. Это были достаточно средние работы: «Искушение» Н. Г. Шильдера и «Стычка с финляндскими контрабандистами» В. Г. Худякова. Однако, выбирая их, будущий основатель картинной галереи ориентировался не на моду или мнение критиков, а только на свой собственный вкус. Это и будет в дальнейшем его главной политикой при формировании собрания. Подобный принцип для другого человека мог бы привести к полному краху и трате денег на бездарную мазню, однако Третьяков проявил в этом деле отменное чутье, удивительное для непрофессионала. Играя по собственным правилам, он смог стать для России не только коллекционером, но и меценатом, открывателем новых звезд, поддержавшим множество молодых художников. Особенно увлекало его реалистичное и правдивое творчество «передвижников». После первой выставки Павел Михайлович купил пейзаж Саврасова «Грачи прилетели», и в дальнейшие годы работы Крамского, Мясоедова, Ге, Петрова, Левитана, Репина, Сурикова, Шишкина, Васнецова и многих других живописцев стали основой его новой коллекции.

Кроме выбора авторов, необычным для своего времени была и стратегия формирования коллекции. Третьяков первым начал покупать не только картины, но и эскизы к ним. Раньше этот бесценный материал считался бросовым и обычно пылился в мастерских, пока не терялся. Кроме того, у многих художников он выкупал картины «оптом». Так, например, у Василия Верещагина в 1874-м он приобрел сразу 144 картин с этюдами и 127 карандашных рисунков. У Александра Иванова - 80 работ. После поездки по Ближнему Востоку Василия Паленова, коллекционер выкупил у художника 102 этюда. Такой подход позволял формировать коллекцию полномасштабно, показывая современное искусство наиболее полно. Чуть позднее Третьяков начал специально заказывать художникам пейзажи и портреты видных современников (с такими просьбами он обращался к Крамскому, Перову, Серову, Репину) – масштабности и планомерности этой работы мог бы позавидовать ученый, собирающий ретроспективу русского искусства.

Интересно, что в процессе подбора картин интересы Третьякова часто пересекались еще с одним знаменитым коллекционером и любителем русской живописи – Александром III (кстати, сформированная монархом коллекция стала основой не менее знаменитого собрания Русского музея в Санкт-Петербурге). Художник Аркадий Рылов так описывал процесс покупки его картины «Догорающий костер»:

«Комиссия музея (Александра III в Петербурге) постановила приобрести картину, но пока писали протокол, Третьяков поторопился внести заведующему выставкой задаток и картина осталась за ним.
Передо мной стоял высокий худой, с впалыми щеками и глазами бородатый человек в сюртуке. Павел Михайлович, как настоящий купец, считал долгом торговаться с художниками, но в данном случае цена невысока, всего шестьсот рублей, а картина большая, в три аршина, да и музейная комиссия тут ходит – он только сказал: «Уж вы мне вместо уступки пришлите картину в Москву за свой счет». Я, конечно, с радостью согласился, это обошлось мне всего в двенадцать рублей».

В биографии Третьякова, написанной Львом Анисовым, есть удивительный эпизод. В 1892 году Александр III посетил дом промышленника в Лаврушинском переулке и попросил уступить ему картину «Боярыня Морозова», на что Павел Михайлович ответил, что не может этого сделать, поскольку отныне все собрание принадлежит городу. После этого император отступил на шаг и низко ему поклонился.

Меценатом действительно руководили абсолютно бескорыстные мотивы. С самого начала работы над коллекцией он говорил о том, что собирает ее не для себя. В 1874 году он построил новое здание для галереи (домочадцы к тому времени устали от потока посетителей к картинам, и поэтому вопрос об отдельном помещении назрел). Вскоре после открытия посещение музея стало бесплатным. Павел Третьяков был назначен пожизненным попечителем галереи и получил звание Почетного гражданина Москвы. До конца своих дней он вкладывал в покупку картин собственные средства. О главной цели этого многолетнего труда он написал в завещании:

«Для меня, истинно и пламенно любящего живопись, не может быть лучшего желания, как положить начало общественного, всем доступного хранилища изящных искусств, приносящего многим пользу, всем удовольствие».

Последним даром Третьякова галерее был эскиз Левитана к картине «Над вечным покоем».