Как монахиня Жанна Лидская из-за плотской похоти сбежала из монастыря Святого Климента

Скандал в монастыре

Об этой невероятной истории упоминается в одной из служебных записок, написанной на латыни и хранившейся в архивах деловых бумаг архиепископов Йорка 1304–1405 годов.

«Предупредить Жанну Лидскую, недавно являвшуюся монахиней обители Святого Климента в Йорке, что она должна вернуться в свой дом», – гласит этот документ, написанный архиепископом Уильямом Мелтоном и датированный 1318 годом. Под словом «дом» подразумевался монастырь, из которого она сбежала.

В записке сказано, что бенедиктинская монахиня Жанна (Джоана), будучи в монастыре, некоторое время имитировала свои телесные недуги, а затем притворилась мертвой, «не заботясь о своей душе». Убедив окружающих в том, что она скончалась, монахиня «с помощью многочисленных сообщников-злодеев» изготовила манекен, который все приняли за ее мертвое тело, и «ввела в заблуждение преданных верующих». Мелтон сокрушается о том, что «заблудшей овечке» было совсем не стыдно за то, что этот муляж похоронили как монахиню в священном месте среди истинных служителей церкви.

Также в документе отмечается, что, тайно покинув монастырь после собственных похорон, Жанна вступила на «путь плотской похоти» и теперь «бродит на свободе, заведомо зная о риске для своей души и о том скандале, который навлекла на себя и орден».

Точно неизвестно, каким образом Жанне удалось провести сестер-монахинь. Историки выдвигают версию о том, что она мазала свою кожу некими средствами, чтобы казаться больной, а ее «мертвым телом» был, скорее всего, наглухо закрытый саван, заполненный грязью либо песком. Как следует из записки Мелтона, в обители она имела сообщников – в одиночку Жанне вряд ли удалось бы так ловко провести членов ее ордена.

Эта история свидетельствует о том, насколько тягостно и невыносимо было молодой женщине в монастыре, ведь решиться на такой спектакль мог лишь человек, доведенный до отчаяния. Как видно из текста, сделать свой побег тайным Жанне не удалось: пусть не сразу, но обман был раскрыт. Однако в архивах не указано, выполнила ли она приказ епископа вернуться в монастырь, была ли доставлена в обитель насильно либо так и не вернулась туда.

Служить церкви было делом опасным

Историки, изучающие древние архивы Йорка, надеются с их помощью пролить свет на жизнь общества в XIV веке – от крестьян до дворян и от монахов до епископов и викариев. Большая часть архива в дальнейшем будет оцифрована.

– В XIV веке у архиепископов Йорка были очень широкие обязанности, – объясняет профессор Сара Рис Джонс, историк по средневековью Йоркского университета и главный исследователь проекта. – С одной стороны, они вели дипломатическую деятельность в Европе и Риме, общаясь с высокопоставленными лицами. С другой – им приходилось разрешать споры между простыми людьми «на местах», инспектируя обители и наставляя на путь истинный заблудших монахов и монахинь. Вот почему эти древние бумаги предоставляют такой богатый отчет о людях из всех слоев общества четырнадцатого столетия – интереснейшего и чрезвычайно бурного периода.

Например, Уильям Мелтон, автор пресловутой записки, известен тем, что призвал армию священников и граждан на битву, чтобы защитить город Йорк от шотландцев в 1319 году. К сожалению, Мелтону и его армии духовенства не удалось выиграть сражение. Отсутствие у них военной подготовки привело к гибели четырех тысяч человек на поле боя, а еще тысяча, как полагают, утонула в реке Суэйл, пытаясь спастись.

Кроме того, в архивах можно найти и данные о «черной смерти», которая пронеслась по Европе с 1347 по 1351 год и уничтожила 60% британского населения. В результате эпидемии чумы полностью опустели монастыри и целые деревни. В то время служить церкви в Европе было смертельно опасно, поскольку представители духовенства посещали больных и проводили церковные таинства у ложа умирающих. Что же касается монахинь, то они трудились в больницах и лепрозориях.

Как жилось монахиням

Среди монахинь средневековой Англии истинно верующих и искренне желающих посвятить себя Богу было не так много. С одной стороны, поскольку в Англии на тот момент был дефицит женихов, монастырь был утешением для тех, кто, достигнув зрелого возраста, так и не смог выйти замуж. С другой – по причине того, что значительная часть родов в те времена оканчивалась для женщин смертью, некоторые юные девушки уходили в монастырь, чтобы избежать этой плачевной участи.

В то же время среди монахинь было немало тех, кого отдали в обитель родители в подростковом возрасте насильно. Эти девушки мечтали сбежать из монастыря, чтобы вступить в отношения с мужчинами и, возможно, удачно выйти замуж.

Жизнь монахини не отличалась разнообразием и состояла всего лишь из трех занятий: молитва, чтение духовной литературы и физический труд. Каждый день нужно было посещать несколько обязательных церковных служб, первая их которых обычно начиналась в 2 часа ночи, а последняя – в 7-8 часов вечера. Все виды деятельности в монастырях происходили совместно, личных вещей у монахини тоже практически не было.

Понятное дело, что такая жизнь могла быть по душе лишь женщине, искренне и осознанно выбравшей путь отрешения от всего мирского ради Бога. Но вот для человека, оказавшегося в монастыре по совершенно далеким от религии причинам, пребывание там было пыткой.

Надо сказать, случай с Жанной – не единственный подобный эпизод. Попытки тайно покинуть монастырь (и порой весьма успешные) в тот период предпринимали и другие послушницы. Например, история графства Йорк повествует о том, как в 1301 году монахиня обители Святого Климента Сесилия встретила у ворот монастыря «неких мужчин», которые уже приготовили для нее оседланную лошадь, и, «сбросив монашескую рясу, надела другую одежду и поехала с ними в Дарлингтон, где ее ждал Грегори де Торнтон, и с ним она прожила три года или больше».