Как одна еврейская семья пыталась оспорить право собственности на часть полуострова Лабрадор

В начале XX века между канадской провинцией Квебек и британским доминионом Ньюфаундленд шел спор по поводу границы на полуострове Лабрадор. И вдруг оказалось, что на полуостров Лабрадор есть еще один претендент – помощник кантора в Испанской и португальской синагоге Монреаля, раввин Исаак де ла Пенья. В его распоряжении были документы, доказывающие, что как минимум часть полуострова принадлежит ему. Де ла Пенья подал судебный иск к властям сначала Квебека, а потом и Ньюфаундленда, требуя признания своих прав.

История эта началась давным-давно. Евреи из рода де ла Пенья когда-то жили в Португалии. После того как Португалия вслед за Испанией стала принуждать евреев к крещению, часть обладателей этой фамилии осталась и крестилась, а другая часть – перебралась в Нижние земли, то есть Нидерланды. Среди оставшихся самым известным был Луиш де ла Пенья, приговоренный инквизицией к сожжению – но не за приверженность религии предков, как можно было бы предположить, а за связь с сатаной.

Ну, а де ла Пенья, поселившиеся в Нидерландах, занялись морской торговлей. В 1677 году корабль, на котором плыл роттердамский купец Джозеф де ла Пенья, сбился с курса в Атлантическом океане и причалил к незнакомому берегу. Мореплаватели установили на суше герб Оранской династии и провозгласили, что отныне эта территория принадлежит голландской королевской семье. Так Джозеф стал первым евреем, чья нога ступила на канадскую землю. Но это еще не все.

Двадцать лет спустя Вильгельм III Оранский, первоначально правитель Нидерландов, но с 1689 года еще и король Англии, Шотландии и Ирландии, пожаловал Джозефу де ла Пенья полуостров Лабрадор. Как говорилось в документе, в вечное наследственное пользование передавались «территории, лежащие между 54-м и 60-м градусом северной широты со всей землей, лесами, реками, садами и рыбными угодьями». В случае нападения врага на эти земли король обещал де ла Пенья защиту – свою и своих вассалов.

Существуют две версии, за какие заслуги Джозеф удостоился королевского подарка. По одной – за то, что де ла Пенья спас жизнь короля во время кораблекрушения. По другой – за финансовую помощь, оказанную правителю Нидерландов в борьбе за престол Англии и Шотландии, королем которых Вильгельм стал в 1689 году. Впрочем, воевать тогда особо никому не пришлось – армия непопулярного короля Якова II и даже некоторые члены его семьи моментально перешли на сторону Вильгельма без всякого боя.

Так или иначе, Джозефу достался Лабрадор. Это было крупнейшее земельное пожертвование, которое когда-либо в истории получал еврей. Правда, переезжать в свое владение де ла Пенья не собирался. Зачем преуспевающему купцу, жителю великой морской державы переселяться куда-то на край света – в неприспособленную для жизни землю? Да и зачем, если другие купцы, желающие торговать с аборигенами Лабрадора, платят ему за это?

После смерти Джозефа все права на Лабрадор перешли по наследству его сыну Дэниелу, а после смерти Дэниела – его брату Дэвиду. Братья получали новые документы, подтверждавшие их права, но ни разу не побывали в своих заокеанских владениях. Не замечали потомки Джозефа де ла Пенья и того, как их полуостров переходил из рук в руки. Территория сначала стала французским владением, а по Парижскому договору 1763 года перешла Великобритании.

В течение XIX века семейство де ла Пенья четырежды пыталось доказать свое право на полуостров в суде, но безуспешно. В 1905 году в Соединенные Штаты приплыл из Амстердама раввин Исаак де ла Пенья вместе с тремя сестрами. Три года Исаак служил в сефардской синагоге Нью-Йорка, а потом переехал в Канаду. Сестры остались в Нью-Йорке. В Монреале Исаак стал помощником кантора в Испанской и португальской синагоге Монреаля, совмещая это занятие со светской профессией – огранщика алмазов в ювелирном магазине Birks.

Узнав из газет о споре Квебека и Ньюфаундленда из-за Лабрадора, Исаак и сестры вспомнили о своих предках. Монреальский юрист Сол Элиасоф согласился представлять их интересы в суде. Дело рассматривал сначала суд Монреаля, затем суд Ньюфаундленда. Судьи обратили внимание, что в королевской жалованной грамоте говорится, что хозяин полуострова должен был заплатить пошлину – десять золотых дукатов, гульденов. В случае неуплаты в двухлетний срок бумага становилась недействительной. «А есть ли у вас доказательства, что эти деньги были уплачены?» – поинтересовались судьи. Раввин обратился за помощью к родственникам в Европе. Поразительно, но документ об уплате десяти золотых монет нашелся.

Пока раввин судился с властями Ньюфаундленда, появился еще один претендент. Лондонский еврей Саймон Эплбум попытался в американском суде доказать свое родство с семейством де ла Пенья, но не довел дело до конца. При этом его потомки утверждают, что Саймон не искал никакой личной выводы, а лишь хотел подтвердить права британской короны на полуостров.

В Монреале же судебный процесс затягивался. В 1935 году скончался раввин де ла Пенья. Адвокат Элиасоф убеждал его родных, что еще пара месяцев – и ему удастся договориться с британскими властями. Европейским де ла Пенья несколько раз пришлось плавать в Канаду для участия в судебных слушаниях. Потом началась война. Сумевшие пережить войну несколько бельгийских и один голландский член семьи де ла Пенья – а часть их родственников погибли в фашистских концлагерях – в 1950 году объединились и попытались еще раз добиться признания своих прав. Проиграв суды во всех инстанциях, они попытались даже дойти до Международного суда ООН в Гааге, но безуспешно.

В 1983 году борьбу за наследство продолжил внук раввина Исаака – врач Дэниел де ла Пенья из американского штата Южная Каролина. Он подал иск в Верховный суд Ньюфаундленда, который в 1948 году уже присоединился к Канаде. Дэниел даже сумел точно определить по сохранившимся документам, на какую территорию может рассчитывать семья – 150 тысяч квадратных километров. Чуть побольше Греции, чуть поменьше Белоруссии. Правда, площадь всего полуострова – 1,4 млн квадратных километров. Но даже девятая часть Лабрадора таит в своих недрах огромные запасы железной руды, никеля, меди, кобальта и золота.

Впрочем, судьи опять были настроены против де ла Пенья. И в итоге постановили, что голландский феодальный закон не может применяться на территории Ньюфаундленда. На ход процесса, кстати, могло повлиять и то, что свои претензии на земли вдруг начали предъявлять и иннуиты – коренной народ Лабрадора. Им-то эти земли принадлежали задолго до любых европейцев. Допусти судьи один прецедент – и земель могла недосчитаться не только Канада. В итоге верховный судья Алекс Хикман постановил, что члены семьи де ла Пенья не смогли предоставить достаточных доказательств в подтверждение своих прав на часть Лабрадора. Дело было закрыто. Вероятно, навсегда.