Как в Древнем Риме найти проститутку

Предположим, что вы — моряк, например грек, который оказался в увольнительной на берегу и хочет максимально насыщенно провести свое время. То есть — пожрать, выпить, потрахаться. Все это очень просто и одновременно ужасно сложно — особенно, если не знать языка и полагаться лишь на язык жестов. 

Рассказываем, как на самом деле обстояли дела с развлечениями — и особенно жрицами любви — в те славные времена.

Идем искать фастфуд и быстрый секс

Итак, вы оказались на берегу в сопровождении таких же ошалевших от свободы моряков. Времени ужасно мало, надо торопиться! К счастью, у вас в компании есть более опытный товарищ, рыжий и плешивый Серапион, который знает, что делать. «Термополия!», — говорит он с протяжным ионийским акцентом, многозначительно подняв палец. Хорошее слово, родное, греческое. Так римляне называют свой излюбленный фастфуд — место, где можно съесть нечто похожее на пиццу и бургер, запить это вином и тут же снять официантку для быстрого секса. Значит, идем в термополию!

Главная сложность с термополиями в том, чтобы найти приличную по всем критериям: где вкусно кормят, и есть доступные проститутки, и не нарвешься на нож. Обратившись к своей интуиции, Серапион ведет вас на улицу, названную «Этрусской». Звучит многообещающе, ведь этруски славились своим обжорством и сладострастием, и римляне вот так издевательски сохранили память об этом некогда великом народе. Потирающий руки от предвкушения Серапион выбирает там одну термопилию поприличнее — куда уже стоит очередь. Это важно — значит, тут питаются местные, и вы хотя бы поедите по-человечески. 

Внутри довольно темно и царит невероятный запах. Хозяева термополий старались выращивать ароматные травы для блюд сами, так что все благоухает приправами. На стенах висят подвешенные на гвоздики колбасы, в чанах подогревается каша. Римляне слывут кашеедами, но мы же проплыли столько дней не для того, чтобы есть пшенку, верно? Серапион показывает на одно блюдо и заказывает его всем, используя язык жестов. Здесь к этому привычны. 

Вам приносят panis focacius: лепешки, обмазанные соусом и с накиданным сверху мясом и овощами — своеобразная протопицца. К ней полагается горячее вино со специями. Все вместе — невероятно вкусно и сытно, но долго находиться в термополии не полагается. Пожрал, да еще и стоя — вали наружу. «А где же тут выгулять моего коня, уважаемый?», — спрашиваете вы Серапиона. «А вот!»,  — показывает он на официанток. Тут так заведено: поел — и можешь за дополнительную монету получить развлечение.

Официантки, мягко говоря, не пышут радостью: усталые и не очень молодые женщины, от которых пахнет кашей и вяленой колбасой. Вы отсчитываете дюжину медных ассов (а не многовато ли?) и направляетесь к официантке, у которой поменьше угрей и оспин на лице, чем у остальных. На языке жестов вы показываете, какое именно «блюдо» вы от нее хотите. Она берет вас за руку и уводит наружу под одобрительные крики других моряков — они тоже кидаются к барышням посимпатичнее, чтобы не остаться с самой уродливой.

Устроившись в темном переулке, вы замечаете, что тут еще как минимум две пары: местные работяги, пришедшие в термополию на обеденный перерыв, деловито и торопливо сношают проституток. Вот так, стоя, в пропахшем чесноком и дохлой кошкой тупике? Внезапно в переулок забегает одна из официанток вашей харчевни: «Aedilis! Aedilis!», — орет она во всю глотку. Проститутки, включая вашу угреватую деву, бросаются наутек с тем же криком. Тьфу, что за пропасть?

Когда вы выходите на основную улицу, она выглядит так, словно переживает нападение пиратов: мужчины с дубинками врываются в термополии, устраивая бучу и вытаскивая оттуда официанток. «Эдилы, Аид их раздери!», — объясняет Серапион, — «Местные надзиралы, следят, чтобы тут работали только зарегистрированные проститутки. А тут таких и половины не наберется. Ну, хоть поели!».

Вас уже начинает бесить его наигранный оптимизм.

Храмы, кладбища и театры: где еще водятся проститутки

Половина команды уже плюнула на сомнительное вождество Серапиона и разбрелась по городу, но вы решаете последовать за ним. Все же человек хотя бы примерно представляет, как устроены развлечения у римлян.

«Первым делом пойдем в храмы!», — говорит он, и вскоре вы уже видите его плешивую макушку с рыжими вихрами, радостно несущуюся впереди вас. «Всего-то и делов — отыскать храм Исиды, а там и веселье!», — кричит он на бегу. Но храма Исиды в городе почему-то нет. Зато нашлось место для величественного святилища Юпитера, полного подозрительных людей убежища Меркурия и даже заброшенного дома Аполлона — но никаких восточных богов. «Тьфу, пропасть! Значит, идем на кладбище!», — голос Серапиона все больше походит на блеянье старого сатира.   

Кладбища тоже оказываются плохим вариантом. Зачем, ради всех богов, римские проститутки стекаются к местам погребений и почему неизменно находят там клиентов, — вам неведомо. Но и здесь вас ждет неудача — сегодня проходят похороны какого-то патриция, а значит, не место блуду. «Lupus? (Волчицы?)», — в надежде вопрошает Серапион. «Cras! (Завтра!)», — отвечает гнилозубый привратник, а по совместительству — сутенер.

Раздосадованно вздохнув, вы идете искать театр, которого в этом захолустье тоже не оказывается. Последний вариант — крытые галереи для прогулок — оказывается неплох, но только если ты знатный римлянин с большим кошелем. Единственная продажная любовь, которую там можно найти, — меретриксы, «ракушечки». Эти куртизанки высшего класса (по местным меркам, конечно же) ищут здесь не приблудных моряков, а богатых патрициев, у которых смогут стать содержанками. С горстью жалких медяков тут делать нечего. 

«Не доверяй дураку, рыжему и ионийцу» — говорил один древний рапсод. Серапион же сочетает в себе все три этих великих добродетели — но вы слишком поздно это поняли. Плюнув на мостовую у его ног, вы уходите искать свою удачу сами. И находите ее за ближайшим поворотом.

Внутри лупанария — древнеримского борделя

Лупанарий в Помпеях.

Стороннему человеку не так просто найти бордель в италийском городе. В этом плане из всех средиземноморских народов римляне, пожалуй, самые стыдливые (если не брать в расчет иудеев, конечно же). Родовитый римлянин идет в бордель, надев «ночную кукушку» (cuculus nocturnus) — капюшон, который на взгляд обычного горожанина выглядит смехотворно-заговорщическим, особенно днем. Царство разврата скрыто за неприметной дверью в неприметном здании, именуемом «лупанарий» — «логово волчиц». 

Впрочем, нужно быть полным олухом, вроде Серапиона, чтобы не суметь отыскать дом терпимости в римском порту. Зачастую достаточно посматривать себе под ноги. Именно там, на мостовой, вы обнаруживаете стрелки в виде фаллосов (куда уж красноречивее!), которые вскоре приводят вас к двухэтажному зданию недалеко от центра города. Постучавшись, вы попадаете в мир вони, гари и наслаждения.

Не нужно владеть даже зачатками латинского, чтобы объяснить, что тебе нужно. В небольшом холле на первом этаже, который скрывается за входной дверью, стены разрисованы сценами любви. Рисунки схематичны, но доходчивы: тыкаешь пальцем в картинку, на которой указана нужная тебе поза — и платишь указанные тут же деньги. Посреди помещения на эдаком троне восседает хозяйка заведения — престарелая «волчица», опыту которой позавидовал бы устроитель пиров для Калигулы. В конце этого приветливого помещения расположен общий туалет — довольно сомнительное архитектурное решение. 

Матрона машет куда-то вглубь здания, куда уходит узкий коридор. Оказывается, выбирать можно не только в «меню» в холле, но и дальше, прямо на месте. Все оставшееся пространство лупанария разбито на маленькие кельи без окон, в каждой из которых при свете чадящих масляных ламп работает одна из проституток. Все они — либо рабыни, либо вольноотпущенные. Многие, если не большинство — иностранки, среди которых оказываются и гречанки.

Пройдя по коридору, вы замечаете, что на всех дверях написаны греческие слова: «Прекрасная Ракушка», «Легкий Ветерок» и все в таком духе. Большинство дверей закрыты и, судя по звукам, там уже вовсю идет работа. Те двери, что распахнуты, скрывают за собой комнатки с фресками, напоминающими те, что вы уже видели в холле борделя. Это — своего рода реклама, сообщение о том, чем особенно славится сидящая в комнатке работница. Серапион тут наверняка тщетно пытался бы найти фреску, где показана дама с огромными ушами — чтобы слушала его вечные россказни. Хмыкнув над этой шуткой, вы доходите до открытой двери, на которой написано «Eupila», то есть «Честное путешествие». 

Внутри вас ожидает барышня, мало отличимая от угреватой официантки из термополиса. Естественно, оказывается, что по-гречески она не говорит: все эти эллинские «имена» — сплошь липа и дань моде. Ну, что ж, зато «Честное Путешествие»! Вопреки расхожему мнению, проститутки в лупанарии берут плату не спинтриями, то есть жетонами с изображением соития, а самыми что ни на есть обыкновенными деньгами. Эупилия показывает пальцами цену: 5 ассов, и вам даже становится ее жаль. За эти деньги можно купить пару буханок хлеба и два стакана разбавленного вина.

На стене ее кельи изображена идеализированная картина: обнаженная красотка, которая оседлала прекрасного юношу. Что ж, раз уж это ее фирменная поза, хочется верить, что эта пышечка действительно знает свое дело и не заканчивает его тем, что клиент оказывается раздавлен насмерть. Едва вы отсчитали пять асов и передали их в пухлую ладонь «волчицы», как со стороны холла послышались крики: «Aedilis! Aedilis!».

Ваша прекрасная дама вскрикивает и бросается наутек, сверкая рыхлым белоснежным телом. Весь бордель наполняется истеричными воплями и превращается в гудящий улей, а клиенты и проститутки — в злых напуганных пчел. Кого-то уже явно охаживают палками, выданными служителям правопорядка в магистрате. Эдилы, снова эти эдилы!

Аид их всех побери!