Калеки и антисанитария: как создать самую крутую армию мира

Санитарная комиссия

Разногласия между Севером и Югом США привели к Сецессии — решению шести южных штатов выйти из Союза. Переговоры, которые прошли без особого успеха, прервал обстрел и капитуляция форта Самтер. Сецессионисты стали мятежниками, и началась Гражданская война в США.

Перед обеими половинами страны встала первая задача войны — сформировать большую армию. Войска США на тот момент состояли из шестнадцати тысяч солдат — этого явно недоставало для столь серьезного дела.

Но ни у Севера, ни у Юга не было ни одного человека, который мог бы взять на себя командование хотя бы пятью тысячами солдат.

Николай Иванович Пирогов ещё даже не начал писать свои «Начала…». Единственным источником, к которому могли припасть американцы в поисках решения будущих проблем, был опыт англичан в Крыму (генерал Макклеллан специально ездил в Европу, чтобы ознакомиться с ним).

Опыт этот был печален, и единственным светлым пятном среди мрака, крови, гноя и 90-процентной смертности стала Санитарная комиссия — собрание людей, которые занимались частной помощью раненым и общественным контролем за состоянием медицины.

Такую комиссию создали и в США. Состояла она из на редкость разумных людей. И хотя большинство из них не были врачами, они могли собрать деньги, найти специалистов, пролоббировать интересы Комиссии и проследить, чтобы не слишком много украли в процессе.

Англосаксы не склонны к рефлексии — убили и забыли. Ну, бывает.

Вместо вопроса «доколе у нас всё будет так плохо?» там спрашивают: «А что я могу сделать, чтобы стало лучше?».

Первый генеральный хирург Гражданской умер вскоре после начала войны. Его наследником стал Климент Александр Финли, 64 лет. Когда-то он считался хорошим врачом, но в 1861 году «ничего не знал, ничего не делал и не был способен знать и делать ничего, кроме бормотания о форме и прецеденте», — писал исполнительный секретарь Санитарной комиссии. Больше всего Финли думал о гражданских, лезущих в его дела (читай: о Санитарной комиссии), и об экономии бюджета.

Девяностодневная милиция

Отцы-основатели пуще всего боялись военного переворота. В ходе Войны за независимость установленные Конгрессом короткие сроки вербовки и задержки выплаты жалованья стали для Джорджа Вашингтона не менее опасными противниками, чем «раки» — английская пехота в красных мундирах.

И вот Конгресс мудро разрешил Линкольну навербовать армию — 75000 добровольцев на 90 дней.

Эти 75 тысяч требовалось как-то обучить. Добровольцы, конечно, догадывались, с какой стороны у карабина приклад, но о военной дисциплине имели понятие самое расплывчатое. Однако прежде всего надо было убедиться в их пригодности к службе.

Медосмотр стал первой задачей, которую провалила военно-медицинская служба США.

Понятно, что врачей, обученных военному делу, в таком количестве не было. Да и просто врачей, способных по возрасту и здоровью следовать за армией, осталось мало.

Некоторые патриотически настроенные медики, разумеется, пошли на службу. Уильям Александр Хаммонд, бывший военный врач, профессор кафедры анатомии и физиологии Мэрилендского университета, заново начал упражняться в специальности военврача с должности ассистента. Таковы правила: прервал стаж — потерял стаж.

Хаммонда это не смутило, и он остался на службе. Но если под рукой не было здорового и рвущегося на фронт врача, полковник просто предлагал это место кому-нибудь из своих друзей — дело ж нехитрое, на ходу научится!

На Юге из-за ошибки переписчика из полкового штата пропали хирург и ассистент, и первые полки Конфедерации формировались вовсе без санитарной службы.

Рекорд скорости медосмотра всех времён по праву принадлежит Соединённым Штатам — 40 человек в час на одного врача. Полторы минуты между «явился» и «годен»!

В результате столь ответственного подхода девяностодневная милиция оказалась самой негодной армией в истории.

Экспресс-осмотр прошли два полных паралитика, около полусотни женщин и неустановленное количество слабовидящих, слабослышащих, клинических дебилов, хромых, сухоруких, стариков и детей. Юные патриоты клали в ботинок бумажку с числом 16 и честно, положив руку на Библию, говорили: «I’m above sixteen» («я старше 16» — слово above означает и «выше», и «старше»). 20% всех новоявленных вояк следовало немедленно демобилизовать по состоянию здоровья.

Оскорбление для правительства и общества

Итак, воинство собрали, обмундировали и направили в лагеря — учиться.

Понятия о гигиене населённых пунктов в США в те времена отсутствовали. В большинстве городов принято было выливать помои на задний двор. В Нью-Йорке, который уже перерос «большую деревню», от такого подхода за полвека случилось две эпидемии холеры, унесшие несколько тысяч жизней.

«Странно видеть, как образованные, опрятные люди, попав в военный лагерь, перестают стирать одежду и даже умывать лицо и руки», — писал современник об армейских лагерях США.

В каждом третьем лагере северян официально разрешили мочиться на улицах после наступления темноты. Без малого сто лет спустя, на Гвадалканале, какие-то ушлые американские солдаты приноровились использовать вместо полевых ровиков… окопы соседнего подразделения. До стрельбы не дошло, но разборки поднялись до уровня генералов. Сила традиций, ничего не поделаешь…

Инспекция Санитарной комиссии нашла каждый четвёртый лагерь «отвратительным», и столько же получили оценку «грязный». Только 5% отметили как «достойные».

Комиссия очень быстро собрала мощный коллектив консультантов, куда вошли несколько профессоров медицины, и издала «Циркуляр всем полковникам армии».

«Хорошо известно, что, когда значительное количество людей проживает в лагере несколько недель, образуется особый тонкий яд, эффект которого проявляется в следующем: в слабости мускулов, больном животе по утрам, внезапном послаблении кишечника и, впоследствии, в дизентерии… и более смертельных заболеваниях, таких как лагерная лихорадка и холера».

Да, это настоящий уровень эпидемиологии того времени.

До 30% солдат-северян в начале 1861 года лежали в госпиталях. На заметку: в русской армии того времени уже 10% больных — «непомерно много». В начале года преобладали острые поносы, потом их сменила острая дизентерия. В армии ходила шутка, что в обучение солдата обязательно надо включить стрельбу из положения «сидя на корточках со спущенными штанами». Впрочем, до эпидемии холеры не дошло, хотя и появились мрачные предсказания, что за зиму в лагерях «армия потеряет до 50%».

На юге было не чище.

С «особым тонким ядом» боролись не щадя сил, чтобы не остаться без армии. Дежурным полковым офицерам вменили в обязанность инспектировать полевые ровики. Полиция патрулировала лагеря, и законное право свободного человека бросать мусор, где удобно, жестоко попиралось.

Медленно, с трудом, но эта политика принесла свои плоды. Военные лагеря перестали быть «оскорблением для правительства и общества», как писали газеты, и здоровье армии удержали в рамках приличий — хоть и огромными усилиями.

После длительной борьбы с антисанитарией невиданные в истории США армии двинулись навстречу крупнейшим и кровопролитнейшим боям.

Кстати, если вы позабыли, какие ещё события предшествовали Гражданской войне, — мы вам напомним.

Дилетанты строили армию из дилетантов. Но это американские дилетанты, сэр. Они умеют учиться на своих ошибках. Они ещё изумят всю Европу.

Не так ли?