Мангазея: как возник и погиб первый русский город в Заполярье

Налоговая экспедиция

Наряду с сухопутной дорогой в Сибирь существовал и морской путь через северные моря. Поморы — русские, жившие на северных реках и имевшие доступ к арктическим водам, — освоили эти опасные воды и периодически ходили на восток в малоизведанные, но богатые пушниной края. И на этой самой пушнине богатели.

В «смутном» 1600-м русские отправили крупную экспедицию из Тобольска к реке Таз, чтобы заложить в тамошних богатых мехом землях острог и взимать налоги на упорядоченной и постоянной основе.

В деле задействовали отряд в полторы сотни человек. Добираться до Таза пришлось с приключениями. Вышли по рекам на небольших судах до Обской губы, попали во льды (по другим данным — в шторм) и были вынуждены перейти на землю. Там удалось договориться с местными остяками и получить оленей. Правда, вскоре весь транспорт был потерян — экспедиция попала в засаду самоедов. Отбиться удалось, но, помимо оленей, недосчитались ещё 30 человек — весьма чувствительное кровопускание.

Отряд продолжил путь и несколько сотен вёрст спустя всё-таки достиг Таза. Найдя там удобное место, пришельцы заложили Мангазейский острог. Вскоре Мангазея получила солидное подкрепление в 300 человек с припасами и даже лёгкой артиллерией. После этого дела быстро пошли на лад. Путешествия морем ранее были крайне опасным делом, тем более что никакой базы в Обской губе до сих пор не было. Это негостеприимные широты даже в ХХ веке, не то что тогда. Теперь же здесь стояла полноценная крепость.

Бурный рост

Место оказалось и правда удачным — пушнина, племена вокруг и система рек, которая помогала собирать с этих самых племён ясачную дань. Город быстро рос, обрастая как «государственными» зданиями вроде церквей или таможни, так и посадом с жилыми домами, лавками, трактирами.

К 1625 году в Мангазее было пять башен, соединённых деревянными стенами длиной около 300 метров.

Внутри кипела жизнь — в находящемся на краю света заполярном городе на пике собиралось до 1000 человек.

Постоянное население было небольшим — какие-то десятки стрельцов, казаков и чиновников. Но вот промысловиков в городке толклись толпы.

Бурному росту не помешало даже закрытие морского сообщения. Из-за недополученных налогов воеводы в Тобольске нервничали и в итоге морской ход просто воспретили. Однако сообщение с «большой землёй» по рекам и суше уже было надёжным.

По местным меркам Мангазея была настоящим Вавилоном. В городе можно было встретить приехавших приносить присягу или платить ясак туземцев. Снимающих угол промышленников с луками, находящихся где-то на полпути между фронтиром и кабаком. Собирающихся в очередной поход местного значения казаков или служилых людей. В окрестностях (понимаемых очень широко) росли зимовья.

Но, как и любой Вавилон, Мангазея была отнюдь не монолитна.

Война шерифов

В 1628 году в Мангазее было целых два воеводы — Григорий Кокорев и Андрей Палицын. С одной стороны, это было удобно: если с одним что-то случится, то всегда будет второй. С другой — если воеводы поссорятся, начнётся двоевластие. В Москве думали, что избежали последней проблемы, ранжировав воевод по старшинству — Кокорев считался старшим, а Палицын младшим.

Увы, это не помешало им устроить внутреннюю свару.

Сегодня уже сложно судить наверняка, кто начал первым. Мы знаем одно — Палицын обвинил Кокорева в измене и переехал жить из обнесённого стеной острога в посад. Ехал он, понятное дело, не «в никуда», а имея чёткий план: у Палицына были превосходные отношения с посадскими. В итоге несколько дней спустя посад вовсю разворачивал осаду стен, где сидел Кокорев с государевыми людьми. Обе стороны увлечённо вели перестрелку, время от времени переходящую в артиллерийскую.

Эта трагикомедия длилась почти год. В итоге Палицын косвенно признал поражение. Нет, конечно, он не пошёл виниться к Кокореву — просто собрал верных людей и уехал куда-то на просторы Сибири. В дальнейшем устроивший маленькую гражданскую войну младший воевода нашёл себе пристанище на Енисее. Ему так и не пришлось ответить за свою авантюру. Сибирь большая, русских в ней мало, поэтому прошлые дела там ворошили редко.

Город-призрак

Преследовали Мангазею не только внутренние свары. Случались и пожары, подчас весьма крупные. Так, в 1642-м в город пожаловали туземцы, приволокшие с собой много возов бересты на продажу. Но вместо спокойной реализации товара дождались условного знака из-за стен и подожгли её. Тут же в посад ворвались несколько сотен кочевников, принявшихся резать всех, кто подвернётся под руку.

Бойню удалось немалыми усилиями прекратить, но половина города сгорела.

Главной же проблемой Мангазеи были даже не туземцы и не пожары. С ней произошло то, что и побуждало русских огромными темпами исследовать и осваивать Сибирь, — ушёл пушистый зверёк. Ну, в смысле, кончился, истощился. Активные усилия промышленников и обложенных ясаком местных к другому результату привести не могли.

Настало время двигаться дальше, искать новые, ещё не объясаченные земли. В итоге люди уходили и город усыхал, пока в 1670-е не усох окончательно. Гарнизон перешёл в Туруханск, церкви закрылись. История Мангазеи завершилась так же внезапно, как и началась. Столетия спустя она начнётся снова — но уже не в роли форпоста, а в качестве богатого на находки раскопа для археологов.