Нидерланды против немецкой пятой колонны: бой с тенью

Пятая колонна

Для начала стоит определиться с терминами, а именно — что же такое «пятая колонна» и в чём выражается её деятельность. Если постараться формализовать это определение, то в данном случае под него попадала «группа людей, которые проживали внутри государства и способствовали вторжению немецких войск, действуя намеренно, массово, в соответствии с указаниями из Германии или по собственному почину».

Немецкая «пятая колонна» успела наделать шороху ещё до фактического начала Второй мировой войны — на весь мир прогремела попытка государственного переворота в Австрии 1934 года, когда местные нацисты убили канцлера Э. Дольфуса, и, разумеется, действия судетских немцев в Чехословакии в 1938 году. Эти примеры не могли не насторожить власти и население Нидерландов в отношении немецкой диаспоры, проживавшей в стране, и собственных пронемецки настроенных нацистов, которых объединяла голландская Национал-социалистическая партия (НСБ) под управлением Антона Мюссерта.

Начало Второй мировой войны сделало угрозу немецкого вторжения в Нидерланды вполне осязаемой, и под её влиянием голландские власти предприняли ряд превентивных мер против потенциальной пятой колонны внутри страны. Поводом для этого стал инцидент, имевший место в ноябре 1939 года, когда на немецко-голландской границе задержали сына одного из видных функционеров НСБ.

Он пытался провезти в Германию несколько чемоданов с комплектами голландской армейской униформы.

Из армии Нидерландов демобилизовали военнослужащих, когда-либо проживавших на территории Германии. Офицеров, состоявших в Национал-социалистической партии, отправили в отставку.

Зимой 1939–1940 года на фоне обострения международной обстановки бдительные граждане Нидерландов доносили о сотнях странных световых сигналов, с помощью которых неизвестные якобы показывали немецким самолётам местонахождение важных стратегических объектов.

Разведывательный отдел Генерального штаба ВС Нидерландов старательно собирал и систематизировал поступавшую информацию, после чего пришёл к выводу о том, что никакого смысла и системы в таинственных сигналах не было. На основании этого сделали умозаключение, что немецкие шпионы пытались ввести в заблуждение голландскую контрразведку — или попросту проводили тренировки.

В апреле 1940 года немецкие войска вторглись в Данию и Норвегию. На страницах мировых газет стремительный успех немцев объяснялся в том числе и деятельностью пятой колонны в оккупированных странах.

Девятнадцатого апреля в Нидерландах объявили чрезвычайное положение — после того как в Гааге на улице был обнаружен утерянный пакет с документами, адресованными в Берлин. Обнаруженные документы суммировали шпионские донесения: в них описывались фортификационные сооружения, аэродромы и заграждения на дорогах; приводились записи подслушанных телефонных разговоров, сообщалось о перебросках войск.

На основании чрезвычайного положения ряд функционеров НСБ и видных представителей немецкой диаспоры отправили под арест. Довольно забавно, но лидера партии А. Мюссерта сочли «слишком заурядной личностью, чтобы причислять его к людям, представляющим опасность».

Война началась

Утром 10 мая 1940 года немецкое вторжение в Нидерланды началось с проведения масштабной воздушно-десантной операции. Казалось, принимаемые голландцами меры по противодействию гипотетическим действиям «пятой колонны» должны были способствовать отражению немецкого десанта, однако на практике всё получилось строго наоборот.

Наиболее показательный эпизод имел место на аэродроме Ваалхавен, являвшемся одним из ключевых целей немецкой воздушно-десантной операции. Этот аэродром должен был обеспечивать действия основных сил немецкого десанта, поэтому немцы хотели быстро захватить его, не допустив значительных разрушений аэродромной инфраструктуры.

Накануне нападения комендант аэродрома опасался не гипотетического немецкого десанта, а захвата аэродрома силами боевиков «пятой колонны», которые, по его мнению, могли внезапно атаковать Ваалхавен из Роттердама. Исходя из этого предположения, половину голландского гарнизона вывели с аэродрома — они заняли позиции на дороге, ведущей в Роттердам.

В результате такого расположения высадившиеся парашютисты отрезали их от охраняемого объекта в самом начале боя. Десантники быстро разобрались с голландцами, оставшимися на аэродроме, куда немедленно начали приземляться немецкие транспортные самолёты, перевозившие подкрепление и тяжёлое оружие.

Ещё одним ключевым объектом для немцев были мосты в Роттердаме. Немецкие десантники провели дерзкую операцию по захвату этих мостов, высадившись с гидросамолётов прямо на реке посреди города. Способ высадки предопределил малые силы десанта. Гарнизон Роттердама многократно превосходил силы немцев и теоретически десантников должны были раздавить до того, как они смогли бы закрепиться в захваченных зданиях, — однако этого не произошло.

Штаб обороны города буквально парализовало валом звонков и сообщений от неравнодушных граждан, сообщавших о действиях предателей. По их словам, многочисленные боевики пятой колонны, одетые в гражданское платье, но при этом отлично вооружённые (вплоть до наличия в их отрядах ручных пулемётов) перекрывали улицы города, вели огонь по военным и мирным гражданам и пытались захватить ключевые объекты в городе.

Сообщение о немецких десантниках, которые якобы высадились на реке, и на резиновых лодках добрались до берега, попросту затерялось на фоне этого вала.

В Гааге в это же самое время творился форменный бардак, обусловленный тем, что немецкие планы по высадке посадочного десанта на аэродроме Окенбург сорвались. Транспортные «Ю-52», в отсутствие возможности сесть на намеченный аэродром, пытались совершить посадку в окрестностях города.

Из-за этого многие немецкие десантники и лётчики рассеялись по пригородам Гааги. После приземления они вступали в бой с голландцами или пытались самостоятельно выйти до точки сбора. В результате повсюду слышалась беспорядочная стрельба, которая повергала гражданское население в панику и послужила причиной многочисленных сообщений о выступлении «пятой колонны». Говорили о неудачной попытке штурма противником Управления полиции, о том, что немцы заперлись в нескольких домах и держат улицы столицы под огнём, о том, что противник разбрасывает отравленные сладости и сигареты — в общем, полный набор мифов и придумок.

Утверждалось, что немцы и их пособники массово используют гражданскую одежду и голландское военное обмундирование. В городе и окрестностях находилось большое число отпускников и офицеров, квартировавших в частных домах. После объявления тревоги они поодиночке стремились попасть в свои части, но зачастую их останавливали для проверки патрули и полиция, иногда «на всякий случай» задерживая и арестовывая.

Дошло до того, что премьер-министра страны, пытавшегося попасть в здание генерального штаба, задержала охрана для выяснения личности.

Вал сообщений о переодетых немцах до некоторой степени потряс управление гарнизоном Гааги, поскольку по-другому сложно объяснить «гениальное» распоряжение о снятии знаков различия с военной формы с целью отличить чужих от своих. Подходившие на помощь к Гааге подразделения армии Нидерландов встречали перед собой странных солдат без знаков различия, вполне естественно принимая их за переодетых врагов.

Столь явное выступление пятой колонны побудило голландские власти начать немедленные аресты «подозрительных» лиц, которые потенциально угрожали безопасности государства. Аресты, разумеется, немедленно приобрели массовый характер: арестовывали всех подозрительных лиц — или тех, кто показался подозрительными. Были обысканы сотни домов, в которых проживали немцы, члены НПБ или сочувствующие им. Всех обнаруженных задерживали.

В составленных полицией и военной контрразведкой списках лиц, подлежавших изоляции в случае начала боевых действий, числилось 2300 человек, которые проживали во всех районах страны. При этом только в Амстердаме арестовали не менее шести тысяч человек.

Поскольку производившие аресты военнослужащие были полны праведного гнева к предателям и изменникам и не особо озадачивали себя правовыми вопросами, нередко доходило до оскорблений и рукоприкладства; было зафиксировано несколько случаев самосуда и бессудных убийств.

Брат за брата

Наверное, самым вопиющим примером охватившего голландцев наваждения стало убийство подполковника Джозефа Мюссерта, старшего брата лидера нидерландских нацистов.

Джозеф чурался политики, выбрав для себя путь военного, и немало преуспел на этом поприще, дослужившись до начальника инженерного отдела Генерального штаба. Но карьеру подполковника подкосил неудобный родственник. В 1938 году Мюссерта сняли с занимаемой должности и сделали начальником инженерного депо (учебного центра) в городе Дордрехт, по совместительству назначив и начальником гарнизона. Там он, по мнению руководства, был достаточно далеко как от военных секретов, так и от возможного соприкосновения с противником, из-за чего не мог проявить своей изменнической сущности.

Вопреки чаяниям высокого начальства, Мюссерт волею судьбы в первый же день оказался на передовой — в городе находились стратегически важные мосты, которые немцы попытались захватить. Гарнизон Дордрехта под командованием Мюссерта показал себя с лучшей стороны — роту десантников, атаковавших мосты, разбили и пленили, а сами мосты контролировал огонь голландских пулемётов. Повторные атаки немцев также удалось отбить, и гарнизон полностью контролировал город.

При этом над подполковником постоянно довлело подозрение в возможной измене.

Двенадцатого мая командованием бригады «Кил», в состав которой входил гарнизон Дордрехта, направили запрос о снятии Мюссерта с должности командующего. В качестве обоснования изменнической деятельности подполковника приводились его приказы не вести огонь по немцам на больших дистанциях и отказ согласовать нанесение артиллерийского удара по немецким позициям, расположенным в опасной близости голландских. Однако командующий «Крепостью Голландия» счёл приказы подполковника соответствующими обстановке и требованиям уставов и отказался снимать его с должности.

Тринадцатого мая 1940 года гарнизон Дордрехта отразил атаку танков 9-й танковой дивизии немцев, подбив 15 немецких машин. В ночь на 14 мая голландцы оставили свои позиции, отойдя на остров Албассерваард. Впоследствии выяснилось, что оставление позиций произошло по приказу командира Лёгкой дивизии, в то время как сам Мюссерт протестовал против этого решения.

Утром 14 мая 1940 года двое офицеров Лёгкой дивизии, капитан Бом и лейтенант Крайтоф, увидели Мюссерта в городе Слидрехт и решили арестовать его за измену родине. Никаких внятных объяснений по обоснованию столь тяжкого обвинения они не смогли представить — ни тогда, ни в ходе последующего судебного разбирательства. Джозеф Мюссерт потребовал предъявить доказательства своей вины и, не получив ответа, заявил, что офицеры не имеют права его арестовывать.

В ответ лейтенант Крайтоф выхватил пистолет и четырьмя выстрелами сразил подполковника, который через несколько часов умер в госпитале.

Что же было в реальности

В реальности немецкие планы по вторжению и захвату Нидерландов не имели никакой опоры на действия потенциальной пятый колонны. Ни в одном из немецких документов, относящихся к подготовке наступления, не упоминается никаких действий пятой колонны. На стадии планирования операции вопрос использования лояльных немцам сил внутри Нидерландов, конечно, рассматривался, но по здравом размышлении немцы пришли к выводу о нецелесообразности ставки на них.

Немецкая диаспора в Нидерландах не подвергалась никаким гонениям и довольно успешно ассимилировалась в голландском обществе. Партию Мюссерта охарактеризовали как безынициативную и ничтожную в военном плане силу.

Расследование, которое голландцы провели после окончания боевых действий, показало, что абсолютно все сообщения о действиях пятой колонны были ненастоящими.

«Возможно, что отдельные случаи обстрела и имели место, — заявил после войны глава военно-исторического отдела генерального штаба голландской армии, — но никаких доказательств в нашем распоряжении нет. Не установлено ни одного случая, когда бы наши солдаты врывались в какой-нибудь дом и захватывали там людей с оружием в руках, или что-нибудь в этом роде».

Не подтвердились имевшие широкое распространение слухи об отравлении воды и продуктов питания, а также о раздаче немцами и их сообщниками населению отравленных сигарет и шоколадных конфет. Не найдено доказательств того, что подобные панические рассказы распускались агентами противника, засланными в страну, или же при помощи сообщников из местного населения. Не подтвердились сведения о систематической подаче световых сигналов и о «специальных условных знаках в тех пунктах, по которым немцы должны были наносить удары с воздуха» (подобные сообщения поступали в своё время из различных районов страны).

На основании анализа имеющейся информации, ведущий специалист по истории Второй мировой войны в Нидерландах Луис де Йонг написал:

«Борьба с воображаемой „пятой колонной“ в Гааге и Роттердаме отняла столько сил и средств и нанесла такой ущерб, каковой нельзя было бы нанести, если бы эта колонна существовала.

Сила пятой колонны была в её отсутствии. Её невозможно было уничтожить, потому что она в реальности не существовала. И оттого, что все усилия, направленные против неё, оказывались тщетными — это только разогревало дальнейшие слухи о её мощи и возможностях.

Четыре дня мы гонялись за призраком в своём доме, пока стены нашего дома охватывал пожар германского вторжения».