Почему японцы боялись Иосифа Апанасенко, или За что Сталин ценил генерала-самодура

Подчиненным Апанасенко оставалось только гадать, почему матершинник пользовался расположением самого Сталина и за что последний простил ему участие в «заговоре Тухачевского».

Участник «заговора Тухачевского» и щедрая благосклонность вождя

Апанасенко (слева) на Воронежском фронте.

С весны 1938-го на Дальнем Востоке СССР искрило. Японцы устраивали регулярные приграничные провокации, и недовольный таким положением Сталин твердо решил наводить там порядки. Не успело сформироваться новое оперативно-стратегическое объединение Дальневосточный фронт, как ему сходу пришлось демонстрировать свои силы. Летом 1938 года части ДВФ отбивали у озера Хасан японские атаки, результат которых хоть и записан в учебники победой русских, но Сталина не удовлетворил.

Большие потери со стороны СССР приравнялись к личным неудачам маршала Блюхера, что повлекло за собой череду «разборов полетов». Первым арестовали Василия Блюхера, чуть позже – сменившего его на посту генерала Штерна. Третьим пост командующего занял Иосиф Родионович Апанасенко. По неизвестной для новоиспеченных сослуживцев причине Иосиф Виссарионович в свое время проявил в адрес Апанасенко небывалое великодушие. В 1937 году тот отметился соучастником военного «заговора Тухачевского», но признал свою ошибку и был прощен без малейших карьерных последствий.

Природный ум и человек дела

Сталин прощал Апанасенко резкость в высказываниях.

Назначение нового начальника было встречено командирами частей и штабов ДВФ с опасением, ведь слава о нем шла, как о генерале-самодуре. Позже в своих мемуарах о том событии вспомнит генерал Григоренко, служивший в 1941-м подполковником в дальневосточном штабе. Иосифа Родионовича приняли за человека неумного, неотесанного, крайне вспыльчивого и позволяющего себе оскорбительные ругательства. Но очень скоро приближенные Апанасенко поступились своими ошибочными оценками, убедившись в колоссальных природных задатках этого человека.

Апанасенко, до войны абсолютно безграмотный, очень много читал, вникал в каждый процесс, внимательно рассматривал предложения подчиненных. Это был чрезвычайно смелый командир, который не только принимал твердый решения, но и лично нес за каждое всю полноту ответственности. Как военный высокого уровня, он не пользовался положением и не валил вину на подчиненных, беря первый удар на себя. Если считал нужным, наказывал сам, но на расправу министрам своих солдат не отдавал. Вместе с Апанасенко в Сибирь прибыли представители высшего звена фронтового управления, причем генерал лично отбирал каждого. В итоге все они проявили себя грамотными, компетентными и надежными командирами.

Транссиб Апанасенко за 150 дней

Жуков на могиле генерала Апанасенко.

Первым и основным выявленным Апанасенко недочетом вверенного участка стал транспортный вакуум. Удаленность Дальневосточного края повлекла за собой отсутствие элементарных автодорог. Генерал решил так: раз магистрали вдоль Транссибирской железной дороги нет, значит, нужно её сделать. И не когда-то, а здесь и сейчас. Опытный военный понимал, что, если японцы подорвут несколько мостов или тоннелей, подчиненная ему Красная армия в таких условиях лишится свободы маневрирования и попросту снабжения. Приказ начать работы по строительству отсыпной трассы протяженностью в тысячу километров был отдан без промедлений. На всё про всё отвел 150 дней.

Специалисты восприняли такую установку с сарказмом, но через пять месяцев стратегически важная для всей страны дальневосточная дорога была готова. И к 1 сентября 1941-го по новому пути от Хабаровска до Белогорска поехали первые машины с армейскими грузами. И это в первый, самый сложный год Великой Отечественной. Сегодня этот участок входит в федеральную трассу «Амур».

Вклад в большой фронт и последняя битва

Предсмертная записка с последней просьбой.

Будучи фактически дальневосточным военным-хозяйственником, Апанасенко постоянно помогал передовой. Только за 2 летних месяца 1941-го на западный фронт отправились несколько подчиненных ему стрелковых бригад. При этом нужно было умело сдерживать в своих рубежах провокации японцев, дерзко оттягивающих на себя внимание красноармейцев. К осени армия остро нуждалась в свежих силах. 12 октября Сталин вызвал командующего Дальневосточным фронтом в Кремль. Вождь пояснил, что на Западном фронте идут тяжелые оборонительные бои, а Украина почти разгромлена. Украинцы повально сдаются в плен, а отдельные слои населения и вовсе приветствуют немецкие войска. Тогда, по свидетельству присутствовавших на встрече, Апанасенко очень резко ответил Сталину, требовавшему от него помощи в обученных людях. Сталин стерпел.

Через пару дней, с обострением обстановки под Москвой, Апанасенко подготовил к отправке несколько десятков стрелковых дивизий и 8 танковых соединений. Это были почти все боеспособные подразделения генерала, которые уже в ноябре 1941-го сражались за русскую столицу, удерживая оборону и не пуская Гитлера в сердце СССР.

Но и о дальневосточных рубежах Апанасенко позаботился хитрым способом. Отправляя собственные дивизии на фронт, он тут же ставил на их место другие формирования под теми же номерами. Это была его личная инициатива, не подкрепленная командой Центра и потенциально наказуемая. Для этого он организовал призыв в дальневосточные военчасти мужчин возрастом 50–55 лет из разных республик СССР. Из ссылок и тюрем Апанасенко вытащил успешных командиров и принял их в свою армию. Сталин все знал, но молчал. Правда, средства на внеучетных призывников не выделялись. Апанасенко и здесь нашел выход, определяя временно незадействованных солдат в военных совхозы. Генерал в сжатые сроки сумел усилить оборону базовых городов русского Востока, превратив эти рубежи в неприступную крепость. Теперь Япония всерьёз воспринимала мощь России, с которой безопаснее стало сохранять вооруженный нейтралитет.

Несмотря на столь бурную деятельность, Апанасенко мечтал о действующем фронте. И его мечта сбылась: в мае 1943 он уговорил Сталина о командировке на Воронежский фронт. Иосиф Родионович успел повоевать лишь 100 дней, пока в должности заместителя командующего войсками Воронежского фронта не погиб при обстреле в Курской битве под Белгородом.

Но иногда не менее яркие генералы оставались в тени своих коллег, будучи притом неординарными и даже гениальными. Так было генералом Громовым, который до сих пор не может выйти из тени Чкалова.