Приграничные сражения: мрачный период Красной армии

Самое страшное вторжение в истории

 На рассвете 22 июня 1941 года более 3 млн солдат и офицеров (150 дивизий, из них 17 танковых и 13 моторизованных), 3500 танков, более 7 тыс. орудий, около 2700 самолётов вторглись в пределы Советского Союза. Как и рассчитывал Адольф Гитлер, «мир затаил дыхание и потерял дар речи». Немецкая армия начала наступление по плану «Барбаросса». К тому моменту далеко не все высшие командиры РККА получили сообщение, которое Иосиф Сталин отправил в военные округа уже ночью, в 00:30: «В течение 22−23 июня 1941 г. возможно внезапное нападение немцев (…). Задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные действия (…). Одновременно войскам (…) быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников». Но подготовиться Красная армия уже не успела.

Вермахт сокрушил охрану границы массированным артиллерийским огнём и бомбардировками авиации. Многие погранзаставы погибли полностью. Затем на восток стали продвигаться люди и техника. Немцы наступали по трём направлениям (Ленинград, Смоленск и Киев), но самый сильный удар пришёлся на центральное — на группу армий «Центр». Здесь армия Гитлера сосредоточила превосходящие силы и нацелилась сначала на Минск — вперёд пошли танковые «клинья».

 В тот день наиболее упорное сопротивление красноармейцы оказывали врагу в Брестской крепости, в Литве у г. Таураге и в ряде других мест. Но в целом 22 июня и в последующие дни на фронтах царила растерянность, РККА начала беспорядочное отступление и несла чудовищные потери. В Кремле о действительном положении дел представления ещё не имели. Вечером в 21 час 15 минут Главный военный совет приказал Северо-Западному, Западному и Юго-Западному фронтам контратаковать немцев и захватить Сувалки, а к исходу 24 июня — Люблин (польские города). К тому моменту РККА уже не могла выполнить эти задачи из-за дезорганизации и высоких потерь. Наступательный потенциал Красной армии подорвало и состояние военно-воздушных сил. 22 июня советская авиация потеряла около 1200 машин, из них примерно 800 на земле (немцы в налётах на советские аэродромы потеряли 35 самолётов, в воздушных боях ещё около 170). Фактически всего за сутки люфтваффе надолго завоевало господство в воздухе. 

Приграничное сражение продолжается

23−25 июня Северо-Западный и Западный фронты последовали приказу Главного военного совета и нанесли неподготовленные и разрозненные контрудары по стремительно наступающим немцам. Потери, которые при этом понесла Красная армия, не оправдались — задержать вермахт не удалось, лишь распылились её собственные силы, войска потеряли время на организацию обороны. Командование отправляло резервы навстречу немцам с позиций, более удобных для оборонительных действий. Постепенно танковые клинья окружали войска Западного фронта на Белостокском выступе. На Юго-Западном фронте дела РККА тоже шли плохо, но там противника удавалось сдерживать более эффективно, здесь силы советских войск превосходили немецкие.

К концу 25 июня почти все дивизии первого эшелона приграничных военных округов СССР (Прибалтийского, Западного и Киевского) потерпели полное поражение — вермахт разгромил 30−35 дивизий из 37. Теперь перед немцами стояли главные силы советских фронтов.

26 июня Красная армия предприняла ещё одно контрнаступление. Началось крупнейшее танковое сражение на Юго-Западном фронте, которое продлилось до 29 июня — близ Луцка и Ровно. С советской стороны в битве участвовало около 3,5 тыс. танков, с немецкой — 728. Однако танкисты имели недостаточно опыта и современных машин, не хватало радиосвязи, бронебойных снарядов, а главное — умелого командования. Немецкие 88-миллиметровые пушки пробивали броню советских танков. В результате всех этих факторов номинальный материальный перевес РККА не позволил взять верх в этой операции. Враг нанёс огромные потери (более 2,5 тыс. танков), через несколько дней Юго-Западный фронт потерял почти все механизированные корпуса. При этом благодаря танковому контрудару по линии Дубно-Луцк-Броды фронт пока что избежал окружения своих главных сил и немного задержал продвижение немцев. Выигранное время использовалось для организации обороны под Киевом.

На Западном фронте немцы продолжали рваться к Минску: заняли Молодечно, Барановичи, Столбцы, Радошковичи, ближе к ночи — Смолевичи. Ставка главного командования распорядилась об отходе войск от границы к оборонительным рубежам на Западной Двине и верхнем течении Днепра. Отступление продолжалось.

27 июня Красная армия оставила Белосток. Танковые дивизии Германа Гота подошли к Минску. В тылу у немцев, которые к тому моменту прошли около 300 км, оставались окружённые советские части, которые продолжали оказывать сопротивление: в Брестской крепости, 6 дивизий у Белостока, 6 дивизий в районе Волковыска и ещё 15 между Минском и Новогрудском.

28 июня немцы полностью заняли Минск и Волковыск. К востоку от столицы Белоруссии пошли на соединение две танковые группы немцев — 2-я (Г. Гудериан) и 3-я (Г. Гот). 4-я и 9-я армии окружили Белосток. В «котлы» угодили сотни тысяч красноармейцев. Западный фронт был разгромлен — после этого поражение его фактически пришлось создавать заново. В тот день подошли к концу и бои в изолированной Брестской крепости, отдельные защитники укрылись в подвалах, в которых провели затем ещё несколько недель.

29 июня приграничное сражение Красной армии и вермахта подошло к концу. Немецкая армия отразила несогласованные контрудары советских войск и продолжила наступление на всех фронтах, чтобы вскоре разгромить их главные силы. Через несколько дней начальник немецкого Генштаба генерал Франц Гальдер напишет в дневнике, что война с Россией выиграна за две недели. В тот момент даже в Москве сомневались, что после такого ошеломительного удара советские войска смогут дать серьёзный отпор немцам.

***

Приграничное сражение обнаружило все ошибки советской дипломатии и стратегического военного планирования. Сталин допустил фатальный просчёт — несмотря на многочисленные признаки надвигающейся катастрофы и донесения разведки и перебежчиков, он не верил, что Гитлер может напасть на СССР до того, как на Западе разделается с Великобританией. Даже за три часа до нападения вермахта он полагал, что речь идёт о каких-то провокациях со стороны немецких генералов (но не Гитлера). Этой ошибкой немцы воспользовались в полной мере и нанесли сокрушительные поражения в приграничных сражениях июня 1941 г.

Очень скоро командование подсчитало потери, к которым привели многочисленные политические и военные ошибки. К 9 июля войска Северо-Западного направления потеряли 17,8% личного состава, Западного — 66%, Юго-Западного — 27,9%. Всего — 747 870 человек, из них 588 598 составляли потери безвозратные (для сравнения — вермахт к 13 июля потерял убитыми, ранеными и пропавшими без вести 92 тыс. человек). Не менее ужасающими оказались и материальные потери. За 18 дней РККА утратила 11 703 танка и САУ, 18 794 орудий и миномётов, 3985 боевых самолётов. Советские войска отступили от границы на 400−450 км в Прибалтика, на 450−600 км на Западном фронте, на 300−350 в Украине.

Приграничное сражение лишило Красную армию огромной части материальных и человеческих ресурсов. Восполнять их пришлось с титаническими усилиями народа в течение многих месяцев. Июньские поражения, без сомнения, сделали путь Советского Союза к Победе более долгим и кровавым. С другой стороны, уже в первую неделю сражений вермахт вынужден был использовать свои резервы ранее намеченного срока и начал отставать по графику плана «Барбаросса». Стало ясно, что Красная армия — не французская и не польская, в России драться будет непросто.