Пугачевский бунт

Предпосылки Пугачевского восстания

У каждой из групп, последовавших за Пугачевым, который называл себя «чудом спасшимся царем Петром Федоровичем», внуком Петра I, были свои причины. Недовольство крестьян было вызвано усилением крепостного права, екатерининские указы довели людей до состояния, близкого к рабству. Желание повысить доходность имений и предприятий оборачивалось лишь усилением эксплуатации людей. Страдали все категории крестьянства: помещичьи, монастырские, дворцовые, государственные и в том числе ясачные, то есть трудовой люд нерусских народностей Поволжья, Приуралья и Зауралья.

Казаки же, подавляющее большинство которых являлись потомками беглых крестьян, ушедших на «вольные» земли, были недовольны тем, что их лишили независимости. Петербургские власти ограничили их самоуправление, лишили права самостоятельно выбирать и смещать с должности атаманов и старшин войск, если те не справляются с обязанностями — теперь их назначала петербургская Военная коллегия. Казачья военная сила тогда разделилась на «старшинскую» и «войсковую». Первые наживались на отмене выборности, выступали посредниками правительства, а вторые, большинство, выступали против нововведений.

К этим политическим недовольствам добавлялась еще и введенная в 1754 году монополия на соль. Экономика казаков была целиком построена на продаже рыбы и икры, так что соль являлась стратегическим продуктом. Запрет на ее вольную добычу и появление откупщиков соляного налога в «верхах» войска привели к резкому расслоению и разорению казаков.

И до 1773 года помещичьи и государственные крестьяне «творили непослушания и противности». Однако началом крестьянской войны стало стихийное выступление казаков Яицкого войска (под городом Яицк) 1772 года. Оно было быстро подавлено, но протестные настроения не угасли. К дальнейшей борьбе «войсковую сторону» подтолкнул «набеглый царь» Емельян Иванович Пугачев, порожденный казачеством и возглавивший его движение.

Фигура предводителя

Емельян Пугачев, простой казак Зимовейской станицы, впоследствии беглый, участвовавший в Семилетней войне и войне с Турцией, был отнюдь не первым самозванным Петром Федоровичем — семь его предшественников именовались Петром III и один — Петром II. Самозванство, широко распространенное XVII—XVIII вв., отражало свойственный русскому крестьянину того времени наивный монархизм, патриархальную веру в то, что «царь-то хорош, но плохи бояре да дворяне».

В ставке самозванец-царь хорошо играл свою роль: издавал бумаги не только от себя, но и от имени «сына и наследника» Павла. На них ставили «большую государственную печать». Указы и манифесты отражали радикальные требования народа.

При этом от первых яицких казаков, отозвавшихся на призыв, Пугачев не таил своего имени. Прямо говорил, что он простой донской казак, который содержался в Казанской тюрьме, бежал, скитался по степям и искал убежища от властей. Казаки не придавали особого значения тому, кто перед ними — подлинный император или самозванец. Важно было, что он становился знаменем в их борьбе за права и волю.

Пугачев пытался внести порядок в мятежную народную стихию, что отличало его восстание от первых крестьянских войн в России. Главное войско было поделено на «полки», возглавляемые выборными или назначенными Пугачевым «офицерами». При самозваном императоре из его охраны образовалась «гвардия». Под Оренбургом была организована ставка, а высшим органом стала Государственная Военная коллегия, сосредоточившая военную, административную и судебную власть.

Массы крестьянства и казачества видели в самозванце «хорошего царя Емельяна-батюшку», лихого грозного богатыря и атамана, небезразличного к мужикам. Он был таким правителем, каким его желала видеть мужицкая фантазия: казнил помещиков, офицеров и жаловал простых людей.

Начало Пугачевского восстания

Мысль объявить себя Петром III появилась у Пугачева на Добрянском форпосту еще до приезда в заволжские степи, где бунтовали казаки. О самом недовольстве на Яике он узнал позднее, перед тем как бежать в старообрядческую слободу Ветку. Этот слух он не оставил без внимания. Осенью 1772 года, остановившись в Мечетной слободе, Емельян убедился в настроениях казачества и утвердился в своем намерении. Чуть позже, в ноябре того же года он приехал в Яицкий городок и уже официально назвался спасшимся императором. Его почти сразу арестовали и отправили в Казань, но он бежал оттуда в конце мая 1773 года, и уже в августе Пугачев вновь появился в яицком войске. Уже тогда в Петербурге поняли, какую опасность представляет уроженец Зимовейской станицы.

Если раньше Пугачев был одержим идеей найти и увести казаков в свободный, благодатный край на Тереке, в Бессарабии, в Белоруссии, на Кубани, в «турецкой стороне» и т. д., то с этого момента он стал понимать, что уйти от нищеты некуда, единственный способ добиться воли — это бороться с режимом.

В сентябре Пугачев прибыл в хутор Толкачевых, здесь он огласил свой первый манифест к казакам: «Император Петр Федорович» жаловал казаков, калмыков и татар рекой Яиком, землей, травами и всяким «жалованьем». В тот же день войско Пугачева двинулось на Яицкий городок. По дороге присоединялись новые сторонники, и подошедший к городку отряд был уже почти в четыре раза больше.

Первый этап Крестьянской войны

18 и 19 сентября 1773 года пугачевцы пытались штурмовать Яицкий городок, но сказалось отсутствие артиллерии — город захватить не удалось. При этом большая группа казаков, из числа направленных для обороны городка, перешла на сторону самозванца. Повстанческий отряд пошел вверх по Яицкой укрепленной линии — здесь они запаслись пушками и порохом и без выстрела взяли Гниловский, Рубежный, Генварцовскйй и другие форпосты. Казаки с форпостов вливались в отряд Пугачева.

В 20-х числах сентября повстанцы встали лагерем у Илецкого городка. Здесь был созван круг, на котором все новоприбывшие казаки присягнули «великому государю Петру Федоровичу». После двухдневного совещания войско приняло решение идти дальше на Оренбург — для яицкого казачества это был административный центр края. Именно отсюда на них надвигалось «регулярство» в виде царских указов, судебных постановлений, правительственных войск и офицеров, которые заменяли выборных старшин. Город был символом враждебной казакам власти, поэтому его необходимо было взять.

На пути к Оренбургу лежали небольшие крепости Нижне-Яицкой дистанции Оренбургской военной линии. По дороге из Илецкого городка пугачевцы взяли Рассыпную, Нижне-Озерную и Татищевсую крепости.

С новыми запасами артиллерии и пополнением в людях после взятия Татищевской крепости двухтысячный отряд Пугачева представлял реальную угрозу для Оренбурга. Однако на пути Пугачев решил свернуть в Сеитовскую (или Каргалинскую) слободу и Сакмарский городок, так как прибывшие оттуда казаки и татары уверили его во всеобщей преданности. Кроме Сакмарского казачьего полка к Пугачеву присоединились рабочие соседних медных рудников горнозаводчиков Твердышева и Мясникова. 4 октября армия восставших направилась к Бердской слободе близ Оренбурга, жители которой тоже присягнули «воскресшему царю». Позднее это место станет фактически столицей восставшего казачества. Позднее возникнут новые центры пугачевского движения, один из сильнейших появится в селе Чесноковка под Уфой.

5 октября армия Пугачева подошла к городу и разбила временный лагерь в пяти верстах от него. Повстанцы много раз пытались взять Оренбург штурмом, а городской гарнизон пробовал нанести повстанцам поражение во время вылазок, однако все сводилось к «артиллерийской дуэли». В итоге осада Оренбурга на полгода сковала главные силы восставших, не принеся успеха ни одной из сторон.

Из-за начавшихся морозов в октябре армия Пугачева перенесла лагерь в Бердскую слободу. В течение месяца в руки восставших перешли крепости по реке Самаре — Переволоцкая, Новосергиевская, Тоцкая, Сорочинская, а в начале ноября — Бузулукская крепость.

Параллельно с событиями в Оренбурге восстания происходили на Каштымском, Каслинском, Златоустовском, Уткинском, Каменском, Саткинском и других заводах. Волнения охватили обширный край от Гурьева на берегу Каспийского моря до Екатеринбурга и Ирбита, от Шадринска до Самары и Ставрополя. «Казачий мятеж» перешел в статус Крестьянской войны.

Новости о событиях под Оренбургом шли в Петербург и далее в Европу. Правительство всячески старалось предотвратить распространение паники. Усмирить мятеж Екатерина II поручила генерал-майору Василию Кару. Тот поначалу не воспринимал пугачевцев серьезно, но чем ближе он подходил к Оренбургу, тем больше убеждался, что «весь край в смятении».

В конце октября Кар был уже в Казани, высланные Пугачевым отряды Андрея Овчинникова и Ивана Зарубина-Чики разбили его в боях 8−9 ноября. Через пару дней у самого Оренбурга повстанцы окружили и переманили на свою сторону корпус полковника Чернышева. Кар понял, что может быть разгромлен, и под предлогом болезни покинул корпус. Новым командующим Екатерина II назначила Александра Бибикова. Вместе с этим из Петербурга к Пугачеву отправили двух «подговоренных» яицких казаков, которые должны были уговорить казаков схватить или убить атамана, но в итоге перешли на сторону восставших. В ярости Екатерина II отправила в тюрьму в Казани жену и детей Пугачева.

Бибиков прибыл в Казань в декабре 1773 года и начал движение к осажденным повстанцами городам: Самаре, Оренбургу, Уфе, Мензелинску и Кунгуру. В ответ на это Пугачев отвел главные силы от Оренбурга и частично снял осаду, хотя фактически она продолжалась еще до конца марта 1774 г.

Еще в начале декабря в поход к низовьям Яика отправился казачий отряд пугачевского атамана Михаила Толкачева. Выйдя к Яику, он направился на север, захватил Кулагину, Калмыкову, Сахарную крепости и 30 декабря попытался еще раз захватить Яицкий городок. После событий начала Крестьянской войны в городе построили внутреннюю крепость вокруг Михайло-Архангельского собора, его осада продлилась до середины апреля 1774 года. В январе, во второй половине февраля и в начале марта 1774 года Пугачев лично возглавлял попытки овладеть осажденной крепостью. Взять ее так и не удалось.

Еще в январе-феврале развернулось повстанческое движение в Зауралье и Западной Сибири. Отряды М. Ражева, А. Ерусланова, С. Новгородова и других атаманов держали в осаде Шадринск, Ирбит и Далматов монастырь, в конце февраля заняли Курган.

22 марта Пугачев был разбит в бою с войсками генерала Голицына под Татищевой крепостью. Восставшие понесли большие потери, в плен попали видные соратники Пугачева. В это время под Уфой потерпел поражение и попал в плен Иван Зарубин-Чика. Приехав в Берду с несколькими казаками, Пугачев сразу же покинул ее, а через несколько дней войска Голицына вступили в Оренбург. Бой под Сакмарским городком 1 апреля закончился новым поражением Пугачева. С небольшим отрядом казаков, работных людей, башкир и татар самозванец ушел на Урал.

9 апреля 1774 скончался Бибиков, после него командование царскими войсками Екатерина II поручила генерал-поручику Федору Щербатову. Генерал Голицын, возмущенный тем, что на пост командующего войсками назначили не его, разослал небольшие команды по ближайшим крепостям и деревням для проведения следствия и наказаний, и с основными силами своего корпуса на три месяца задержался в Оренбурге. Интриги между генералами дали Пугачеву нужную передышку: он успел собрать на Южном Урале рассеянные мелкие отряды. Приостановили преследование и наступившие весенняя распутица и паводки на реках, ставшие непроходимыми дороги.

Утром 5 мая пятитысячный отряд Пугачева подошел к Магнитной крепости. Из-за слабого вооружения начало штурма было неудачным, самозванец был ранен в правую руку. Ночью восставшие предприняли еще одну попытку и смогли прорваться в крепость и захватить ее. Пугачев и уцелевшие его сподвижники ушли в Башкирию.

Второй этап Пугачевского восстания

В начале июня Пугачев направился к Казани. По пути повстанцы взяли Красноуфимскую крепость, а позднее выиграли бой с городским гарнизоном под Кунгуром. Решив не штурмовать сам Кунгур, Пугачев повернул на запад. Овладев прикамским городом Оса, он переправил войско через Каму, взял по пути Воткинский и Ижевский заводы, Елабугу, Сарапул, Мензелинск, Агрыз, Заинск, Мамадыш и другие города и крепости.

В первых числах июля 20-тысячное войско пугачевцев подошло к Казани. 12 июля самозванец штурмовал город, сбил неприятельские заставы в предместьях и фактически овладел Казанью. Однако он не сумел взять старинного Кремля, за стенами которого укрылись войска гарнизона, губернские власти и состоятельные горожане. Вскоре начался пожар, охвативший почти весь город, Пугачеву пришлось прекратить штурм Кремля и вывести свое войско из города на Арское поле.

Вечером того же дня на этом поле повстанцы вступили в бой с корпусом подполковника Ивана Михельсона, подошедшим к Казани после многодневного марша из Уфы. В этом сражении повстанцам пришлось отступить за реку Казанку, но Пугачев не оставил намерения овладеть Казанью и вскоре вновь пошел в наступление. В итоге самозванец потерпел поражение, потерял до 2000 человек убитыми, всю артиллерию и обозы. В плен попали до пяти тысяч повстанцев. Тем, кто выжил (до 400 конников), пришлось бежать на север, к городу Кокшайску, где повстанцы переправились на правый берег Волги. Здесь самозванец пополнил свою армию тысячами крестьян. Другой отряд пугачевского войска в это время продолжал боевые действия под Уфой.

Ещё до начала битвы у Казани Пугачев объявил, что после направится в Москву. Слух об этом разлетелся по всей окрестности, и, несмотря на крупное поражение, восстание охватило весь западный берег Волги. С обновленной крестьянской армией 20 июля Пугачев вступил в Курмыш, 23 июля беспрепятственно въехал в Алатырь, а после направился к Саранску. Здесь на центральной площади был зачитан указ о вольности для крестьян. Указы вызвали в Поволжье многочисленные крестьянские мятежи, движение охватило большинство поволжских уездов, подошло к границам Московской губернии и реально угрожало Москве.

Третий этап Крестьянской войны

Императрица Екатерина II была встревожена движением повстанцев. В августе 1774 г. она отозвала генерал-поручика Александра Суворова из придунайских княжеств — он со своими войсками должен был разбить основную пугачевскую армию в Поволжье.

Царские войска старались поймать самозванца: Михельсон, преследовавший мятежников от Казани, повернул к Арзамасу; генерал Мансуров выступил из Яицкого городка к Сызрани; генерал Голицын — к Саранску. Все ожидали, что Пугачев пойдет к Москве, но от Пензы он повернул на юг: хотел привлечь в свои ряды волжских и донских казаков, так как яицкие казаки уже устали от войны к тому времени. Именно в эти дни казацкие полковники начали заговор: они хотели сдать Пугачева правительству взамен на помилование.

Тем временем Пугачев взял Петровск, Саратов, Камышин. 21 августа он попытался атаковать Царицын, но штурм был неудачным и войско двинулось к Черному Яру. 24 августа Михельсон настиг самозванца у Солениковой рыболовецкой ватаги, и на следующий день состоялось последнее крупное сражение повстанцев с царскими войсками. Восставшие были разбиты, Пугачев с небольшими остатками войска, разбитого на мелкие отряды, бежал за Волгу. Их преследовали поисковые группы генералов Мансурова, Голицына, яицкого старшины Бородина и донского полковника Тавинского. В течение августа-сентября поймали большую часть участников восстания, для проведения следствия их отправляли в Яицкий городок, Симбирск и Оренбург.

Пугачев с отрядом казаков стремился к Узеням. Чтобы облегчить уход от погони, участники заговора предложили разделить войско, в итоге преданных «царю» казаков вместе с атаманом Перфильевым отделили от остальных. 8 сентября у реки Большой Узень на них накинулись, самозванца связали.

11 сентября в Яицком городке объявили о пленении Пугачева, а через пару дней привезли уже его самого. Здесь состоялись первые допросы, один из которых провёл лично Суворов, он же конвоировал пленного в Симбирск, где шло основное следствие. Емельяна Пугачева перевозили в тесной клетке, он был скован по рукам и ногам и не мог даже повернуться. В Симбирске его в течение пяти дней допрашивали начальник секретных следственных комиссий Павел Потемкин и командующий правительственными войсками граф Петр Панин.

9 января 1775 года суд приговорил Пугачева к казни. 10 января, на Болотной площади в Москве при большом скоплении людей, самозванец взошел на эшафот, поклонился на четыре стороны и сложил голову на плахе. В тот же день повесили и других командующих повстанческим войском: Шигаева, Подурова и Торнова. Зарубин-Чика был отправлен в Уфу, где его казнили в начале февраля 1775 года.