Штурм укрепрайона Карера: как советский спецназ воевал на территории Пакистана

Мы уходим на караван…

Во время Афганской войны провинция Кунар была постоянным источником головной боли для советских военных. Она находилась на границе с Пакистаном, и через Кунар в Афганистан постоянно доставлялись боеприпасы, вооружение и боевики для «исламской оппозиции». Вдобавок это был высокогорный район, а караваны боевиков шли через ожерелье опорных пунктов и укрепрайонов. При необходимости душманы могли быстро отступить в соседний Пакистан, официально не участвовавший в войне, где их не преследовали.

Наиболее активно перехват оружейных караванов душманов вели отряды спецназа ГРУ. В этих краях спецназовцами командовал майор Григорий Быков, известный как Григорий Кунарский. Он возглавил так называемый Асадабадский батальон ГРУ после того, как этот отряд попал в засаду и понёс тяжёлые потери, а на репутации самого Быкова лежала тень после несчастного случая с его подчинёнными в другой части.

Бой асадабадцев в урочище Маравары весной 1985 года стал одной из чёрных страниц истории спецназа. Батальон только-только прибыл из СССР и ещё слабо ориентировался в местной специфике. Одна из его рот попала в окружение и потеряла около тридцати человек погибшими.

Однако минус на минус неожиданно дал плюс: Быков оказался именно тем человеком, который смог вдохнуть жизнь в деморализованный отряд.

Планы его операций часто балансировали на грани возможного, а из бойцов он выжимал всё, на что те были способны.

Как бы то ни было — отряд воевал, и воевал успешно. В январе 1986 года с участием асадабадцев спецназовцы другого отряда ценой очень небольших потерь полностью уничтожили лагерь в соседней провинции. Теперь разведчики намеревались повторить успех.

Для атаки выбрали укрепрайон «Карера». Эту базу моджахедов обнаружили сравнительно недавно. Быков лично ходил в разведку к горам у пакистанской границы и неожиданно наткнулся на крупный укреплённый лагерь. Открытие стоило нескольких убитых и раненых. Теперь он хотел не только одержать новую победу, но и отомстить — благо разведка дружественных афганцев как раз изловила языка из состава гарнизона, когда тот беспечно вернулся в родной кишлак погостить.

Была одна проблема — крепость частично располагалась в Пакистане, поэтому для атаки предстояло перейти границу. Однако сделать это было нужно: Карера стала настоящим свищом для контингента в Афганистане. Через укрепрайон в Афганистан входили пополнения и грузы, к тому же с этой базы рассылались диверсионные группы, а душманы уходили через неё в Пакистан.

Гарнизон Кареры оценивали как очень мощный, сама крепость выглядела как множество огневых точек и укрытий, вырубленных в скалах. В отличие от большей части Афганистана, горы здесь были не лысые — их покрывали небольшие деревья и кустарники. Так что на этот раз решили отправить крупные силы сразу двух отрядов специального назначения Джелалабадского и Асадабадского батальонов — около 130 человек при поддержке гаубиц и «Града». Кроме них в операции участвовало два десятка афганских солдат правительственной армии.

Вечером 28 марта спецназовцы на броне вышли на исходные позиции. Речку Кунар преодолели на пароме. Теперь солдатам предстояло двигаться уже пешком.

В тихую безлунную ночь начался один из самых драматичных боев Афганской войны.

Гром в горах

В темноте отряды карабкались по горным склонам. Подножие высот само по себе начинается на уровне 600 метров над уровнем моря, а некоторые огневые точки душманов находились ещё в полутора километрах выше. Уступы регулярно приходилось преодолевать, вставая друг другу на плечи.

Около полуночи один из двух штурмовых отрядов был обнаружен. Душманы принялись обстреливать «асадабадских егерей» из крупнокалиберного пулемёта. Однако на большой дистанции боевикам не удавалось ни в кого попасть. Отряд медленно, прикрываясь валунами, продолжал движение. Встреченную позицию безоткатного орудия асадабадцы забросали гранатами и продолжили медленно подниматься.

Пока всё выглядело не так уж скверно: асадабадцы двигались грамотно и были трудноуязвимы даже для ДШК, а главное, отряд джелалабадцев под прикрытием этой какофонии шёл в обход незамеченным — в тумане по сложному склону. Можно только порадоваться такому уровню подготовки разведчиков: бойцы ломились вверх без остановок. Джелалабадцы влезли на хребет незамеченными: теперь несколько десятков солдат спецназа находились в тылу у противника.

Благодаря туману спецназовцы заняли рубеж для атаки всего в полусотне метров от моджахедов — и внезапно напали.

Душманы оказались совершенно ошеломлены появлением у них в тылу отряда спецназа. Вдобавок, как раз начинался утренний намаз. В горах крики муэдзина через громкоговоритель дали мощное эхо, и под эти песнопения джелалабадцы бросились на штурм.

Первый бой продлился всего четверть часа. Сначала русские ножами сняли часовых, затем ворвались в пещеры.

Бежало всё, что не лежало.

Два или три душмана всё же сумели убежать в Пакистан. Теперь в десятке километров от границы в лагере Баджар собиралась «армия возмездия». Вскоре со стороны Пакистана началась стрельба снайперов, а некоторое время спустя наблюдатели заметили грузовики.

Спецназовцы не расслаблялись: пока боевики готовили свою атаку, джелалабадцы захватили высоты уже на пакистанской территории, а небольшой отряд лейтенанта Вадима Особенко забрался ещё дальше в глубину Пакистана с той же целью — не оставлять противнику командные высоты. С этого момента самый тяжёлый бой вели джелалабадцы майора Рамиля Абзалимова, засевшие на пограничном хребте и высотах в Пакистане.

Передовой отряд «духов» шёл расслабленно, с автоматами на плечах — они находились в Пакистане и считали, что здесь им ничего не угрожает. В таком виде они вышли точно под стволы отряда Особенко и были почти мгновенно перебиты. Затем на головы остальных обрушился артогонь по наводке спецназовцев. Но вскоре хребты начали просто кишеть моджахедами. Кроме афганцев подтягивались солдаты пакистанской армии. Отбивать Кареру бросился отряд в несколько сот человек.

Война на 360 градусов

Взять спецназовцев голыми руками оказалось сложно.

Тем не менее, к полю боя прибывало всё больше «духов», и они начали охватывать позиции советских частей. На высотах быстро кончались боеприпасы — сначала трофейные, а затем и свои. Моджахеды вовсе не были бездарным или слабым противником. Неприятель старался «ухватить за пояс» спецназовцев и не дать им навести артиллерию.

Особенко на своей позиции вызвал огонь на себя. В некоторых публикациях на этом повествование и заканчивается, но под таким прикрытием гаубиц он смог выбраться к своим, хотя и с множеством раненых. На позициях основного отряда на него смотрели как на вернувшегося из лучшего мира покойника. Однако картина становилась только хуже. Некоторые части теряли управление, а патроны уходили влёт. Сложенные из камней укрытия просто разваливались, «таяли» под градом пуль. Вертолёты, вызванные для эвакуации раненых, не могли сесть: до душманов оставалось меньше 300 метров. Многие получали новые ранения уже после перевязки.

Надежду давала только помощь, пришедшая с воздуха. Вертолёты принялись утюжить боевиков. Политес был отброшен, требовалось вытаскивать своих, и «крокодилы» входили в воздушное пространство Пакистана. Машины пикировали на позиции духов почти вертикально.

Поддержка пришла очень вовремя. Вертолёты сгоняли душманов с крыши постройки, куда стащили раненых. В момент атаки их уже забрасывали гранатами. В ответ пакистанцы начали поднимать в воздух уже свои вертолёты — правда, так и не решились использовать их для атаки. Однако для подстраховки от возможных проблем русские пригнали к полю боя даже «МиГи».

Во время этой отчаянной рубки произошла просто безумная история. Вертушки пришли на базу для перезарядки — и экипажи тут же попали на разнос к офицерам военной прокуратуры. Те уже поняли, что дело пахнет международным скандалом, однако командир вертолётного полка велел прикрывать разведчиков на земле.

Замполит вертолётчиков Юрий Владыкин, летавший со странным позывным «Святая Инквизиция», специально для прокурора проговорил в эфир: «Работать не могу, работать запрещаю», после чего выдал по подходящим душманам полновесный залп неуправляемыми ракетами. Впоследствии прокурор удовлетворился этой записью и не стал слишком усердствовать. Вертолётчикам в некоторых местах пришлось бить из пушек по целям буквально в 20-30 метрах от своих.

Позднее «Инквизитора» отдельно благодарили за точность стрельбы, которая спасла много жизней.

Ближе к вечеру спецназовцы стали отходить: патронные ящики показывали дно, а у одного из трофейных ДШК просто разорвало ствол от постоянной стрельбы.

Отступление было тяжелейшим манёвром. Многие разведчики погибли именно при отходе или прикрытии отступающих. Благо с прикрытием помогали прилетевшие штурмовики и «грады». Без «кар с небес» спецназовцы вряд ли смогли бы продержаться столько времени.

Отступление Джелалабадского батальона прикрыли асадабадцы, которые искали убитых и раненых и защищали измотанных товарищей. Одна из групп под командой Александра Сухолесского выбралась прямо из пещеры, где держала оборону под обстрелом из гранатомётов. Одного бойца вообще вытащили на скалу на глазах у изумлённых душманов. Разведчика, уже, казалось бы, прочно блокированного, подтянули вверх на верёвке с «кошкой».

Ночь принесла облегчение: боевики отступили. Джелалабадцев решили эвакуировать вертолётами. К этому моменту у спецназа достоверно погибло восемь человек, тела ещё двоих не смогли отыскать. Двоих раненых вынес отряд асадабадцев, прочесавших местность.

Сражение за крепость Карера спецназовцы вели против 400 моджахедов. Несмотря на такое соотношение сил, спецназовцы смогли захватить Кареру, вывести базу из строя, уничтожить или израсходовать боеприпасы и вооружение и отступить. Погибли 32 афганских душмана и 68 пакистанских солдат.

Вылазка на Кареру оставила двойственное впечатление. Советские солдаты проявили лучшие качества: сражаясь против решительного и отлично вооружённого противника, они нанесли душманам тяжелейшие потери и уничтожили базу: после побоища Кареру уже нельзя было использовать.

Карера стала наглой операцией и тяжело добытой, но, безусловно, блестящей победой, показавшей противнику, что даже в Пакистане душманы не могут чувствовать себя в безопасности.

Однако десять погибших разведчиков — это тяжёлые потери. К тому же командование кисло взирало на разгоравшийся международный скандал. В результате командир 15-й бригады специального назначения Владимир Бабушкин, взявший всю ответственность на себя, покинул пост и вернулся в СССР.

Судьбы остальных участников этого необычного боя сложились по-разному. Замполит вертолётчиков «Святая Инквизиция» пережил войну и умер в 2000 году. Многие офицеры продолжили службу уже в новой России или вышли в отставку. Например, до сих пор живёт в Кирове один из главных героев боя Вадим Особенко.

Трагичнее всего сложилась дальнейшая судьба Григория Быкова, легендарного командира спецназа ГРУ. Он очень тяжело переживал деградацию страны и армии в 90-е годы — и летом 1995 года застрелился из охотничьего ружья.

Солдат, способный выдержать на поле боя что угодно, оказался бессилен перед жерновами эпохи.