Смертельные «сюрпризы» партизанского «Концерта»

Непригодных боеприпасов не бывает!

В июне 1941 года советский народ был не готов к масштабному сопротивлению. Главным препятствием тому стала нехватка необходимых средств, таких как вещевое имущество, продовольствие, медикаменты, боеприпасы, оружие и подрывные средства. Партизаны добывали взрывчатку, в основном, из непригодных для использования боеприпасов, выплавляя из них тол.

Со временем излюбленным методом диверсий на железных дорогах для партизан стало уничтожение вражеских паровозов при помощи антиклиренсных мин, которые устанавливались на шпалах перед проходом поезда. В качестве взрывателя использовался штатный ВПФ для полевых фугасов. Для нанесения достаточного урона железнодорожной технике требовался заряд весом примерно 10-12 кг.

Во многих партизанских отрядах в оружейных мастерских изготавливались различные самодельные диверсионные средства. Так, в отряде «Большевик» бригады им. Сталина Барановичской области минно-ружейный мастер Ф.И. Губенко разработал целую серию оригинальных изделий:

• Г.1.43 — мина деревянная нажимная;
• Г.2.43 — лёгкая мина (из штатной миномётной);
• Г.3.43 — стреляющее приспособление к взрывателям КТМ-1 и РГМ;
• Г.4.43 — шрапнельная мина (осколочная для поражения живой силы);
• Г.5.43 — простая железнодорожная мина;
• Г.6.43 — железнодорожная мина «Недотрога».

Всего в мастерской Губенко «изготовлено 282 мины, из них 38 железнодорожных, а остальные шоссейные и к телеграфным столбам». В результате рельсовой войны отрядом «Большевик» взорвано 196 рельс, и это лишь маленький эпизод боевой деятельности одного отряда.

Особый конструкторский отдел

В то же время в Москве в Ставке Верховного Главнокомандования решались вопросы помощи и содействия партизанскому движению. В мае 1942 года был создан Центральный штаб партизанского движения (ЦШПД). Вскоре по указанию члена Государственного комитета обороны (ГКО) Г.М. Маленкова в московском Государственном союзном конструкторском бюро (ГСКБ) №47, занимавшемся разработкой авиационных бомб, создали спецгруппу по разработке новых видов боеприпасов для партизан. Возглавил её Н.С. Носков, позже ставший начальником особого конструкторского отдела ГСКБ-47. Именно в недрах этого отдела родились основные и знаковые партизанские мины, которых пойдёт речь дальше.

Одними из первых мин, разработанных для партизан в ГСКБ-47, стали специальные мины-сюрпризы, замаскированные под обычные бытовые предметы. МС-1 оформили в виде спичечного коробка, а ТМН-47 — в виде портсигара или пачки сигарет. В рамках операции «Техника» новые мины проходили войсковые испытания под руководством инструкторов Белорусского штаба партизанского движения (БШПД) непосредственно в партизанских отрядах.

Террористические мины неизвлекаемые ТМН-47 поступили в белорусские партизанские отряды в количестве 50 штук и успешно применялись для вывода из строя немецких офицеров и солдат. Основным её недостатком стал внешний вид советской пачки папирос, что вызывало некоторые подозрения. В отдельных случаях ТМН-47 использовалась как элемент неизвлекаемости для других противотранспортных мин и фугасов.

Наиболее успешным результатом сотрудничества органов партизанского движения и ГСКБ-47 принято считать мину второго поезда М2П. Для неё в ГСКБ-47 разработали специальное устройство Блок-47, которое обеспечивало пропуск первого контрольного поезда и подрыв идущего за ним эшелона. В результате установки 19 мин М2П из первой партии в 60 штук под вторым поездом взорвались 17, а оставшиеся две мины сработали при попытке разминирования. В результате их использования было уничтожено 15 паровозов, 130 вагонов с грузом, убито и ранено 503 солдата.

Мины М2П серийно выпускались на заводе №699. Впрочем, даже к этому изобретению у противника со временем нашлось противоядие, когда вместо «контрольного поезда» немцы стали пускать впереди одну или две контрольные площадки, гружённые песком. В дальнейшем появились более совершенные партизанские дорожные мины ПДМ-1, ПДМ-2 и ПДМ-3.

Особым видом партизанского вооружения стали магнитные мины МММ-47 и МММ-Н. Они крепились к любой металлической поверхности и имели упрощённый взрыватель замедленного действия УЗ-47. Эти свойства позволяли безопасно для себя и незаметно для противника использовать мины как эффективное средство диверсионной борьбы. Партизаны использовали их, в основном, для подрывов цистерн с бензином и вагонов со спиртом.

Более универсальным аналогом магнитных мин стали липкие мины ЛМ-47 и ЛМ. Они могли устанавливаться не только на металлические, но и на любые другие поверхности. Для этого была разработана специальная липкая мастика, которая наносилась на поверхность мины перед непосредственным применением. Мина ЛМ представляла собой штатную 400-граммовую тротиловую шашку (в отличие от ЛМ-47, имевшей специальный металлический корпус). Липкие мины показали высокую надёжность, не допуская срыва даже с деревянной, кирпичной или стеклянной поверхности.

Всего за годы войны особый конструкторский отдел ГСКБ-47 разработал более 30 новых образцов боеприпасов для инженерных войск и партизанских соединений. После окончания войны на базе отдела был создан Научно-исследовательский инженерный институт (НИИИ), ныне являющийся ведущим российским разработчиком средств минирования. Сотрудники ГСКБ-47 Н.С. Носков, Б.М. Ульянов, Н.Т. Кулаков и Н.И. Крупнов за отличное выполнение заданий БШПД по созданию новых мощных боевых средств партизанской борьбы были награждены медалями «Партизану Отечественной войны» I степени.

По заданию БШПД

С сентября 1942 года, с назначением маршала Советского Союза К.Е. Ворошилова на пост Главнокомандующего партизанским движением, к работе над минами специального назначения стали привлекать и другие научно-исследовательские институты (НИИ). В частности, активное участие в изобретательской деятельности приняли инженеры И.В. Мильчаков из НИИ-6 и В.Д. Охотников из НИИ-627.

Начальник лаборатории НИИ-6 И.В. Мильчаков разработал для партизан ручную зажигательную гранату РЗГ, предназначенную для поджога вагонов, складов и деревянных сооружений. Для этого картонный корпус штатной дымовой гранаты РДГ-1 снаряжался зажигательной смесью и комплектовался специальным запалом. Только с помощью партии из 40 гранат РЗГ партизанами были сожжены 4 железнодорожных вагона, мельница и склад с зерном, конюшня, продовольственный и патронный склад, платформа с автомобилями. При этом в зимнее время и в очень сырую погоду РЗГ показывали себя не столь эффективно.

Из всех перечисленных изделий наименее стабильные результаты показала вибрационная мина Охотникова ВОМ-627. В условиях суровой зимы и длительного хранения ВОМ-627 давала частые отказы в работе. Виной всему явился замедлитель, представлявший собой стеклянную ампулу, которая после разрушения пропитывала специальной жидкостью бумажный проводник тока.

По заданию ЦШПД был разработан ещё ряд изделий, серийно выпускавшихся и успешно применявшихся партизанами. Лаборатория центральной школы по подготовке кадров изготавливала противопоездную мину «Малыш-2», неизвлекаемые взрыватели ВМН и рычажную мину РМН. По личному указанию П.К. Пономаренко в ЦШПД сконструировали партизанскую шашку сферической формы ПШ-1. На начало 1944 года на стадии полигонных испытаний находились десятки различных образцов опытных изделий, которые так и не успели добраться до проверки боем.

Инженерно-технический отдел

Инженерно-технической отдел (ИТО) БШПД под руководством майора А.И. Иволгина занимался не только изучением и обобщением опыта боевого применения технических средств борьбы, но и разработкой технических требований на новые минно-подрывные средства для НИИ, а также изготовлением опытных образцов новой техники. Для осуществления последней задачи в штате ИТО имелась опытная мастерская в количестве 5 человек.

Одной из первых разработок ИТО стала кумулятивная стержневая мина КСМ-2. Она позволяла вчетверо уменьшить количество взрывчатки, необходимой для достижения необходимого эффекта. Для инженеров БШПД такая работа оказалась вполне сравнима с опытно-конструкторскими работами (ОКР) обычных советских НИИ. Дело в том, что различные ОКР по кумулятивным боеприпасам в СССР велись только с начала войны, и специалисты испытывали недостаток в необходимой обучающей литературе. В распоряжении инженеров ИТО оказалась лишь брошюра Г.И. Покровского «Направленное действие».

Для испытаний в ИТО спроектировали 17 типов зарядов различного веса, габаритов и характера кумулятивной выемки. Сами испытания проходили с мая по июнь 1944 года. Лучшим оказался заряд №15 с конической кумулятивной выемкой с металлической оболочкой массой 2,57 кг. В качестве взрывателя использовался всё тот же штатный ВПФ. Более простым вариантом противопоездной мины стала ПМИ-1 с вибрационным замыкателем без деревянного корпуса с повышенным в полтора раза коэффициентом полезного действия.

Изготавливались в мастерской ИТО БШПД и мины-сюрпризы. Они маскировались под пресс-папье и именовались «Электро-сюрприз ЭСИ-1». Существовал и второй вариант «ЭСИ-2» (позднее встречается как «ЭСИ-3»). Начальник штаба БШПД И.П. Ганенко одобрил разработку диверсионного патрона ДП. Менее чем за месяц под руководством заместителя начальника ИТО БШПД старшего лейтенанта Н.П. Аржакина такое изделие спроектировали в гильзе 7,92-мм винтовочного немецкого патрона, испытали 8 вариантов исполнения и определили лучший опытный образец.

В июне 1944 года мастерская ИТО изготовила первую партию диверсионных средств для заброски в партизанские отряды и проведения войсковых испытаний. Для этого из учебно-резервного пункта пришло пополнение в числе 6 человек из 12 запланированных. Их усилиями к началу июля изготовили 21 мину КСМ-2, 6 сюрпризов ЭСИ-1, 10 сюрпризов ЭСИ-3 и 100 патронов ДП. Однако столь необходимая помощь так и не успела попасть к партизанам в связи с освобождением территории Белоруссии.

Интересным фактом организации ведения минно-подрывной партизанской войны является проект приказа начальника БШПД о введении в штатное расписание партизанских соединений, бригад, полков и отдельных отрядов должности заместителя начальника штаба по технике. Также с 1 июля 1944 года планировалось введение одного или двух инструкторов подрывного дела в офицерском звании, которые нештатно уже имелись в отрядах. Эти решения так и не успели воплотить в жизнь.