Сражение при Флоддене: последняя великая битва средневековой Британии

На роковое поле битвы у Флоддена англичан и шотландцев привело чувство долга, которое было столь некстати свойственно королю Шотландии Якову IV. В 1513 году молодой английский король Генрих VIII решил попытать военную удачу и вторгся во Францию. Правивший там Людовик XII, руководствуясь старинным союзническим соглашением между Францией и Шотландией, обратился за помощью к своему заморскому «брату», и Яков согласился. 11 августа того же 1513 года он официально объявил Англии войну и пересёк границу между двумя королевствами вблизи местечка Колдстрим.

Выходи, подлый трус!

Основную часть армии Якова IV составляли уроженцы шотландских равнин, говорившие на местном диалекте английского, однако в войске присутствовали и несколько тысяч горцев, говоривших на гэльском. Кроме того, при короле находился небольшой контингент французов, которых ему прислал Людовик. Таким образом, уже с самого начала похода перед Яковом в полный рост встала проблема контроля и координации действий столь разношёрстной армии.

Перейдя границу, шотландский король не стал спешить с наступлением на юг. Он не стремился покорить Англию, а лишь выполнял союзнический долг — пытался связать как можно больше английских сил и тем самым вынудить Генриха возвратиться из Франции на родные острова. Поэтому Яков принялся захватывать пограничные английские крепости, активно используя при этом свои новейшие тяжёлые бомбарды.

Заняв замок Форд, он сделал его своей основной базой и приказал армии разбить вокруг него лагерь. В это время небольшие отряды разведчиков должны были кружить на некотором расстоянии и выискивать англичан.

Впоследствии даже родилась легенда о том, что у любвеобильного и привлекательного Якова IV возник короткий роман с хозяйкой замка, которая, пользуясь его расположением, выведывала информацию о шотландском войске и тайком передавала её англичанам.

Отправляясь во Францию, Генрих VIII оставил следить за порядком в королевстве свою супругу, Екатерину Арагонскую, и сейчас ей предстояло в отсутствие супруга как-то справляться со всей шотландской армией.

Королева назначила на должность командующего войсками опытного сэра Томаса Говарда, графа Суррея. Уже в статусе лорда-лейтенанта Севера он бросил клич, призывая всех уроженцев Северной Англии, имевших оружие и способных его держать, собираться к 1 сентября у Ньюкасла.

Сборы прошли в ожидаемый срок, и уже 1 сентября 1513 г. граф Суррей во главе северной армии покинул Ньюкасл. Через два дня он соединился в Алнике со своим сыном, тоже Томасом Говардом, лордом-адмиралом Англии.

Прекрасно зная о рыцарском нраве шотландского короля, лорд-лейтенант направил к нему герольда с вызовом на бой. Поначалу Яков отказывался, аргументируя своё решение тем, что он — король, а Суррей — лишь граф, и в этом смысле человек более низкого происхождения не мог вызывать более знатного лорда.

Суррей намекал королю, что тот проявляет малодушие, ведь он сам открыл боевые действия, а как дошло до настоящей войны — начал придумывать отговорки. Наконец, стороны пришли к консенсусу — в качестве даты решающей битвы выбрали 9 сентября.

Когда все дипломатические формальности были улажены, Яков приказал своей армии сниматься с лагеря вокруг замка Форд и выдвигаться в сторону Флодденского холма — высоты, господствовавшей над окрестностями. Там его воины принялись рыть земляные укрепления и готовить позиции для пушек, после чего шотландцы стали дожидаться подхода англичан.

Суррей прибыл к Флодденскому холму 7 сентября, осмотрел издалека позиции неприятеля, почесал затылок и опять послал герольда к королю. Английский командующий прекрасно понимал, что атака столь крутого и хорошо укреплённого холма фактически равна самоубийству, а потому вновь прибег к хитрости, дразня рыцарское честолюбие Якова. Он упрекнул короля в том, что тот нарушает договор, который утвердил ранее. И напирал, что вызов подразумевает бой в чистом поле. Однако теперь уже настала очередь короля цепляться за формальности. Яков насмешливо отвечал лорду-лейтенанту, что во время переговоров о данном условии речь не заходила, а значит, он волен сам выбирать себе позицию для битвы.

Суррей собрал совет старших офицеров, на котором было принято решение скорым маршем обойти Флодденский холм по дуге на северо-восток, чтобы затем ударить шотландцам в тыл, избегая убийственного огня их тяжёлых бомбард.

Наступление началось на рассвете 8 сентября.

Как по заказу, с утра зарядил ливень, который мешал Якову, наблюдавшему с холма за передвижениями вражеской армии, видеть, куда в точности идут англичане. Весь день король терзался от неопределённости, и лишь утром 9 сентября его разведчики донесли: англичане переправляются через реку Тилл по Твизельскому мосту и намереваются ударить шотландцам в тыл.

Бытует мнение, что Суррей не собирался обходить шотландцев и весь его манёвр был блефом. Лорд-лейтенант хотел заставить Якова думать, что англичане решили не сражаться с ним, и вместо этого идут на север грабить шотландские земли. Так или иначе, план достиг своей цели — шотландский король оставил укреплённую позицию.

Яков приказал своей армии спешно сниматься с позиций, разворачиваться и идти к холму Брэнкстон. Этот холм — существенно ниже Флодденского, да и времени на подготовку новых шанцев (Шанец — временное полевое укрепление. ) у королевской армии не было, однако это по-прежнему была неплохая позиция для обороны.

Уходя, шотландцы подожгли остатки своего лагеря, в том числе и отсыревшую от непогоды солому, на которой до этого спали солдаты. Накрывший окрестности дым лишь ухудшил видимость, которая и так была осложнена туманом и дождём.

Англичане же, чтобы ускорить переправу, разделили войско на две части. Одна пошла через брод, а другая — по мосту. Наконец они преодолели водную преграду и вышли к югу от деревни Брэнкстон — аккурат напротив одноимённого холма, на который взобрались шотландцы. Был полдень 9 сентября.

Именно поэтому историки иногда используют термин «Битва при Брэнкстоне» — с географической точки зрения, данное название более соответствует истине. Тем не менее, в массовом сознании битва ассоциируется именно с Флодденом.

Вся королевская рать

Принято считать, что для похода в Англию король Яков IV собрал около 40 000 человек, однако до Флоддена добралось вдвое меньше. Безусловно, нужно было оставлять гарнизоны в захваченных крепостях, но настоящим бичом шотландской армии стало дезертирство.

Из тех 25 — 26 тысяч, что всё же добрались до решающей битвы, основная масса была представлена тяжеловооружённой пехотой ополчения шотландских равнин. В большинстве своём они имели хорошее вооружение и доспехи, которым были не страшны печально известные английские длинные луки.

Кроме того, в течение нескольких недель, предшествовавших вторжению, некоторая часть шотландского войска прошла краткий курс подготовки под руководством французских инструкторов графа д’Осси, специально присланных для этого Людовиком XII. От французов же шотландские пехотинцы получили пики длиной около пяти метров, имевшие широкое распространение на континенте. Они не только превосходили традиционные копья шотландцев в длине, но и обладали более толстыми и прочными древками.

Помимо равнинцев, у Якова в войске присутствовали около семи тысяч жителей пограничья и несколько тысяч горцев. Ни те, ни другие не имели пик и несли вооружение, обусловленное их военными традициями. В целом «пограничники» были лёгкими войсками. Из них далеко не все имели даже кольчугу, не говоря уже о более добротном доспехе. Горцы были экипированы ещё хуже, и лишь их вожди и приближённые к ним люди имели более-менее приличное снаряжение. Вооружённые преимущественно топорами и мечами, горцы больше годились для засад и действий на пересечённой местности, нежели для классического средневекового сражения.

Численность англичан была сопоставима с шотландцами, и качество войск, находившихся под началом Суррея, также было неоднородным. Собирая войско буквально по сусекам, граф взял с собой даже стариков из второстепенных гарнизонов, которых король Генрих VIII, отправляясь во Францию, счёл негодными для полномасштабных кампаний. Было в войске лорда-лейтенанта и немало молодых людей, у которых кулаки чесались подраться с шотландцами, — все они перед отправкой прошли символический «курс молодого бойца», где их научили ходить одной баталией и держать оружие нужным концом.

Как и у шотландцев, ключевой составляющей английской армии была тяжёлая пехота. Правда, вместо длинных пик солдаты Суррея несли более короткие алебарды, снабжённые не только остриём, но и заточенным крюком, позволявшим захватывать и ломать неприятельские копья. Англичане также имели отряд конницы численностью около двух тысяч человек под началом лорда Дакра. Большинство всадников были одоспешены и сражались копьями, палицами и мечами.

Парадоксально, но и Суррей, и Яков полагали: самый верный способ выиграть бой — это действовать вторым номером от обороны. Лорд-лейтенант боялся, что его наспех собранная армия попросту не сможет выполнить на поле боя сколь-либо сложный манёвр, а Яков верил в свои пушки.

Король разделил свою тяжёлую пехоту на три баталии, две из которых расположил в центре — правую возглавил сам, а левая осталась под началом лордов Кроуфорда и Монтроза. Третья баталия под командованием лорда Ботвелла заняла позицию позади них в качестве резерва. Там же находились и французы д’Осси. На левом фланге король поставил «пограничников» лорда Хоума, а на правом — горцев под началом Аргайла и Леннокса.

Суррей также поместил свои лучшие войска в центр — они сформировали три баталии. Сам лорд-лейтенант возглавил левую, сэр Мармадюк Констейбл руководил центральной, а адмирал Ховард — правой. Справа от них стоял другой сын Суррея, Эдмунд Говард, командовавший тремя тысячами ополченцев из Чешира. Его задача состояла в том, чтобы пресекать попытки шотландцев обойти англичан с фланга. В тылу стоял лорд Дакр с двумя тысячами всадников. Сэр Эдвард Стэнли ещё с тремя тысячами воинов должен был сформировать левый фланг, однако он замешкался на переправе и не поспел к началу битвы, грянувшей ближе к вечеру 9 сентября.

Битва

Сражение начала артиллерия. Вновь зарядил дождь, а дым, валивший со стороны старого шотландского лагеря, лишь усугублял ситуацию — пушки шотландцев били практически вслепую. Англичане же, обладавшие более лёгкими и более точными орудиями, пристрелялись первыми, и вскоре их ядра начали наносить существенный урон шотландской армии.

И здесь сдали нервы у «пограничников» лорда Хоума, формировавших левый фланг армии Якова IV. Они не были профессиональными воинами, и огонь вражеской артиллерии вызвал среди них смятение. Оставаться на месте означало верное самоубийство, поэтому, прямо нарушив приказ своего короля, Хоум повёл своих людей в атаку вниз по склону. Шотландцы вихрем налетели на чеширцев Эдмунда Говарда и те вскоре побежали.

Часть людей Хоума устремилась в погоню за бегущими, в то время как большинство принялись увлечённо обирать трупы врагов. Если бы они не утратили дисциплину и продолжили атаку, обрушившись на обнажённый край английского центра, это стало бы серьёзным заделом на победу. Однако тщетно лорд Хоум пытался собрать своих воинов вокруг себя — его попросту никто не слышал.

Яков, который наблюдал с холма за успехом «пограничников», рассудил точно так же, ожидая, что те развернутся и ударят по английскому центру. Однако из-за плохой видимости он не мог толком различить, что конкретно там происходит. Предвкушая победу, монарх отдал приказ своей тяжёлой пехоте спуститься с холма и поддержать товарищей. Плотные колонны пехоты, ощетинившись пиками, ударили по английскому центру, и люди Суррея подались назад. Это был критический для англичан момент боя.

В это время лорд Дакр, возглавлявший английский конный резерв, атаковал Хоума, чтобы не позволить тому вновь собрать свои разрозненные войска. Атака увенчалась успехом и «пограничники» были отброшены. Дакр поступил мудро и не стал их преследовать. Вместо этого он занял позицию на правом фланге армии Суррея, прикрывая центральные баталии.

Что касается лорда Хоума, то он сумел перегруппировать свой отряд, однако на новую атаку уже не решился, и просто встал напротив Дакра.

На шотландском правом фланге всё было тихо — горцы Аргайла и Леннокса по-прежнему стояли на месте и не принимали никакого участия в битве. Издалека они наблюдали, как к месту сражения подходят отставшие отряды лорда Стэнли, однако решили не покидать своих позиций и ждать, пока англичане сами к ним придут.

С момента начала сражения прошло уже больше часа, а его судьба ещё не была решена. Англичанам ценой существенных усилий удалось, наконец, остановить продвижение шотландской пехоты в центре. Правда, их построения опасно истончились. Видевший это Яков решил нанести решающий удар, и послал за резервной баталией под началом Ботвелла и д’Осси.

Король-рыцарь находился среди своих солдат в гуще сражения, и из-за тумана и дыма попросту не видел всей картины боя. А именно — того, что Хоум отброшен, а левая баталия его центра под началом Монтроза и Кроуфорда начинает проигрывать схватку.

Командиры резервной баталии, которым с холма было видно лучше, чем королю, направили свой отряд левее, чтобы помочь Кроуфорду и Монтрозу — их уже начинали теснить англичане. При этом горцы Аргайла и Леннокса остались на Брэнкстоне совсем одни, и прямо на них шёл лорд Стэнли. Это, конечно, стало для них шоком. Однако сюрпризы на этом не кончились.

Стэнли вместо того, чтобы атаковать позицию горцев, остановил движение своего отряда, и приказал лучникам обстрелять холм. Для горцев, практически не имевших защитного снаряжения, это стало тяжёлым ударом. И лишь существенно проредив вражеские отряды стрелами, англичане пошли в атаку, мощным ударом сбросили горцев с высоты и обратили их в бегство.

Лорд Стэнли, который теперь безраздельно владел Брэнкстонским холмом, деловито развернул людей и двинулся вниз, вслед за резервной баталией Ботвелла, спешившей на помощь своим. Этот манёвр со своей позиции заметил и Дакр. Он на свой страх и риск оставил лишь символический заслон против Хоума в надежде, что тот так и не решится вновь атаковать, а сам с большинством всадников устремился к баталии Ботвелла и ударил ей во фланг.

В то же время шотландцев наконец догнал Стэнли и практически синхронно с Дакром атаковал их тыл. В результате короткой схватки шотландский резерв, оказавшийся между молотом и наковальней, был уничтожен.

Вдохновлённые успехом англичане бросились к центру схватки, замкнув кольцо вокруг двух оставшихся баталий шотландского короля. И только теперь Яков понял, что на самом деле происходит. В образовавшейся толчее от длинных пик уже не было никакого толка, и король отдал приказ бросить их, и взяться за мечи. Он предпринял отчаянную попытку прорваться, однако перевес уже давно был не на его стороне.

Когда солнце опустилось за горизонт, всё было кончено — шотландская армия оказалась уничтожена, и Яков IV недвижно лежал на земле среди тел своих солдат.

Послесловие

Ночью лорд Хоум, который так и не решился на повторную атаку, собрал вокруг себя всех, кому посчастливилось пережить этот страшный день, и повёл их в сторону Шотландии. Измотанные боем англичане даже не пытались его преследовать.

Когда на следующее утро победители принялись считать погибших, выяснилось, что кроме короля Шотландия потеряла на Флодденском поле 12 графов, 13 баронов, пять наследников титулов, трёх епископов и двух аббатов.

Это было примерно то же самое, как для современной страны потерять за один день президента, премьер-министра, почти всё правительство и более половины парламента.

Летописцы утверждали, что в Шотландии не нашлось бы знатной семьи, не потерявшей кого-то под Флодденом. Всего же погибло более 10 000 шотландцев.

Чтобы понять, насколько страшными для страны были потери, можно привести пример города Селкирк. Вместе с Яковом в Англию отправились более ста его жителей, а спустя три дня после Флодденской битвы на городскую площадь въехал лишь один измождённый горожанин по фамилии Флетчер — он единственный смог вернуться домой живым.

Потери англичан были скромнее — около четырёх тысяч человек.

Суррей отправил в Лондон гонца, доставившего Екатерине Арагонской окровавленную котту (Средневековая туникообразная верхняя одежда. ) Якова IV. Королева отослала её во Францию мужу как знак того, что сберегла королевство в его отсутствие. Французы вскоре предложили Генриху выгодный для него мир, который он принял без особых раздумий.

Флодденская битва стала последним великим средневековым сражением на Британских островах, после которого Шотландия, охваченная кадровым кризисом, на целых 30 лет выпала из активного участия в европейской политике.