Те Пуэа Херанги принцесса маори: как прототип диснеевской Моаны спасла свой народ от голода и исчезновения

Девочка из королевской семьи

Маори — народ, который называют иногда «викингами Тихого Океана». Из-за климатических проблем некогда они оказались относительно ограничены в ресурсах, и это привело к развитию у них культуры грабежа, а там — и войны. Маори настолько воинственны и бесстрашны, что во время Второй Мировой показывали настоящие чудеса в битвах, сражаясь в составе британских войск. В наше время они предпочитают направлять агрессию в спорт.

Как и многие другие народы Тихого Океана, маори растут на рассказах о чудесах и проделках, сотворённых шаловливым, любопытным и бесстрашным полубогом Мауи. Одним из самых знаменитых лидеров народа считается принцесса Те Пуэа Херанги, которая, впрочем, никогда не уплывала на лодке в одиночку на неизведанные острова. Её роль была немного другой.

Те Пуэа родилась в самом конце девятнадцатого века. Её дядей по матери был король Махута, создатель системы судов. Увы, но то был его единственный вклад в развитие племени маори под названием вайкато. Народ слаб на глазах. Словно в мультфильме про Моану, земли становилось всё меньше — потому что на том клочке земли, что британские власти оставили маори, людей становилось всё больше. Нищета и голод стали обычным делом.

Матерью принцессы Те Пуэа была Тиахуя, дочь короля Тавхиао, а отцом — Те Тахуна Херанги, сын женщины-маори и британского исследователя Вильяма Сиренка. С самого детства, ввиду немногочисленности королевской семьи, Те Пуэа рассматривали как возможную наследницу трона своего деда, так что её воспитывали как будущую королеву — по особым старым традициям, на легендах и песнях, заставляя учить законы и понимать обычаи.

В двенадцать лет к этому обучению добавилось европейское — Те Пуэа отдали в школу-пансион. Если маори хотели выбраться из сложившейся ситуации, понимала королевская семья, старых знаний мало. Надо получить и новые. В школе принцессе пришлось нелегко: английская кровь никак не помогает учить английский язык. Насколько свободно Те Пуэа общалась на языке маори, настолько трудно ей давался язык белого деда.

Принцесса-изгой

Если говорить она научилась довольно быстро, то борьба с правилами чтения и письма отнимала у неё и так небольшие силы: Те Пуэа была очень болезненна и постоянно оказывалась на больничной койки. Возможно, именно на нервной почве: в родных местах она демонстрировала успех и получала постоянную похвалу, в английской школе ей постоянно пеняли на ужасные ошибки в тетрадях. Возможно также, её травили: большая часть учениц были белыми.

Всё это очень испортило характер принцессы. В пятнадцать лет девочку призвали из школы домой — её мать умерла, и Те Пуэа должна была занять место Тиахуи. Но девочка отказалась что-либо делать. Она постоянно ссорилась с родными. Они упрекали её в заносчивости и развязности — она отвечала, что всё равно умирает от чахотки (ей так казалось). Кроме того, Те Пуэа начала прикладываться к бутылке и менять любовников. Она успокоилась только в неполные сорок лет, взяв себе мужа, мужчину по имени Равири Тумокай Катипа.

Иногда предполагают, что вдали от дома, девочкой, она подверглась не только травле, но и сексуальному насилию, и это повлияло на её поведение. В любом случае, оно не так уж сильно сказывалось на жизни королевской семьи. Главной проблемой по-прежнему был глобальный кризис, который мог привести к вымиранию маори; к тому же, Те Пуэа не могла зачать, так что перепроизводство принцев и принцесс семье не грозило.

Через несколько лет, обнаружив, что никак не умрёт, да и чахотка как будто сошла на нет, Те Пуэа стала интересоваться не только мужчинами и выпивкой. Всё же её самое раннее воспитание было очень крепким, принцесса искренне любила свой народ и страдала, видя его страдания. Она начала собирать и записывать песни, генеалогические истории и другие важные устные тексты, опасаясь, что ассимиляция наступит на её глазах и народ утратит свою память и осознание себя. В двадцать восемь лет она, наконец, согласилась исполнять предназначенную ей роль и начала участвовать в жизни королевской семьи.

За Мауи, против Мауи

Первым эпизодом участия Те Пуэа в политике стала кампания в поддержку Мауи. Не полубога, а одного из своих родственников — Мауи Помаре. Он собирался стать членом новозеландского парламента. Однако он поддерживал идею отсылки солдат маори на передовые Британской Империи. Вероятно, он считал, что так решатся разом две проблемы — имиджа народа и перенаселения. Те Пуэа же рассматривала такую позицию как предательство народных интересов: войны англичан — не войны маори.

Узнав, что Те Пуэа пропагандирует — и очень удачно — против его планов, Мауи с ней, конечно же, рассорился. Шла Первая Мировая, а принцесса помогла скрываться призывникам. И Мауи, и пакеха, и правительство моментально припомнили, что её дед был скорее немцем, чем англичанином, и обвинили принцессу в предательстве. Во многих племенах маори также начали называть родное племя Те Пуэа предателями, и британский наследный принц по время визита в земли маори демонстративно проигнорировал гостеприимство семьи Те Пуэа.

Всеобщая ненависть — совсем как в недобрые времена в школе — не сломила принцессу. Она продолжала вести переговоры с другими племенами. После войны по Новой Зеландии прошёл страшный грипп — в СССР он также бушевал под именем «испанка». Множество людей погибли. Принцесса собрала под своё крыло сто осиротевших детей, и они стали её личным маленьким воинством. Пошатнулись авторитеты многих поредевших знатных семей маори, и влияние Те Пуэа стало шириться — в том числе потому, что грипп, как верили многие, вернувшиеся солдаты принесли из дальних стран. Получается, принцесса была права, когда требовала не отсылать юношей на передовую.

Политика фермы за фермой

С принцессой также начал дружить новозеландский премьер-министр, а восхищённый её деятельностью по сохранению культуры и воспитанию сирот журналист Эрик Рамсден очень благожелательно освещал каждый шаг принцессы. Премьер-министру Те Пуэа устроила обширнейшую экскурсию по деревням маори, выкошенным болезнью, нищетой и голодом. Чиновник был потрясён зрелищем до глубины души и начал содействовать тому, чтобы маори выдавали землю для обработки.

Интересно, что в прессе Те Пуэа постоянно упоминалась именно как принцесса, и сама она повторяла, что это ошибка. В традиции маори нет такого понятия! Принятие королевского титула её семьёй некогда была большой ошибкой, калькой с Европы, разрушением традиций. «Я не принцесса!» — тот же лозунг, что у Моаны, постоянно слышали от Те Пуэа.

Тем не менее, отсутствие королевского титула не мешало Те Пуэа собирать налог со своих сторонников на поддержку проектов, которые она затевала. Кроме того, она устроила первый в истории фестивали песни и танцев маори, который ей помог собрать ещё денег.

Слава принцессы ширилась, и это привело к неожиданному эффекту. Новозеландские племена, до того отрицательно относившиеся к её родному племени, пошли на контакт с Те Пуэа. Её выслушивали, с ней сотрудничали, её встречали всюду с уважением. Влияние, которое она получила среди маори, отразилось и на общении с европейским населением Новой Зеландии. Она стала постоянной участницей общественных и официальных мероприятий в Веллингтоне. Ей выделили обширный участок земли под ферму — и она смогла дать работу многим маори; питались они тем, что вырастили на этой ферме. По её настоянию премьер-министр просубсидировал постройку общежития для рабочих-маори.

Однако, когда ещё земли под ферму дал принцессе депутат-маори, его тут же объявили в том, что он «потакает своим» и нечестно распределяет деньги — хотя на этих угодьях точно так же, как и на ферме от премьер-министра, нашли работу и еду многие обнищавшие маори. После того, как расследование показало, что депутат «зря» потратил 500 000 фунтов стерлингов, ему пришлось подать в отставку.

Тем временем за помощь маори работой (на тех самых фермах!), а также спасение сирот принцессу наградили серебряной медалью короля Георга. Ей присвоили ещё и звание командора Ордена Британской Империи. Это поставило принцессу в неудобное положение. Ей не хотелось принимать это «английское» звание — по политическим мотивам, но отказаться от него в те годы означало сильно ухудшить отношение правительства к её народу. В конце концов «командором» принцесса стала. В конце концов, награждали её за объединение маори в общей борьбе с бедностью, за то, что фермы её процветали — и голод, ползущий по землям маори, ей удалось остановить. Не за заслуги перед британской короной, а за работу на свой народ.

Принцесса прожила шестьдесят девять лет. Она основала ещё несколько больших ферм и вывела свой народ из нищеты, поставила диалог между племенами маори на постоянную основу, упрочила имидж племён маори в глазах британцев и сделала много для сохранения родной культуры и изучения её детьми маори наряду с европейскими науками. Но в последние годы жизни разум стал изменять ей. Прежде, чем окружающие поняли, что происходит, она становилась всё капризнее, нетерпимее и страннее в поведении и от неё отвернулись многие былые друзья. После долгой болезни Те Пуэа умерла.