Туалет и туалетная бумага в Первую мировую

Начать экскурс будет логично с краткой Новой истории самой туалетной бумаги. На смену ткани далеко не сразу пришла специально изготовленная, вдобавок дорогостоящая продукция. Как минимум до 1857 года прогрессивному человечеству верно служили прочитанные газеты и прочая периодика. Ну а затем в Соединённых Штатах компанией «Гигиеническая бумага Гайетти» начался выпуск «жемчужно-белой чистой манильской пеньковой бумаги, идеально чистого изделия для унитаза». Упаковка из 500 листов стоила 50 центов, и каждый лист был защищён водяным знаком с фамилией предприимчивого Джозефа Гайетти.

Дальше — больше: в 1871 году Сет Уилер получил американский патент на пипифакс в рулонах, в 1880-м появилась «Бритиш Перфорейтед Пейпер Компани»… Полста лет спустя после успеха стартапа Гайетти была выпущена крепированная бумага. Наконец, самую малость статистики: в одних только США в 1919 году было произведено 79940 тонн туалетной бумаги. И большой это показатель или не очень — на нём точно сказалась Первая мировая война.

Нередким явлением на всех её фронтах были дизентерия и целый букет иных причин для желудочно-кишечных расстройств — от элементарной антисанитарии до несварения из-за рациона. Да и при железном здоровье… В общем, потребность есть потребность. Наиболее простым решением была последовательность действий «выкопал-закопал». Но в условиях дефицита воды, когда скважины берегли как зеницу ока, а водяные карманы могли залегать и всего на 12 дюймов ниже подошв, за вырытую где попало выгребную яму могло крепко влететь.

Ещё строже дела обстояли с оправлением прямо в траншеях: да, пули свищут — и высунуться-то страшно, но дерьмо под ногами почти гарантировало ту же дизентерию, причём для всех окопников (и это если забыть про смрад). Единым правилом для всех было устройство отхожих мест на расстоянии от укреплений и жилых помещений. Дальше начинались отличия.

Культист войны Эрнст Юнгер писал о бревне-насесте над длинным ровиком, на которое солдаты кайзера усаживались, точно певчие птички. Для нужд «томми» обустраивались персональные уборные в виде дощатых ящиков с дырой в сиденье и крышкой. Специально назначенные капралы санитарной службы должны были регулярно пересыпать испражнения негашёной известью или золой. В блиндажах, например на Ипре, отстойники полагалось обустраивать у входа и придавать полу небольшой уклон, дабы туда же могли стекать и грунтовые воды.

В Русской императорской армии каждой роте на передовой полагался минимум ровик длиной три-пять саженей. Сомнительное удобство, хотя и офицерам порой приходилось терпеть всякое даже на постое — как, например, подпоручику, писавшему под псевдонимом К.Р.Т. о службе в Румынии: «Уборные напоминали скорее собачьи конуры, настолько они были низки и без дверей. Пользоваться ими приходилось так: стать задом, спустить штаны и задом пятиться в уборную, да ещё у всех на глазах». В американском «Руководстве по расквартированию, или Сведениях для каждого солдата» 1917 года были перечислены десять «быть», которые помогут одолеть кайзера, в их числе — быть чистым, быть правильно одетым, сытно питаться, спать с обилием свежего воздуха, обязательно ежедневно испражняться.

А что же насчёт туалетной бумаги?

О, её использовали отнюдь не только по прямому назначению! До наших дней сохранились образцы пропаганды, выполненные на бумаге для клозетов. Наиболее вульгарный тому пример — изображения Вильгельма II, с подписями в диапазоне от призывов (сделай, мол, своё дело, внеси свою лепту!) до уточнений — дескать, лицо кайзера на каждом листе.

Невероятно, но факт — на этом поле немцы действовали тоньше и аккуратнее, что ли. Просто для сравнения: они делали из туалетной бумаги листовки с переведёнными цитатами из прессы стран Антанты! Впрочем, военнопленным выдавали чего попроще — например, сами первоисточники. Русский офицер, у которого в плену открылась творческая жилка, написал об этом так:

«Нас распускают по баракам, за „пипифакс“ кой-что возьмут.
Но оделяют только браком и то лишь в сутки раз дадут.
Брак этот старые газеты и их английскими зовут.
В них специально для „клозета“ немецкий вздор писать дают».

Офицеры Королевской службы морской авиации делали из пипифакса долговые расписки для игры в покер — горшок на карточном столе был полон обрывков, номиналом 100 франков каждый. Один авиатор был вынужден приземлиться на немецкой территории и попал в плен, но, по свидетельству однополчанина, боши не лишили его драгоценных бумажек.

Хотя, пожалуй, самым необычным примером может служить творчество поэта Исаака Розенберга — участника Великой войны, погибшего в бою 1 апреля 1918 года. Он так стремился не упустить ни минуты покоя для стихосложения, что записывал строки даже на туалетной бумаге, а затем терял эти рукописи.

Сегодня «фураж для задницы» (буквально от английского bum fodder, BUMF — аббревиатуре, кстати, больше ста тридцати лет) не является ни предметом роскоши, ни средством массовой информации, и искренне хочется верить, что дефицитным товаром он тоже ни для кого не станет. Как известно, ничто не стоит так дешёво и не ценится так дорого, как последние три квадратика на втулке. Джозеф Гайетти приучил нас к хорошему — пусть хорошего хватит на всех.

Берегите себя, не забывайте мыть руки и будьте здоровы!