Великий мастер поэтического слова - Мацуо Басе: как сын самурая прославил японские трехстишья хайку на весь мир

А ведь когда хайку, носивший поначалу название «хокку», появился в японской культуре, роль у него была именно такой – комической. Но благодаря поэту Мацуо Басё жанр хайку поднялся к самым вершинам японского искусства – оказалось, что «пространство хайку бесконечно и может вместить в себя весь мир», говоря словами другого знаменитого автора хайку, или хайдзина, Масаока Сики.

Мацуо Басё - хайдзин

Корни японской поэзии, как и положено всему, чем славится эта культура, уходят в глубокое прошлое. Жанром, из которого появился хайку, считается поэзия рэнга, или танка – в форме пятистиший, включающих в себя ровно 31 слог. Такая форма стихосложения была известна в Японии еще с VIII века. А выделение хайку в отдельный жанр поэтического искусства пришлось на XVI век.

Поначалу трехстишия носили характер комического произведения, считались «легким» жанром поэзии, но с XVII века смысловое наполнение хайку поменялось – причиной стало творчество поэта Мацуо Басё, которого считают главным поэтом этого жанра за всю его историю.

Мацуо Дзинситиро, будущий поэт Басё, появился на свет в семье небогатого самурая в 1644 году. С раннего возраста он интересовался поэзией, которая была к тому времени доступна не только избранным, но и японцам небольшого достатка. В возрасте двадцати лет он начал изучать литературу в городе Киото и, вынужденный добывать свой хлеб, поступил в услужение к знатному самураю Тодо Ёситаде, который тоже был поклонником литературного искусства и поэтом-любителем. После смерти своего хозяина в 1666 году Мацуо оказался на государственной службе, после чего стал преподавать поэзию. Отец и старший брат Мацуо тоже были учителями – обучали каллиграфии обеспеченных аристократов и членов их семей.

В 1667 году были опубликованы первые стихотворения Басё, а настоящая слава пришла к нему в 1681 году, когда увидело свет его трехстишие о вороне:

На мертвой ветке
Чернеет ворон.
Осенний вечер.

В этом переводе Константина Бальмонта допускается некоторая неточность – «сухая» ветка превращается тут в «мертвую» - чтобы усилить впечатление от хайку. Другим общепризнанным вариантом перевод считается выполненный Верой Марковой:

На голой ветке
Ворон сидит одиноко...
Осенний вечер!

Здесь появилось дополнительное слово - "одиноко" - из тех же соображений.

Требования к классическому хайку и отступления от правил

Вообще говоря, только в западной традиции хайку записывается в три строки. Оригинальные же японские стихи представляли собой иероглифы, изображенные сверху вниз на странице. При этом к хайку есть несколько требований, которые должны быть соблюдены для отнесения произведения именно к этому жанру.

Строки не рифмуются. Хайку состоит из 17 слогов, они распределяются в соотношении 5-7-5, каждая часть отделена от следующей разделительным словом – киредзи, представляющим собой некую восклицательную частицу. В переводах на европейские языки роль киредзи обычно играют разрывы строк и знаки препинания.

Классическое хайку содержит отображение природы в глазах человека, поэта, это записанное впечатление от увиденного или услышанного. В тексте обязательно должно быть указание на время года – киго – необязательно прямое, это может быть и контекст, позволяющий определить, когда происходит то, что описывает поэт.

Хайку, как правило, не имеет названия и описывает только то, что происходит в настоящем времени. Тем не менее, и сам Басё не раз нарушал эти правила – их требования не абсолютно категоричны, если сама суть стихотворения соответствует идее хайку.
Главное, к чему стремится поэт – передать в семнадцати слогах впечатление от момента. В хайку нет места многословности, усложненных образов, при этом прочитавшему текст открывается глубокий философский смысл – в совершенно восточном духе.

Вот хайку Мацуо Басё, которое прославило поэта на столетия:

Старый пруд!
Прыгнула лягушка.
Всплеск воды.

(перевод Т.П. Григорьевой)

Стихотворение было опубликовано в 1686 году и вплоть до настоящего времени вызывало и вызывает в среде искусствоведов дискуссии о подлинном смысле текста. Шесть слов, из которых глаголом – действием – является лишь одно, порождают самые разные толкования: и о созерцании, которое захватило поэта и было прервано тихим звуком; и о застоявшейся воде, символизирующей прошлое; и о мрачном пессимизме поэта, для которого лягушка, жаба – это то, что не вносит в жизнь ничего светлого – и много других попыток толкования, которые, правда, никак не могут затмить простого очарования трех коротких строк.

Тем более, и для японцев, и для знакомых с восточной культурой европейцев, в этих трех простых штрихах виден, например, образ древнего буддийского храма, наполненного тишиной и далекого от городской суеты. Интересно, что описаниям звуков в своих произведениях Басё уделял внимание довольно часто – они упоминаются в ста десяти стихотворениях (из общего количества примерно в тысячу хайку авторства Басё).

Влияние творчества Басё

Жизнь Мацуо Басё проходила в бедности, даже в нищете, но, будучи буддистом, он принимал это свое положение равнодушно. Он жил в простой хижине, которую построил для него один из учеников. Перед хижиной поэт посадил банановое дерево – «басё», это слово и стало псевдонимом. Басё описывали как умеренного, заботливого и верного родным и друзьям, но спокойствия души он искал всю жизнь, в чем не раз признавался своим ученикам. Однажды В 1682 году при пожаре в городе Эдо, где жил поэт, хижина его сгорела, а вместе с ней и банановое дерево. И несмотря на то, что уже через год у поэта снова были и хижина, и банановое дерево у входа, душа Басё не находила покоя. Он покинул Эдо – современный Токио – и отправился странствовать по Японии. Именно как поэт-странник он позже войдет в историю литературы.

Путешествия в те времена были сложны, сопряжены с большим количеством формальностей, да и просто опасны, и во время своих скитаний Басё был готов к тому, что внезапное происшествие, или болезнь, прервут его путь – в том числе и жизненный. Тем не менее, обстоятельства складывались благоприятно, и поэт приобретал все большую популярность, появляясь в разных городах Японии и встречаясь как с обычными людьми, так и со знатными аристократами. При себе Басё держал лишь самое необходимое – посох, четки с бусинами, а еще флейту, маленький деревянный гонг и сборник стихов.

И этот минимализм, и отрешенность от мира, и бедность, дающую возможность не отвлекаться на материальное, Басё воспринял из философии дзэн, она же находила выражение в его хайку. Тяжелые условия жизни не означают, что тяжелым должно быть душевное состояние – таков был один из смыслов, которые вкладывал Басё в свое творчество.

Странствия дали не только материал для путевых заметок, но и вдохновение для новых хайку. Басё описывал спокойную и простую красоту мира – не буйство цветения сакуры, а пробивающуюся из-под земли травинку, не грандиозное величие гор, а скромные очертания камня.
Здоровье Мацуо Басё, от странствий ли, или от аскетизма, было слабым – он умер, прожив всего полвека. Последним стихотворением, которое написал поэт, была так называемая «Предсмертная песня»:

В пути я занемог,
И все бежит, кружит мой сон
По выжженным полям.
(Перевод Веры Марковой)

Имя Басё на протяжении нескольких столетий пользовалось в Японии признанием и огромным уважением. В XIX веке художественные приемы Басё были пересмотрены другим выдающимся поэтом – Масаока Сики, который, несмотря на короткую жизнь, открыл собственную школу хайку, где наследие Басё изучалось как основы японской поэзии. Он же разработал литературный метод – сясэй, суть которого сводится к осмыслению писателем окружающего его мира. Хайку в этом случае выполняет роль не просто описания чего-то происходящего перед автором, оно показывает небольшой кусочек мира через призму внутреннего взора поэта. И именно Масаока Сики, кроме всего прочего, предложил термин «хайку» взамен прежнего «хокку».

Интерес к хайку на западе возник еще в XIX веке, а с начала прошлого столетия японскую поэзию стали переводить – сначала на английский язык. Были попытки записывать хокку в одну строку, без разрыва, но общепринятым все же стало расположение хайку в виде трехстишия. По традиции, при выпуске сборника каждое стихотворение располагают на отдельной странице, давая возможность читателю проникнуться атмосферой хайку и не отвлекая его от создания мысленного образа. Правило о семнадцати слогах нередко нарушается при переводе: с учетом языковых различий сохранение требуемого размера порой может достигаться только с ущербом для выразительности текста и точности перевода.

Если движущей западного искусства традиционно было стремление создать совершенное – с точки зрения автора – произведение, то восточное искусство не отделяет результат творчества от творца – именно в гармонии между поэтом и его текстом заключен смысл японской поэзии. Сейчас, когда гармония человека и окружающего его мира стала темой модной и на западе, сразу несколько направлений в японском искусстве получают общемировое признание. Икебана, сад камней, чайная церемония наряду с хайку воплощают собой ваби-саби – мировоззрение, основанное на одиночестве, скромности, внутренней силе, подлинности.

Красота по-японски – это то, что естественно, просто, неподдельно, то, что мимолетно и неуловимо. Хайку – именно о красоте мира в понимании японцев.