Вильгельм II: каким был один из последних благородных рыцарей Европы?

Как воспитывают будущих императоров

Первые годы жизни Вильгельма были полны мучений. Из-за родовой травмы он страдал кривошеей, а его левая рука была парализована и плохо развивалась. Калека во главе страны! Для девятнадцатого века это было неприемлемо. Тем не менее, Вильгельм был законным наследником страны, так что с ним надо было что-то делать.

Детство Вильгельма было мучительным. Несколько лет он носил «машину для выпрямления», которая должна была справиться с его кривошеей и не справилась; куда удачнее оказалось оперативное вмешательство. Для выпрямления и вытягивания левой руки тоже сконструировали машину. Процедуру, которая не приносила почти никакого эффекта и была очень неприятной, принц проходил каждый день. Другие процедуры для руки — душ из морской воды и электросудорожная терапия — переносились полегче.

В любом случае, на все эти неэффективные и неприятные методики, на то, чтобы попытаться сделать мальчика «правильным», тратилось время, которое он мог применить для познания мира, для прогулок, игр и учёбы, для общения со сверстниками или чтения детских книг. Принц остался без огромного куска детства, а руку потом всё равно всю жизнь маскировал на фотографиях, подбирая ракурсы.

В семь лет мальчику дали воспитателя, доктора Георга Хинцпетера. Тот замечал, что мальчик очень упрям и своенравен, но, по счастью, обладает развитым чувством долга: это удерживает его в рамках дисциплины. Поняв, что мальчик «правильным» физически не станет, родители попросили сделать из Вильгельма самого просвещённого монарха Европы. Хинцпетер с жаром взялся за дело.

Каждый день мальчика был забит уроками; прогулки воспринимались только с точки зрения физического развития или изучения ботаники и геологии на свежем воздухе. В пятнадцать лет, по совету воспитателя, принца — первого в Европе! — отправили доучиваться в гимназию, и не какую-нибудь элитную, а ту, где учились выходцы из обычных городских и даже крестьянских семей. С одной стороны, это позволяло Вильгельму узнать свой народ, с другой — семья, вероятно, надеялась, что простые люди охотнее примут императора, который, хотя и «калека», всё же рос среди своих подданных.

Чтобы юноша не расслаблялся, к занятиям в гимназии добавляли каждый день некоторое количество уроков дома. День Вильгельма начинался в пять и заканчивался в десять; он занимался до гимназии и после. В семнадцать лет принц получил школьный аттестат с честными «хорошо».

Беспутная юность

Предполагалась, что вся чрезмерная суровость, котой с малых лет окружили Вильгельма, не только разовьёт и закалит его, но и настроит его на серьёзный лад, сделает из него не поддающегося искушениям, высоконравственного юношу. С той же целью в восемнадцать его, как любого другого военнообязанного парня, призвали на действительную военную службу в гвардейский полк, где муштра продолжилась. Вильгельм нашёл условия в армии гораздо лучше, а требования — гораздо мягче, чем дома, и очень огорчился, когда через некоторое время его забрали, чтобы отдать учиться в университет.

Но досада была скоро забыта. Университетская жизнь пришлась Вильгельму по нраву. Он принялся азартно навёрстывать всё, что было упущено в детстве; только теперь игры и игрушки, которых он недополучил, были «взрослыми». Вильгельм шатался по пивным, курил как паровоз, принимал участие в диких и глупых выходках собратьев по университету, навещал проституток и волочился за актёрками. Хотя программу будущий кайзер осваивал очень прилежно, университет (как и прежде армия) казался ему одним сплошным праздником по сравнению с тем, что он видел дома.

После университета Вильгельм вернулся к армейской службе, но скандалы вокруг него не закончились. Напротив, он был вовлечён в новый, особенно крупный. Вильгельм состоял в любовной связи с куртизанкой Эмилией Клопп, и та принялась шантажировать его письмами. Само по себе наличие у наследника престола любовницы никого в Европе шокировать не могло, но Вильгельм обожал садомазохистские развлечения в роли «нижнего» и в письмах с Клопп активно обсуждал свои забавы. Письма пришлось выкупать за огромные деньги.

Надо сказать, что это не единственный сексуальный скандал, в который за жизнь окажется вовлечён Вильгельм. Когда ему уже будет сорок девять лет, умрёт от инфаркта начальник его генштаба Дитрих фон Хюльзен-Хезелер, и инфаркт его схватит ровно в тот момент, когда он будет танцевать перед своим кайзером в балетной пачке (поговаривают, что на голое тело). В наше время то и другое сочли бы, скорее, личным делом Вильгельма — всё ведь происходило добровольно, но до сексуальной революции никого не интересовала добрая воля — только «правильность».

Король, который пытался быть идеальным

Ничего удивительного, что нацистам позже Вильгельм очень нравился. В его речах после вступления на трон звучали пассажи вроде «лучше положить на месте все 18 корпусов немецкой армии и 42 миллиона немецкого народа, чем отказаться от какой-либо части территориальных приобретений Германии». Он искренне пытался быть тем идеальным королём, которого живописали ему в детстве и юности: воинственным, когда речь идёт о чести, дружелюбным, когда о родственниках и соседях. Он наращивал армию и флот, чтобы всегда быть готовым одерживать славные победы, и навещал по очереди практически все королевские дворы Европы: благодаря плодовитости королеве Виктории большая часть монархов состояла с Вильгельмом, её внуком, в родстве или свойстве. Правда, родственники принимали его тепло только поначалу. Очень быстро его восторженные и громкие, полные идеалистических лозунгов речи начинали вызывать у них отторжение.

Когда Вильгельм взошёл на престол, практически вся полнота власти находилась в империи в руках князя Бисмарка. В точности как в учебниках истории, Вильгельм как можно скорее постарался отстранить Бисмарка от управления страной. Но, по видимости, некому было рассказать Кайзеру, что мало в таком деле уволить самого крупного из чиновников. Бисмарк годами собирал аппарат из верных ему людей, про которых Вильгельм даже не подумал. Все эти люди Бисмарка всячески сопротивлялись каждой реформе, каждому движению нового канцлеря, сводя его начинания если не на нет, то близко к тому. Внутренняя политика Вильгельма, таким образом, оставляла желать лучшего.

Именно при Вильгельме не только в Германии, но и в Европе были рассмотрены и приняты многие законы социалистического толка, что при Бисмарке было принципиально невозможно. Обязательное начальное образование, особая оплата ночных смен и работы в выходные, недопущение только что родивших женщин на работу (что лишало возможности мужей и свёкров их туда выгонять), особый условия труда для подростков, прогрессивный подоходный налог. При всей своей косности Вильгельм старался быть просвещённым монархом, как мог.

Как известно, погорел кайзер на вступлении на стороне Австро-Венгрии в Первую мировую войну: он ввязался в неё из-за своих представлений о чести. Австрийцы и немцы её проиграли; условия мира, которые им пришлось подписать, серьёзно подорвали уровень жизни подданных Вильгельма и воспринимались как позорные. Все громкие и красивые лозунги о чести страны разбились о реальность. Во время ноябрьской революции в Берлине кайзер был низложен. Он подписал отречение и уехал в Нидерланды. Его пытались затребовать оттуда для суда — нет, не бывшие подданные, а бывшие противники в войне, но королева Голландии, его кузина Вильгельмина, отказалась передавать неудачливого братца на возможную казнь.

В двадцатые годы кайзер заигрывал с национал-социалистами, считая их во многом продолжателями своей политики: ориентированными на величие Германии и в то же время на социальную внутреннюю политику. Только в 1938 году, после еврейских погромов, Вильгельм понял, что стоит за красивыми лозунгами, и обратился к немецкой армии с возвванием к протестам. Армия, составленная давно из новой, при нацистах выросшей шпаны, Вильгельма проигнорировала. После захвата Нидерландов всё имущество семьи Вильгельма было конфисковано в пользу немецкой нации, а сам он помещён под домашний арест. Вскоре престарелый кайзер умер из-за тромба. Тихо и бесславно.