Ядовитая шерсть и удивительная нежность косматых хомяков

Если однажды вы наведаетесь в горные леса Восточной Африки и увидите на дереве рассерженное облако шерсти на лапках – не удивляйтесь, это просто косматый хомяк. Косматые хомяки (Lophiomys imhausi) – звери во многих отношениях удивительные. Начать хотя бы с того, что они без опаски и всякого для себя вреда жуют кору ядовитого дерева акокантеры абиссинской, яд которого способен свалить с ног слона (а вот косматых хомяков на куски почему-то не разрывает). После опасный яд дерева смешивается со слюной грызунов, и они хорошенько вылизывают свою шикарную гриву на спине, пропитывая ее этим буквально убийственным раствором. Так они превращают свою шевелюру в оружие против врагов.

Токсины проникают в пористые волоски на боках зверька, и любой хищник, по глупости решивший укусить Lophiomys imhausi, получает полную пасть токсичной шерсти. Мало врагу не покажется: ядом акокантеры некоторые африканские браконьеры до сих пор смазывают стрелы для охоты на крупную дичь. Высокотоксичные карденолиды в соке дерева могут вызвать у жертвы сердечный приступ. 

Биологи, изучающие косматых хомяков, недавно совершили удивительное открытие: считающиеся одиночками грызуны на самом деле ведут довольно общительную жизнь и приветливы с сородичами. Они даже мурчат от удовольствия, когда те рядом! Обо всем этом ученые подробно рассказали в статье, опубликованной в журнале Journal of Mammalogy.

Биолог Сара Вайнштейн, изучавшая этих грызунов во время стажировки Смитсоновского института в Исследовательском центре Мпала в Кении, рассказывает, что грызуны ведут древесный образ в жизни и нечасто спускаются на землю. Хотя косматые хомяки могут быстро бегать, они редко пускаются в бегство, предпочитая стоять на месте и ворчать, рычать и кряхтеть на потенциальную угрозу. Что неудивительно – с токсичной шерстью, которую они тут же поднимают дыбом в случае опасности, бояться нечего. Как хомякам удается противостоять древесному яду – до сих пор неразгаданная загадка, хотя существует немало предположений по этому поводу. Например, Сара рассказывает, что в желудке этого вида есть камеры, больше похожие на коровьи, чем на подобные органы у обычных крыс и других грызунов. 

Вместе с Сарой хомяков изучала Катрин Ньявира, и вдвоем они зафиксировали и описали необычное поведение зверьков. Во время экспедиции они ставили ловушки, чтобы поймать и изучить косматых хомяков. Для отлова потребовалось некоторое время: «Иногда мы ставили ловушки примерно на две недели и получали оттуда только одного хомяка. И, поверьте, это можно было считать победой», – рассказывает Сара. Ловушки для хомяков устанавливали в самых разных местах, от отдаленных уголков кенийской саванны до дверей чьей-то спальни, но всегда поблизости к излюбленной грызунами абиссинской акокантере. 

Однажды Вайнштейн поставила ловушку на том же месте, где только что поймала одного косматого хомяка. Она слышала, что эти грызуны живут поодиночке, поэтому не надеялась поймать на территории одной особи еще одну. И все же она быстро поймала второго грызуна на том же месте. «Мы поставили обе клетки с хомяками рядом друг с другом, – говорит Вайнштейн, – и тут они начали мурлыкать – это звук, которого мы никогда раньше не слышали».

«Они выглядели так, словно хотели быть вместе», – вспоминает она. Один хомяк был самцом, другой – самкой. Когда Вайнштейн поместила грызунов в одну клетку, они начали ухаживать друг за другом. Один по пятам ходил за другим, и пара в конце концов удалилась в уединенное убежище клетки, ящик-гнездо. В результате наблюдений получилось очень милое видео, доказывающее, что никакие косматые хомяки не одинокие ворчуны, а очень даже нежные грызуны.

В течение нескольких месяцев Вайнштейн и Ньявира поймали еще четыре разнополых пары животных. У двух из них были детеныши, и каждая пара ласково льнула друг к другу, когда воссоединялась в неволе. В видеороликах, снятых учеными, хомяки держались рядом, проводя примерно половину своего времени бодрствования на расстоянии всего 15 сантиметров друг от друга. Особенно уютно смотрятся видеоролики внутри гнезда – пары лежат рядышком, довольные и пушистые. «Словно большой шарф», – говорит Ньявира и добавляет, что их шерсть «действительно мягкая, как кошачий мех».