Забытая гвардия Петра Великого

Русское царство — поиски пути

Создание регулярной армии и опыт внедрения последних достижений европейской военной мысли справедливо связывают с именем Петра Великого, преобразовавшего Россию в самых разных областях жизни. Именно при первом императоре военная организация Русского царства приобрела ярко выраженный западный характер, что позволило решить целый ряд внешне- и внутриполитических задач и заложить основы дальнейших успехов русского оружия в XVIII веке. Однако это не значит, что при предшественниках Петра Алексеевича не предпринимались попытки перенять и усвоить заграничные модели, особенно в военной сфере. Широко известен факт найма в годы Смуты целого шведского корпуса под командованием Делагарди, однако и после воцарения новой династии практика привлечения иностранцев на русскую службу не только не исчезла, но даже стала набирать обороты. Закономерным итогом тесного знакомства с военным делом Европы стало появление полков нового строя, сражавшихся на европейский манер.

Первые такие части были сформированы уже в конце 1620-х, когда страна ещё толком не оправилась от последствий интервенции и гражданской войны, что свидетельствует о том значении, которое правительство Михаила Фёдоровича придавало созданию боеспособных частей, способных противостоять, прежде всего, польским регулярным войскам. Экзаменом для этих полков стала Смоленская война 1632−1634 годов, где они не без успеха сражались с неприятелем. Здесь же были выявлены их слабые стороны -главным недостатком (помимо слабо налаженного взаимодействия между офицерами-иностранцами и солдатской массой) была дороговизна содержания, что и стало причиной их фактического роспуска после окончания войны. Русская экономика еще не восстановилась и не могла себе позволить содержать такую массу войск, несмотря на всё превосходство их организации по сравнению с поместной конницей и стрелецкими полками. Надо сказать, что практика увольнения большей части личного состава при сохранении ядра подразделения, из которого в случае войны можно было развернуть полнокровную часть, не была чем-то необычайным даже в XVII веке — знаменитые испанские терции формировались именно по такому принципу, да и во Франции, законодательнице военной моды в ту эпоху, набор полков по патентам был вынужденной обыденностью.

Полки нового строя — опыт вестернизации

Однако шло время и по мере укрепления государственного аппарата и роста экономических возможностей центральной власти у первых монархий Европы появилась возможность всё меньше сокращать штаты мирного времени, переходя сначала номинально, а после и фактически, к постоянной армии. Российская экономика, однако, вплоть до петровских реформ не позволяла содержать современную армию, полагающуюся для защиты её обширных границ, как бы того ни хотелось Алексею Михайловичу и Фёдору Алексеевичу. Затяжная русско-польская и ожесточённая русско-турецкая война показали необходимость формирования частей, развёрнутых в представительном количестве как в мирное, так и военное время. Первый опыт создания таких полков был предпринят ещё в правление Михаила Фёдоровича. В 1642 году было сформировано сразу два выборных солдатских полка нового строя. От прочих частей они отличались не только численностью, но и своим статусом отборных полков, расквартированных в столице.

В годы правления отца и брата Петра Великого выборные полки успели поучаствовать в крупных военных операциях, особенно отличившись при осаде Чигирина в 1677—1678 гг. во время войны с Османской империей и в подавлении крупных восстаний, включая Разинщину и Медный бунт. До 1662 года постоянный штат одного полка составлял 2 000 человек, после — 1 000, что тем не менее было большим шагом вперёд по сравнению с прежней организацией полков нового строя. Во время войны полки многократно увеличивались в размерах, достигая численности целой дивизии, что хотя и существенно снижало их боевые качества, но всё-таки было лучше, чем формировать подразделение с нуля. К моменту восшествия на престол Петра эти две части были, пожалуй, самыми боеспособными во всём царстве. При Софье в истории Второго выборного полка происходит сразу два важных события: с 1682 года его принято именовать Бутырским по названию слободы, где он квартировал, а в 1687 году командиром полка становится шотландец на русской службе Патрик Гордон.

Патрик Гордон — фаворит Голицына и учитель Петра

Пётр Иванович Гордон, как его официально именовали в России, не планировал связывать свою судьбу с Москвой, надеясь достичь большего при дворе более просвещённых правителей. К 1661 году, когда он попал в Россию, шотландец уже побывал на шведской и польской службе, имел богатый боевой и строевой опыт, обширные знания самых разных отраслей военной науки и владел несколькими языками, включая латынь, однако сколько-нибудь заметного продвижения по службе ему удалось достичь только в конце 1670-х, когда в ходе Второй Чигиринской осады Гордон проявил себя как смелый и толковый командир. Новое царствование открыло перед иноземцем блестящие перспективы: он был одним из главных инициаторов вступления России в Священную лигу против Турции и организации походов в Крым. Даже эти неудачные для русской армии операции не прервали его восхождения — в 1687 году он был назначен командиром Второго выборного полка и произведён в генералы. Нужно сказать, что в разгар подготовки к походу в Крым Гордон едва не сорвался домой, когда узнал, что на английский престол взошёл король Яков II. Сам Пётр Иванович был яростным католиком, оттого задумал вернуться на родину и попытаться ухватить удачу за хвост, однако Голицын уговорил того остаться, так как Гордон был одним из главным вдохновителей и организаторов похода.

Долгое время Гордон был преданным слугой Голицына, а значит и Софьи, и в этом смысле был скорее противником Петра, а не его наставником. Да и сам царь относился к генералу довольно холодно, понимая на чьей стороне тот выступает. Только кризис августа-сентября 1689 года, бегство Петра в Троицкий монастырь и последующее низложение его сестры изменили баланс сил и заставили Гордона примкнуть вместе с другими офицерами-иноземцами к «партии Петра». Тот не только не сместил Гордона, но, ценя опыт шотландца, сделал его своим главным консультантом по военным (и не только) вопросам. Бутырский полк, в свою очередь, стал образцом для подражания в обучении потешных войск Петра — будущих Преображенского и Семёновского полков. Примечательно, что ещё в 1687 году Бутырский полк участвовал в смотре в Кремле, где произвёл неизгладимое впечатление на молодого царевича, так что на часть были возложены и сугубо церемониальные функции, дотоле выполнявшиеся стрельцами Стремянного полка. Начинается эпоха бутырцев.

Потешные полки — от игры к гвардии

Важной частью становления первых петровских полков стали манёвры и сражения, разыгрываемые царём в это время. Будущие гвардейцы постоянно проводят время в поле, где Гордон и его офицеры преподают им азы тактики, строевых приёмов, инженерного и осадного искусства. Венцом этих упражнений стали походы и битвы 1690−1694 гг., в которых наравне с семёновцами и преображенцами участвуют бутырцы и лефортовцы (солдаты бывшего Первого выборного полка), формировавшие отборную, элитную часть царского войска. Во время похода осени 1691 года под Москвой был разыгран целый бой, где «гвардейцы» проявили себя наилучшим образом. Венцом этих упражнений стали Кожуховские манёвры 1694 года, в которых приняли участие более 15 000 человек, разделённых на две армии. В ходе этих масштабных учений была проведена правильная осада крепости, специально построенной по такому случаю, а полк Гордона снова снискал похвалу царя. Познав азы военного дела, Пётр решил действовать и предпринял поход на Азов, в котором, конечно же, приняли участие и бутырцы. И хотя в контексте первых петровских кампаний обычно говорят о будущих гвардейских полках, выгодно отличавшихся от остальной массы войск, это утверждение более чем справедливо и для бутырцев, героически сражавшихся под Азовом.

У этого полка были все шансы стать если не первой, то третьей гвардейской частью, однако не всё было так просто. В чём же дело? Загадка кроется в самом принципе комплектования и развёртывания полка. Если преображенцы и семёновцы получают со временем чёткую организацию постоянных полков, перенимая у бутырцев скорее технические аспекты несения службы, то полк Патрика Гордона оставался мобилизационной базой, из которого развёртывалось сразу несколько полков. И если для краткосрочных кампаний такая система ещё была применима — в конце концов в одиночный поход можно было взять только генеральскую тысячу, слегка усилив её подмосковными дворянами, то с началом затяжной войны система дала сбой. В нарвскую кампанию полк остался в Москве на доформирование, которое, однако шло так медленно, что когда войска князя Репнина, главную часть из которых составляли собственно бутырцы, отправились в октябре 1700 года к Нарве, было слишком поздно. Репнин должен был привести около 10 000 человек, включая обученные и закалённые в боях бутырские роты, на появление которых царь очень рассчитывал, осаждая город. Это в корне изменило его отношение к полку, тем более что главный вдохновитель и сподвижник петровских преобразований Патрик Гордон умер в ноябре 1699 года. Со смертью командира бутырцы утратили свой исключительный статус, выполнив главную задачу — обучить и подготовить первые по-настоящему регулярные полки. Так Бутырский полк остался простой линейной частью, а преображенцы и семёновцы стали не только гвардией, но и школой для всей новой русской армии.